Напрасные ожидания: почему даже когда кризис кончится, лучше не станет

В Беларуси и масса населения, и власть солидарны в том, что они живут сегодняшним днем, уповают, что черная экономическая полоса пройдет сама собой. В конце концов, Москва, мол, не даст погибнуть, а если повезет, то еще и Запад удастся раскрутить на деньги нового кредита МВФ. А там, глядишь, и в России рост начнется, и мировой кризис усилиями и жертвами других стран закончится.

Кризис кончится и все наладится?

Напрасны эти ожидания. Мир рыночной экономики, в который мы свалились с обретением независимости, без какой-либо подготовки и даже понимания, что нас ждет, жесток и не склонен к сантиментам. И за годы независимости, наша экономика так и не научилась конкурировать без государственных помочей. Но сегодня возможности государства очень сильно ограничены: советское наследство проели, долги нарастают.

А в рыночной экономике отставших в развитии, не способных конкурировать, в кризис просто уничтожают. Причем автоматически, без всякого злого умысла: их продукция просто теряет сбыт, и новую, конкурентную, на имеющихся мощностях не произвести. Причины отставания несущественны, достаточно факта.

И потом, что значит погибнуть? В мире не погибают и страны, где ВВП едва превышает 100 долларов на человека. Как-то же живут. Кто может – оттуда уезжает, остальные – как-то существуют. А нам вроде бы до этого еще далеко: страна строится, люди покупают жилье и машины, приграничный импорт процветает. За предыдущие "тучные годы" население накопило кое-какие ресурсы "на черный день", и валютные, и рублевые депозиты физлиц еще достаточно велики. Да и не для всех сегодня падает уровень жизни: социальное неравенство растет очень заметно. Вон, в Украине дела идут еще хуже.

Однако череда регулярных девальваций, падение объемов производства, деградация все большего числа предприятий, сокращения и неполная рабочая неделя, массовые прекращения деятельности небольших частных фирм, нарастание государственных долгов и кредиторской задолженности предприятий показывают: нынешний уровень жизни населения уже не основан на экономической деятельности. Страна на него не зарабатывает. Да и мировой кризис не прекратился, чтобы там ни говорили экономисты, анализирующие лишь макростатистику: он лишь приглушен эмиссией основных валют. И недавние драматические падения мировых цен на нефть и металлы лишь подчеркнули это.

Отсюда – ощущение безысходности у значительной части населения и полный ступор в правительстве, неспособном уже пять (!) лет выработать внятную антикризисную программу. А ведь простых рецептов выхода нашей экономики из нынешнего кризиса уже нет и быть не может, простые – все перепробовали.

Не стоит ожидать и того, что, после окончания кризиса (это когда еще будет!) сбыт нашей продукции восстановится. Наши конкуренты и на Западе, и на Востоке и в кризис ведут модернизацию производства, осваивают и наши рынки. Отрыв увеличивается, и нет оснований считать, что нам потом предоставят ниши. А отвоевание ниши на рынке требует затрат даже при конкурентоспособной продукции. А для морально устаревшей продукции, произведенной на устаревшем оборудовании эти затраты растут в разы, и эффект от этих затрат не гарантирован.

Бесполезный кредит

Не стоит сильно уповать и на кредиты государству. И МВФ, и Россия выделяют кредиты ровно под текущие потребности нашего госаппарата. Который вроде бы обязан обеспечить социально-политическую стабильность в стране. Но как он может сделать это при стагнирующей и деградирующей экономике – остается непонятно. А условия выделения этих кредитов непрерывно ужесточаются.

Кредитная политика МВФ нацелена на то, чтобы вписать экономики стран - получателей кредита в экономику мировую. Весь набор требований Вашингтонского консенсуса (которым, хотя иногда и неявно, руководствуется МВФ) нацелен на создание условий для вхождения в страну международного капитала и обеспечение ее развития за счет его деятельности.

Судьба и условия для развития местного капитала экспертов МВФ просто не интересуют (хотя формальные предложения по его поддержке всегда есть): предполагается, что, если страна обратилась за помощью в МВФ, местный капитал справиться с проблемами страны не в состоянии. Кредиты МВФ – это помощь госаппарату в поддержании социально-политической стабильности в стране на время, пока международный капитал обеспечит ее развитие.

Но и в прошлом такая политика срабатывала далеко не всегда, а в нынешний мировой кризис перепроизводства она не только бесперспективна, но и приносит конкретный вред и мировой экономике, и экономике страны-получателя кредита.

Проблема в том, что, в условиях ограниченного спроса на мировых рынках, подавляющее большинство стран перешло от политики поощрения аутсорсинга к поддержанию своих производителей. Страны Запада, выстроив систему "дешевых денег" для своих, введя целый комплекс мер по государственной поддержке своего производства, обеспечили то, что равные с западными концернами условия хозяйствования для своих производителей страны периферии получить не смогут никогда. И в условиях глобализации конкуренцию будут проигрывать всегда.

ФРС и ЕЦБ, а также Банки Японии и Китая в кризисные годы делали все, чтобы насытить экономику ликвидностью и расширить денежную базу в разы. Высокая доступность ликвидности в указанных странах позволила компаниям развиваться и в кризис: осуществлять масштабные инвестиции, быстро проводить реструктуризацию бизнеса, финансировать инновации и экспансию товаров на внешние рынки.

А для лузеров с периферии МВФ требует ввести жесткую кредитно-денежную политику, ограничить вмешательство государства в экономику. Что реально приводит к угнетению местного реального сектора (ввиду его изначальной слабости), открывая нишу для западных корпораций. Однако в условиях кризиса перепроизводства международный капитал занять эти ниши не торопится: своих незагруженных мощностей достаточно. Да и нет у него оснований развивать производство при общей стагнации спроса. Не случайно в ЕС и США общий прирост депозитов почти равен эмиссии: инвестировать особенно некуда.

Кстати, Россия, в 2009-2014 годах, стремясь во что бы то ни стало снизить инфляцию до 4-5%, в разы сократила прирост денежной массы, ставки по кредитам повышали даже в условиях кризиса. В результате инфляция превысила 10%, а экономику загнали в рецессию.

А уж наша "борьба с инфляцией" больше похожа на масштабную экономическую диверсию. В Россию хотя бы иностранный капитал заходил. (То заходил, то выходил, но это – другой вопрос.) А без притока иностранного капитала, призванного заместить недостаток ликвидности, жесткая кредитно-денежная политика вообще смысла не имеет, поскольку только провоцирует рецессию. Что мы и наблюдали у нас на примере кредитно-денежной политики "от Ермаковой".

Еще на один аспект такой политики Запада указал Пол Кругман: "Аргентина 2002, Индонезия 1998, Мексика 1995, Чили 1982, список можно продолжить. Тип кризиса, с которым Россия сталкивается сегодня – результат проблем, возникающих у экономики, ставшей уязвимой в результате крупномасштабных заимствований из-за рубежа - в частности, масштабное заимствование частного сектора, с долгами в иностранной валюте". Похоже, что существует некий предел объема внешних инвестиций, превышение которого угрожает национальной безопасности. Хотя этот вопрос еще слабо изучен.

Госаппарат, зависящий от политического руководства страны, которое, в свою очередь, стремится ублажить свой электорат, кредиты МВФ направляет на потребление. Как частное, так и в социальной сфере. А в случае Беларуси – и чтобы прикрыть провалы собственной экономической политики. Местному реальному сектору достаются крохи, а вот импорт, в т.ч. с Запада, стимулируется эффективно.

Как результат – с помощью МВФ разрыв в уровне производства и потребления развитых стран и периферии только нарастает, страны периферии погружаются в долги. И вынуждены, в конце концов, сокращать потребление населения. Не сегодня – так завтра.

Такое положение не на руку и развитым странам. В конце концов, их высокий уровень жизни населения в 2000-е во многом обеспечивали кредиты для периферии и вывоз туда капитала с репатриацией дивидендов. Так, объем номинированных в долларах кредитов в мире только в период 2008-2014 годов практически удвоился, в т.ч. прирост таких кредитов в развивающихся странах составил 3,1 трлн долларов. Что позволяло поддерживать совокупный спрос на Западе на высоком уровне. Однако пример Греции показал, что такая политика достигла своего предела. И для поддержания совокупного спроса, ведущие экономисты Запада (Кругман, Стиглиц) настоятельно рекомендуют ведущим государствам еще раз резко увеличить государственные расходы.

Интересно, что и Китай, и Россия пытаются копировать эту политику стран Запада. Конечно, с учетом местных особенностей и в доступных им регионах. Так, Россия устами своего посла заявила, что не будет финансировать модернизацию белорусской экономики, хотя исправно поддерживает кредитами и преференциями государственный аппарат Беларуси. Причем старается ограничить кредиты текущими потребностями нашего госаппарата, по сути – финансируя не страну, а режим. С другой стороны, правительство России весьма благосклонно относится к жалобам своих производителей на "неравные условия хозяйствования" с их белорусскими конкурентами, поскольку-де те пользуются поддержкой государства. А чем еще, интересно, они могут пользоваться? И что, российская природная рента не фактор в конкурентной борьбе?

Кредиты Китая большей частью либо связанные, либо направлены на инфраструктурные проекты, либо нацелены на продвижение своих брендов через развитие сборочных производств. Конкурентоспособность местного реального сектора они, как правило, не повышают, а вот сбыт для китайских производителей – расширяют.

Так что кредиты нашему государству вряд ли помогут нам выйти из кризиса. Их нецелевое использование с каждым годом все сложнее (реноме у нас тут то еще, условия выделения все изощреннее), а цели, на которые их выделяют, к выходу из кризиса отношения не имеют.

Я уже писал о том, что для государства, чем кредит на 1 млрд долларов, были бы намного полезнее 100 кредитов по 10 млн долларов, выделенных западными партнерами (желательно – небольшими немецкими фирмами) совместным предприятиям. Но для госаппарата такие кредиты почти бесполезны. Да еще и условия надо создавать, чтобы такие кредиты пошли, да под каждый надо как минимум бизнес-идею сформировать. Хлопотно это, проще выклянчить госфинансирование.

А ведь кредиты эти доступны. И потенциальных партнеров достаточно. Но у госаппарата нет бизнес-идей. Не говоря уже о бизнес-планах, о которых стоит говорить.

Вот и получается, что социально-политическая стабильность в стране зависит исключительно от того, сумеет ли наш президент где-нибудь добыть очередной кредит. И каждый новый кредит, решая проблемы госаппарата сегодня, ухудшает экономическое положение страны в самой ближайшей перспективе. И требуются все новые кредиты.

А у нас выборы. А к выборам положено электорату пряники раздавать. Или, по крайней мере, обещать. Правда, после краха 2011 года, когда всего через полгода после фанфар Всебелорусского собрания разразился кризис, из которого мы до сих пор выбраться не можем, власть стала осторожнее с обещаниями. Ей только и остается, что идти на выборы под лозунгом: "Верьте мне, люди! Все равно альтернативы у вас нет. А я, не знаю - как, не знаю - когда, но как-нибудь выкручусь!"

Автор: Александр Обухович

Источник: TUT.BY

Экономист Владимир Ковалкин: белорусский рубль пока хорош только как объект для спекуляций

Владимир Ковалкин — окончил Академию управления при президенте Республики Беларусь, получил степень бакалавра экономики, а позднее — магистра экономики. Магистр гуманитарных наук по политологии (ЕГУ, программа «Публичная политика»). Аналитик проекта BIPART и руководитель проекта «Кошт урада».

Последние 4 года ставки по рублевым вкладам в Беларуси колеблются в диапазоне 25—50% годовых. По заявлениям финансовых властей, такая доходность призвана защитить сбережения белорусов от инфляции, девальвации и прочих денежных неурядиц. С экранов телевизоров, со страниц газет и с волн радиоэфиров нас призывают хранить деньги в рублях. Но так ли это выгодно на самом деле?

Для того чтобы узнать, что стало с деньгами прилежных рублевых вкладчиков, произведем несложные расчеты. Предположим, что дисциплинированный гражданин 1 января 2011 года достал из кубышки накопленную тысячу долларов, обменял ее на белорусские рубли и сделал вклад в банке. По курсу на тот момент основная сумма вклада составила 3 млн рублей. С того времени и до наших дней вкладчик упрямо сберегал в рублях, пролонгируя истекающие договоры. Начисленные проценты он не снимал, чтобы они капитализировались, и сбережения росли еще быстрее.

Считать доход будем исходя из средней процентной ставки по вкладам физлиц сроком до 1 года, которую ежемесячно подсчитывает и публикует Национальный банк. За период с января 2011 года показатель вырос с 15,3 до 27,6% годовых, периодически взлетая до 45—50%.

С учетом средней доходности за каждый месяц и капитализации процентов получится, что с января 2011-го по май 2015 года наши 3 млн рублей трансформировались в 13,5 млн рублей. Объем сбережений вырос в 4,5 раза.

Не так уж и плохо, подумаете вы, и ошибетесь. В конце мая за 13,5 млн рублей можно было купить порядка 908 долларов США по среднему официальному курсу рубля. А ведь в 2011 году из заначки мы достали 1000 долларов. Мы не только не заработали, но и потеряли почти десятую часть сбережений. И никакие суперставки нас не спасли!

Справедливости ради нужно отметить, что некоторые люди смогли неплохо подзаработать на высоких ставках. Речь идет о тех, кто непосредственно перед девальвацией переводил рубли в доллары, потом менял их обратно по выросшему курсу и делал вклады под высокие ставки. Но не бездумно, а выбирая самый выгодный вариант и своевременно переводя деньги в доллары перед очередной девальвацией. В этом случае, действительно, высокая доходность являлась не мнимой, а вполне реальной. Только вот подобная стратегия на языке финансистов называется не сбережением, а спекуляцией. И подходит она не каждому.

Возможно, в плюсе остались и те, кто каждый месяц перекладывал деньги в новый банк, предлагающий самые выгодные условия — на рынке всегда найдется игрок со ставками выше среднего. Но разве много людей постоянно и тщательно мониторит рынок депозитов? И сколько вообще белорусов хоть как-то понимает механизмы начисления банковских процентов?

Что касается 2015 года, то на первый взгляд депозиты в белорусских рублях под 30% при прогнозе по инфляции в 16—20% могут оказаться очень привлекательными. Однако в жесткую денежно-кредитную политику Нацбанка вносит сумятицу последняя инициатива Правительства по выпуску облигаций для поддержки «отдельных промышленных организаций».

Во-первых, выпуск облигаций будет означать рост государственного и гарантированного государством долга на 16 трлн рублей, а этот долг, скорее всего, будут отдавать налогоплательщики, то есть граждане и бизнес, поскольку внятной программы выхода промышленности из кризиса на сегодняшний день Правительством не представлено.

Во-вторых, облигации, выпускаемые Минфином в пользу «Гомсельмаша», должны учитываться в широкой денежной массе. Значит, либо денежный ресурс для остальной экономики и более эффективных бизнесов сократится на объем финансовой помощи, нацеленной «на стабилизацию финансово-экономического состояния отдельных промышленных организаций», либо государство включит печатный станок, и дополнительная денежная масса выльется на валютный рынок, что создаст давление на курс рубля.

Таким образом, и в 2015 году возможно лишь спекулировать на тему курса белорусского рубля, так как существенная часть планов Правительства, нацеленная на «стабилизацию финансово-экономического состояния отдельных промышленных организаций», остается неопубликованной, и делать точные прогнозы сложно.

К сожалению, рублевые вклады давно превратились в азартные игры. А азартная игра — это не только возможность получить большой бонус, но и риск остаться ни с чем.

Источник: Onliner.by

Кто не работает, тот платит? Новое слово в антикризисном менеджменте

Инициатива Александра Лукашенко о возрождении ответственности за тунеядство получила нормативное воплощение. Соответствующий декрет президент подписал на прошлой неделе.

Декрет №3 «О предупреждении социального иждивенчества» подписан 2 апреля и сразу же вызвал множество вопросов. Отметим, что его авторы не использовали собственно термин «тунеядство» и заменили его «социальным иждивенчеством».

Впрочем, от перемены терминов суть не изменилась: власть всеми доступными способами пытается заставить своих граждан работать и платить налоги. Благая и разумная, в общем-то цель… если не принимать во внимание ее практическую реализацию.

В обоснование документа положена конституционная обязанность граждан платить налоги. Исходя из этой предпосылки неработающие и незанятые иной деятельностью граждане обязываются уплачивать некий сбор в размере 20 базовых величин, а за уклонение предусмотрена ответственность в виде штрафа и административного ареста с привлечением к принудительному труду. При этом лицо, отбывшее административный арест, признается исполнившим обязанность по уплате сбора.

Не будем утомлять читателя излишним цитированием положений нового декрета – желающие могут легко ознакомиться с его оригинальным текстом и многочисленными изложениями. Поэтому перейдем сразу к вопросам, которые этот нормативный акт вызывает и на которые нет ответов.

Прежде всего отметим, что декрет №3 грубо попирает Конституцию и международные обязательства Республики Беларусь. Например, нормативный акт подписан 2 апреля, однако по устоявшейся белорусской традиции применяется с 1 января 2015 года, т.е. «задним числом». Хотя он явно ухудшает правовое положение белорусских граждан и не должен иметь обратной силы.

Декрет вводит некие формы принудительного труда, хотя согласно белорусской Конституции труд является правом, но никак не обязанностью, а принудительный труд запрещен и белорусской Конституцией, и международными соглашениями, в которых участвует Беларусь. Это и соглашения в области прав человека, и в области регулирования трудовых отношений, так что никого насильно привлечь к труду законным образом в Республике Беларусь нельзя.

Тезис о неуплате налога «социальными иждивенцами» не выдерживает никакой критики – ведь каждый человек, совершающий покупки в магазинах, уже платит НДС и акцизы, заложенные в цену товара. И именно конечный покупатель является плательщиком этих налогов, а торговые организации выступают в качестве налоговых агентов.

Спросим также: а почему, собственно, к категории «иждивенцев» отнесли бездетных домохозяек и различного рода рантье, получающих доходы в виде процентов по вкладам или дивидендов? Почему «не тунеядцами» признаются только члены официальных творческих союзов, а «свободные художники» такой льготы не имеют?

Можно прогнозировать, что власть столкнется с большими трудностями при выявлении иждивенцев и привлечении их к ответственности, ведь Лукашенко признает, что порядка 400 000 человек должны попасть под статью о тунеядстве. Но привлечь 400 000 человек к ответственности – это очень и очень сложно. Это порядка 5% от общего числа жителей Беларуси 10%, если не больше, от числа всех трудоспособных жителей Беларуси.

А каким образом можно вычислить «иждивенцев» по налоговым неплатежам, как предлагают некоторые официальные комментаторы? Если человек работает по найму, то его подоходный налог удерживает наниматель и перечисляет в бюджет, причем налоговые декларации белорусские граждане не подают в абсолютном большинстве своем. Понять, кто работает, а кто нет, просто глядя на гражданина, идущего по улице, невозможно.

И, наконец, самый главный вопрос: а зачем вообще было принимать этот декрет и что в результате получит государство?

Обойти требования нового декрета довольно просто. Например. Можно зарегистрироваться в качестве ремесленника или заняться агротуризмом. Можно стать на учет в качестве безработного – просто для того чтобы не платить новый сбор. Или, в конце концов, эмигрировать или уйти в монастырь… Скорей всего, кампания по борьбе с тунеядством, помимо прочего, породит волну фиктивных трудоустройств. Таким образом, разумный и предприимчивый человек найдет лазейки и обойдет требования декрета.

Остаются разного рода маргинальные элементы, против которых декрет в основном якобы и направлен. Однако вряд ли с «бомжующих» и «бичующих» граждан можно взыскать упомянутый сбор и штраф за его неуплату. В лучшем случае таковой сбор заплатят члены его семьи и их финансовое положение станет еще хуже.

Остается только административный арест, но упомянутым людям проще отсидеть несколько суток, чем заплатить. Также совершенно непонятна экономическая целесообразность организации принудительных работ с участием «арестантов». Рабский труд доказал свою неэффективность еще 2000 лет назад, а в современном обществе рентабельность такого рода труда смогли обеспечить только откровенно людоедские режимы в концлагерях. Но там это достигалось за счет уничтожения граждан.

В современных условиях,«эффективность» принудительного труда не удалось обеспечить никому. Примеров тому в новейшей белорусской истории множество, начиная от пресловутых нерадивых родителей и заканчивая крепостным правом в деревообрабатывающей отрасли.

Автор: Сергей Балыкин

Источник: Наше мнение

Почему декрет о тунеядцах угрожает социальной стабильности и не решает проблем с пополнением бюджета

Принятый недавно декрет "О предупреждении социального иждивенчества" – документ весьма противоречивый. Кроме подмены понятий и ухода от решения реальных проблем декрет несет в себе и существенные риски для социальной стабильности, поскольку направлен в значительной степени против социально уязвимых групп населения, которые в период кризиса и нарастания напряженности на рынке труда рискуют попасть за черту бедности при отсутствии значимой социальной поддержки. Более того, документ, призванный пополнить бюджет, несет в себе угрозы для его доходов.

В официальной риторике, предшествовавшей принятию декрета (и собственно в документе), под социальными иждивенцами – "тунеядцами" – понимались неплательщики подоходного налога или его аналогов. Первая подмена понятий состояла в том, что их называли не "неплательщиками налога на доходы", а "людьми, не участвующими в финансировании государственных расходов". Во-первых, это не соответствует действительности – любой потребитель участвует в финансировании госрасходов, поскольку является конечным плательщиком НДС и акцизов (в случае потребления подакцизных товаров) и всех остальных налогов, которые так или иначе включаются в цену приобретаемых им товаров и услуг. Во-вторых, если люди не платят налоги, это может свидетельствовать о недостаточно эффективном налоговом законодательстве или недостаточно активной работе налоговых органов по выявлению "злостных" неплательщиков, то есть о проблемах государственного управления. Подмена понятий переложила ответственность целиком на граждан.

Вторая подмена понятий произошла с собственно термином "тунеядцы". Напомню, "тунеядец" (или "иждивенец") по своему определению не работает, но при этом потребляет общественные блага. В то же время документ направлен на борьбу с теми, кто работает, но не платит налоги на доходы (то есть нарушают закон, а "тунеядцами" как таковыми не являются). Сюда же относятся контрабандисты, наркоторговцы и прочие "тунеядцы", по поводу источника доходов которых у разработчиков декрета вопросов будто бы и не возникает. Таким образом, декрет существенно смягчает фактическую степень нарушения закона, сводя его к "неучастию в финансировании государственных расходов". Тем самым он уходит от решения проблем, порождающих уклонение от уплаты налогов и создающих возможности незаконного получения дохода, подрывая доверие к государству как гаранту законности.

Парадоксальность ситуации состоит в том, что те, кто уклоняется от уплаты налогов, вероятно, найдут способы уклонения и от "налога на тунеядство". А вот те, кто не может найти работу ни в Беларуси, ни в России (а ситуация на рынке труда обеих стран крайне сложная) и, соответственно, испытывает существенные жизненные трудности и нуждается в социальной защите, подпадут под действие декрета и будут вынуждены искать возможности оплаты новых "обязательств" перед государством. Принятие такого декрета в период кризиса и реструктуризации экономики полностью противоречит принципам социально ориентированной экономической политики: фактически в период роста структурной безработицы принимается документ, которым вводится налог на наиболее уязвимую группу населения: тех, кто потерял работу и находится в таком возрасте, когда переквалификация затруднительна, а возможности найти работу существенно ограничены. Государство, которое не смогло создать возможности для вовлечения этих людей в экономическую активность, не только отказывается от их социальной поддержки, но и облагает их дополнительным налогом. Очевидно, это чревато ростом бедности и соответствующим увеличением неудовлетворенности реализуемой в стране социально-экономической политикой и недоверия к государству со стороны населения.

Второй парадокс состоит в том, что платить "налог" на тунеядство вместо подоходного налога может быть очень выгодно. Предположим, человек оказывает строительные услуги без регистрации ИП и зарабатывает эквивалент 1000 $ в месяц. Как ИП он уплатил бы в год почти 1000$ подоходного налога, что примерно в 4 раза превышает платеж "иждивенца" при нынешнем курсе доллара. Логично сэкономить 750 долларов в год? ИП не будет открыто, число "иждивенцев" не уменьшится. Если же альтернатива "кешу" – услуги по договору подряда, то "экономия" на неуплаченном подоходном налоге еще выше, а экономия работодателя и вовсе огромна – 34% от суммы! Искать способы оплаты услуг "в конвертах" по-прежнему будет выгодно. Таким образом, декрет не заставит "нелегалов" легализоваться, а ведь именно это принесло бы бюджету ощутимые дополнительные поступления. Но даже те скудные дополнительные доходы, на которые рассчитывают авторы декрета, могут стать еще меньше: те, кто не успел стать ремесленниками в 2014 г., станут ими в 2015 г. и уже в 2016 г. не будут платить даже 20 базовых, ограничившись 1 базовой величиной в год. В конечном итоге граждане всласть "отомстят" правительству, которое "пожадничало", и станут еще меньше доверять ему. И хотя сейчас значительная часть общества – "добросовестные налогоплательщики" – поддерживают предлагаемые в декрете меры, каждый из таких людей в сложной жизненной ситуации сам может оказаться в роли "социального иждивенца".

Автор: Александр Чубрик, директор Исследовательского центра ИПМ

Источник: TUT.BY

Как белорусам выбраться из кризиса

Стоит ли надеяться на ЕАЭС или строить свою экономическую систему?

С начала года начал действовать Евразийский экономический союз. Но многие заложенные в договор условия до сих пор не выполняются из-за политических и экономических преград внутри стран-участниц.

— Существует большое количество способов обходить нормы. В частности, нетарифные методы, которые полностью убивают идею о свободной торговле, передвижении капитала и трудовых ресурсов, − говорит эксперт по экономике Либерального клуба Антон Болточко.

Ситуация для Беларуси складывается не лучшим образом — таков лейтмотив выступлений во время круглого стола «Евразийский экономический союз перед лицом регионального кризиса: вызовы для экономической политики Беларуси».

— Пока, кроме проблем, интеграция нам ничего не приносит, — считает председатель Клуба финансовых директоров Андрей Карпунин. — Ни банковский, ни страховой рынок не дают белорусской экономики уверенности, а от политических и бюрократических ограничений партнеров страдают белорусские игроки рынка.

Некоторые препятствия для развития белорусской экономики на внешних рынках связаны с потерей потребителя и снижением спроса из-за регионального кризиса.

Сильное влияние на экономику Беларуси оказывают военные действия и экономический кризис в Украине. Эксперты прогнозируют потерю большой части украинского рынка.

Но наибольшее воздействие выражается в зависимости от российского кризиса.

− Рейтинговые агентства снизили кредитный рейтинг России до «мусорного». Похожее снижение ждет и Беларусь, потому что наши экономики сильно интегрированы. Это значительно ограничит возможности страны брать в долг деньги, которые сейчас так нужны, − считает Антон Болточко.

Российское эмбарго и санкции ЕС создают угрозы белорусским банкам, которые теряют капитал, выводимый российскими главными банками из дочерних структур. По мнению экспертов, в связи с этим не исключен банковский кризис в Беларуси.

Инвестиционный спрос в России будет снижаться настолько, что наши экспортеры могут существенно потерять шансы реализовывать товары на соседнем рынке.

Единственный выход для Беларуси в такой ситуации — создавать более надежную экономическую систему, которая повысит доверие со стороны населения и инвесторов, а также создаст позитивную атмосферу для структурных экономических реформ.

Предпосылки для таких решений есть, говорит Антон Болточко. Нацбанк заявляет о новой денежно-кредитной политике, правительство готовит антикризисную программу на ближайший год.

− Я поддержу помощника президента по экономике Кирилла Рудого, который сказал, что необходимо взвешенно подходить к этому процессу. Но считаю, что обдумывание не должно длиться годами. Это должно быть быстрое реагирование, чтобы внешние кризисы нас не «съели», − говорит эксперт.

Автор: Надежда Калинина

Источник: Завтра твоей страны

Дайнеко: Нынешний кризис продлится минимум три года

Нынешний кризис не похож на предыдущие. Он продлится как минимум три года. Страну ждут массовые увольнения, а многие государственные предприятия могут быть закрыты.

Такое мнение в интервью Naviny.by высказал экономист, генеральный директор Бизнес-школы ИПМ Павел Данейко.

— Как бы вы охарактеризовали то, что сейчас происходит с белорусской экономикой?

— К тому, что происходит, однозначно подходит слово «кризис», но, наверное, он несколько необычный.

— А чем он отличается, например, от кризиса 2011 года?

— В 2011 году в Беларуси был валютный кризис. Впоследствии от этого очень сильно выиграли экспортеры: все те, кто продавал свою продукцию на российском, украинском рынках. Они заработали достаточно значимые дивиденды.

Сейчас в результате кризиса проиграли и импортеры, и экспортеры. По экспортерам нанесен гораздо более жесткий удар за счет более глубокой девальвации в России и Украине. По этой причине мы столкнемся с теми явлениями, которых раньше не было. В частности, с безработицей.

В частном секторе уже начались массовые увольнения. Государственные предприятия их продолжат, потому что если экспортеры в частном секторе больны, им тяжело, то, скорее всего, целый ряд государственных предприятий просто уже погибли, но они этого еще не осознали. Маловероятно возрождение тех рынков, на которых они работают.

Это первая особенность нынешнего кризиса.

Вторая особенность состоит в том, что мы никогда не имели кризиса, который был долго. После предыдущих кризисов в течение полугода наступала стабилизация, и дальше был рост.

Сейчас после стабилизации валютного кризиса мы впервые окажемся в ситуации, когда роста не будет много лет. Это совершенно новое состояние рынка, с которым после 1991 года мы никогда не сталкивались. Всегда следующий день приносил более богатый рынок, чем вчера. Сейчас мы будем жить в мире, в котором завтра наши клиенты будут беднее, чем вчера.

— Белорусские власти говорят, что этот кризис вызван внешними факторами. Они правы?

— Если говорить о внутренней экономике, то в данном случае наш потенциал адаптации к этому кризису мог бы быть выше, но этот кризис вызван абсолютно внешними факторами. Белорусская экономика наполовину завязана на Россию.

— Как вы оцениваете действия властей по спасению экономики?

— Национальный банк у нас достаточно профессиональный. В рамках тех политических, социальных, организационных ограничений, которые есть, по-моему, он проводит достаточно последовательную политику. А агрессивные действия против импортеров происходят в рамках той парадигмы, которая есть в управлении экономикой. Можно обсуждать, верная это парадигма или нет, но когда кризис, то в общем-то не до обсуждений. Возможны и другие подходы.

— Какие?

— Для того чтобы повысить устойчивость нашей экономики, нужно избавиться от бремени государственных расходов на поддержку нерентабельных государственных предприятий. Пока мы этого не сделаем, мы все время будем находиться под угрозой девальвации, а наша способность реагировать на кризисы на тех рынках, где мы в основном работаем, будет достаточно ограничена.

— Как долго продлится этот кризис?

— В Беларуси это зависит от того, будем ли мы сохранять фокус экспортной ориентации на Россию или будет принято решение о диверсификации рынка. Если будем работать только на Россию, то тогда ответ на вопрос «Как долго?» будет связан с тем, как будет Россия дальше строить свои отношения с Западом и Украиной.

Если произойдет диверсификация, будет принято решение не только на уровне частного, но и на государственном уровне, то кризис продлится три года. Это тот цикл, за который обычно происходит перестройка модели: выход на новые рынки, заключение контрактов, первые поставки.

— Насколько это легко сделать?

— Конечно, тяжело. Нужна новая компетенция, время и инвестиции. Выход на новые рынки стоит денег. У нашего бизнеса нет соответствующих компетенций и доступа к длинным деньгам, и время достаточно ограничено, чтобы решить эту задачу.

Автор: Александр Ярошевич

Источник: Белорусские новости

Леонид Заико: Изъятие прибыли в бюджет не спасет экономику, пришло время стратегических решений

Изъятие прибыли в бюджет не спасет беларусскую экономику – пришло время стратегических решений. Беларусское руководство еще не просчитали последствия того, что произойдет, когда в Беларусь хлынет российское мясо, молоко, автомобили.

Ежеквартально “Беларуськалий” в 2015 году будет перечислять в бюджет часть 75% прибыли: минимальную обязательную часть в 20% и 55% сверх того. Это решение закреплено в указе “О порядке уплаты налога за добычу (изъятие) природных ресурсов, части прибыли (дохода), введении сбора за экспорт нефти”, который вступил в силу 1 января 2015 года.

Другие беларусские предприятия с уровнем рентабельности более 30% в 2015 году сверх минимальной обязательной части прибыли ежеквартально должны перечислять полученную за отчетный период часть прибыли в размере 30%. Речь, в частности, идет о республиканских и коммунальных унитарных предприятиях, гособъединениях, являющихся коммерческими организациями (имущество которых находится на праве хозяйственного ведения).

Руководитель аналитического центра «Стратегия» Леонид Заико пояснил Беларускай праўдзе, что власти пошли путем России, которая взимает экспортную пошлину на нефть. Это так называемая рентная плата, которая взимается по месту добычи. Экономист считает это решение не самым удачным.

-Идет изъятие прибыли у «Беларуськалия». Кризис в Беларуси является четко диагностируемым. Ведущие отрасли в Беларуси закончили 2014 год примерно с 20-процентным падением производства, в том числе и автомобильное производство. Поэтому государство занялось изъятием прибылей в бюджет.

Валовый доход «Беларуськалия» за прошедший год составил порядка 2 миллиардов долларов. Данные по итогам прошлого года появятся только в феврале, тогда и удастся подсчитать точную сумму изъятий в бюджет.

Однако на положении «Беларуськалия» эта мера особо не отразится.

-Предприятие находится в общенародной собственности. Солигорск всегда является лидером в Беларуси по уровню зарплат, конкуренцию ему составляют Новополоцк, Мозырь и Жлобин. В Беларуси средняя зарплата равнялась 600 долларов. Сейчас – 400, думаю. На «Беларуськалии» зарплата останется на уровне долларов 800, – считает Леонид Заико.

Экономист убежден, что премьер-министр Кобяков должен не ездить в Толочин на плодоовощной завод, а вырабатывать стратегические решения.

-В Беларуси кризис. Сжатие экономики происходило на фоне традиционных решений: мы жили за счет переработки нефти. Сейчас цена на нефть упала, поэтому даже Россия пытается перелопатить свой бюджет. В России идет очень интенсивный процесс, который приведет к реструктуризации экономики. Этот процесс пора начинать и в Беларуси. Беларусское руководство еще не понимает, что произойдет, когда в Беларусь хлынет российское мясо, молоко, автомобили. Первая ласточка – автомобили: беларусы купили в России автомобилей на сумму 320 миллионов долларов.

Перед Беларусью стоит слишком много вызовов. Неправы те, кто заявляет, что время кабинетной работы закончилось; сейчас время стратегических решений, выработка вариантов реструктуризации экономики. Все изъятия в бюджет – это мелочи, – убежден Леонид Заико.

Автор: Глеб Хмельницкий

Источник: Белорусская правда

Спасет ли российский кредит белорусский рубль от обвала

Доктор экономических наук Борис Желиба в экспресс-комментарии «Салідарнасці» объяснил, что дает белорусской экономике кредит российского «Банка ВТБ».

30 мая представитель Беларуси в Евразийской экономической комиссии, председатель правления Банка развития Беларуси Сергей Румас сообщил, что в течение ближайших 10—14 дней российский «Банк ВТБ» выделит Беларуси бридж-кредит на один миллиард долларов США.

Заявление Румаса прозвучало после сообщения о сокращении валютной выручки на миллиард долларов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

— Беларуси грозит повторение валютного кризиса 2011-го, если власти не раздобудут денег, — прогнозировал экономист Борис Желиба.

Теперь эксперт полагает, что кредит от «Банк ВТБ» способен отсрочить обвал белорусского рубля как минимум до конца года.

— Для Беларуси миллиард долларов — большая сумма. Это для сопоставимой с нашими масштабами Греции Евросоюз выделяет десятки миллиардов евро, а нам, белорусам, хватает и одного миллиарда на бедность.

Думаю, что за первым миллиардом будет и второй. А там, глядишь, и два миллиарда обещанного Россией кредита подоспеют.

По мнению Бориса Желибы, кредит «Банка ВТБ» будет израсходован на стабилизацию текущей ситуации. А вот анонсированные ранее 1,5 миллиарда долларов от вывозных таможенных пошлин от экспорта нефтепродуктов, скорее всего, будут потрачены на предвыборную кампанию Лукашенко.

— Недаром же он за них так боролся, — подчеркивает экономист. По его словам, после выборов Беларусь будет снова занимать деньги, чтобы погасить старые кредиты.

— Так и будем жить: от кредита до кредита.

Справка «Салідарнасці»

Что такое бридж-кредит? Это тип краткосрочного кредита, выдаваемый на срок до одного года для покрытия текущих обязательств заемщика. Это промежуточный или вспомогательный кредит, который служит временной мерой и привлекается в ожидании основного финансирования.

Автор: Семен Печенко

Источник: Салiдарнасць