Многие страны выделяют на эти цели значительные средства. Например, Германия на пособия по безработице и пенсии расходует ежегодно €100 млрд. Пособия по безработице составляют в Германии 58-68% от заработка на последнем месте работы. В Германии действует такая система, при которой человек, потерявший работу, в течение первого года получает компенсацию в размере €1000 в месяц, в течение второго года — €850, в течение третьего —€770, а потом — €650-700. Германия является одним из лидеров по уровню социальных расходов, которые составляют там 50% ВВП (в идущей на втором месте Швеции – 35%).

Для сравнения в Беларуси – пособие по безработице составляет чуть более €10 (Br84тыс. на июнь 2011 г.) или это 4% от средней зарплаты по стране, которая равняется €210 (Br1 521,0 тыс. на июнь 2011 г.). Если бы Беларусь была бы таким же социально ориентированным государством, как Германия, то пособие по безработице в Беларуси должно было бы составлять в первый год – €145 (или это – $205), а через три года отсутствия работы – €120 (или это $175). Кстати в экономической программе одного из альтернативных кандидатов в Президенты на последних выборах предлагалось ввести пособие по безработице примерно такого размера – $200 (примеч. это с учетом того, что средняя зарплата на тот момент в Беларуси составляла $500, а не $300, как сейчас; то есть тогда, для зарплаты в $500, если равняться на Германию, то можно было бы предложить ввести в первый год пособие по безработице размером в $340).

Главный секрет низкого уровня безработицы в Беларуси кроется в неприлично низких размерах пособий по безработице. В соседних странах, например, Польше, Литве, Латвии, Эстонии, именно существенный размер пособия по безработице толкает людей регистрироваться в службах занятости. В итоге там реальный и регистрируемый уровень безработицы фактически совпадают.

Предположим, что нынешние власти сегодня ввели бы такой размер пособий. На какую величину увеличился бы уровень безработицы в Беларуси? Можно предположить, что отдельные люди даже уволились бы с работы и пошли становиться на учет в службу занятости, чтобы получать такое пособие по безработице. На первый взгляд, это абсурд. Однако при более глубоком рассмотрении видно, что для экономики страны в целом это было бы более выгодным, чем та практика, когда госорганы обязывают работодателей обеспечивать минимальную заработную плату на предприятиях вне зависимости от формы собственности в размере $115 (Br577,7 тыс. на 01.07.2011 г.).

Государство, устанавливая столь высокую минимальную заработную плату (почти 40% от средней зарплаты в стране) и столь низкое пособие по безработице (5% от средней зарплаты в стране), по сути, перекладывает выполнение своей социальной функции на субъекты хозяйствования, в том числе частной формы собственности. Такая относительно высокая минимальная заработная плата не содействует развитию частного бизнеса, особенно малого, а, наоборот, способствует понижению экономической активности в стране, что, в конечном счете, может привести к росту безработицы. Это в принципе известная закономерность в экономической теории.

Государственные предприятия, выполняя распоряжения властей, продолжают удерживать избыточную занятость работников. Тем самым государство перекладывает на эти субъекты хозяйствования и тех работников, которые востребованы и работают на них эффективно, обязанности по выплате заработной платы тем работникам, которые не заняты на производстве в полной мере. Производительность этих избыточно занятых работников не соответствует получаемой ими заработной плате. Эта заработная плата фактически является пособием по безработице, выплачивает которое не государство в лице Службы занятости, а само предприятие. Однако сохранение избыточной занятости работников на многих крупных госпредприятиях является одной из главных причин того, что этим предприятиям постоянно требуется господдержка. То есть имеет место скрытая схема субсидирования, основанная на договоренности между государством и госпредприятиями: согласие на поддержание избыточной численности работников в обмен на субсидии и дотации со стороны госбюджета. Так не легче ли было снять эту договоренность, возложенную на госпредприятия, разрешить им привести численность персонала в соответствии с потребностями производства и необходимостью производить конкурентоспособную продукцию, а взамен направить средства из госбюджета, которые ранее шли на субсидии и дотации, – на выплату пособий по безработице.

В стране с развитой рыночной экономикой, где преобладают предприятия с частной формой собственности, так бы и поступили. Поскольку оказывать поддержку из госбюджета коммерческим предприятиям, даже если они принадлежат к государственной форме собственности, – это недопустимо. Это невозможно было объяснить налогоплательщикам.

Но в стране с административно-командной экономикой, где преобладают предприятия с государственной формой собственности, по иному, видимо, нельзя. Здесь вопрос упирается в идеологию самой государственной экономики. Поскольку ее главная задача – показать, что предприятия работают и продукция производится, что кризиса нет. Иначе возникла бы иная картина: работников сокращают, безработица растет. А это было бы воспринято в понимании властей, как наступление экономического кризиса.

Но ведь фактически безработица, безработные и пособия по безработице существуют, только зарегистрированы они и получают пособия не в службах занятости, а на предприятиях, хотя в большинстве своем – за счет средств госбюджета. В исключительных случаях – за счет средств предприятий, лишая их возможности к накоплению собственных инвестиционных средств и перспектив развития в будущем.

Подобные скрытые схемы субсидирования в государственных масштабах, опасны тем, что не позволяют собственникам и менеджерам делать правильные экономические расчеты и принимать верные решения. Это была одна из основных причин системного кризиса советской экономики. Важно, чтобы история не повторилась.

Автор: Владимир Акулич

Источник: ЭКОНОМИКА.BY