wrapper

Новости - слайдер на главной

Предлагаем вашему вниманию цикл небольших статей известного макроэкономиста Леонида Злотникова, приуроченную к годовщине (25 лет) распада СССР. Речь пойдет о нынешнем состоянии экономик бывших советских республик – Эстонии и Литвы, которые в отличие от Беларуси провели рыночные реформы. Как жизнь в этих странах сегодня отличается от жизни в Беларуси?

История поставила крест на «белорусской модели»

В 2016 году исполнилось 25 лет после распада СССР и социалистического лагеря в целом.

Бывшие соцстраны, за исключением некоторых среднеазиатских республик СССР, заявили о переходе от социалистической к рыночной (капиталистической) экономике. В Беларуси в 1990 году парламент тоже принял соответствующую программу.

Чтобы помочь реформаторам различных стран, МВФ и Всемирный банк подготовили краткий перечень мероприятий и их последовательность для реализации такого перехода. Этот перечень, который получил название «Вашингтонского консенсуса», включал в себя либерализацию цен и торговли, в том числе внешней, создание конкурентной рыночной среды, макроэкономическую стабилизацию, приватизацию и создание класса частных собственников, реструктуризацию предприятий и т. д.

Из 25 стран, начавших переход к рыночной экономике, принципы «Вашингтонского консенсуса» в наиболее полной мере были реализованы в Эстонии, в наименьшей – в Беларуси. Здесь оставшаяся у власти еще советско-коммунистическая номенклатура, напуганная крушением родственных режимов в соседних странах, поддержала на выборах Лукашенко и выполнила задачу «наполнить рыночные формы социалистическим содержанием» (из речи первого секретаря компартии А. Малофеева на ее последнем съезде в декабре 1990 г.). Белорусских специалистов, предлагавших реализацию рыночных реформ в духе Вашингтонского консенсуса, правитель называл «пятой колонной».

Либерализация экономики в Эстонии была наиболее быстрой и полной. Начиная с 1993 года, государство регулировало ценообразование только на электричество, отопление и государственное жильё. Таможенные пошлины и ограничения на импорт или экспорт всех товаров и услуг отсутствовали (разумеется, за исключением наркотиков, оружия и других исключительных товаров). Не было никаких ограничений и на ввоз - вызов продовольствия. Некоторые ограничения во внешней торговле появились лишь в связи с вхождением Эстонии в ЕС (о чем эстонские реформаторы сожалели).

Макроэкономическая стабилизация была обеспечена привязкой эстонской кроны к немецкой марке по фиксированному курсу (затем к евро) и достаточными золотовалютными резервами. Такая привязка обеспечивала низкий (европейский) уровень инфляции. Государственный долг Эстонии остается самым низким в Европейском союзе - 9,6% от ВВП (в Беларуси -33,9%).

Уже к середине 1992 года половина мелких предприятий была приватизирована. Крупные промышленные предприятия продавались посредством международного тендера мажоритарному инвестору. Государство не выкупало предприятия, не списывало долги и не предоставляло специальной поддержки. Госпредприятия были поставлены перед выбором — либо приватизация, либо ликвидация. В настоящее время 80% ВВП производится частным сектором. (В Беларуси, по данным международных организаций, - не более 30%).

В Эстонии нет ограничений для граждан и компаний любых стран при покупке зданий и помещений. Эти сделки осуществляются на тех же условиях, что и для граждан Эстонии. Покупка земли под приобретаемое здание также осуществляется без ограничений. Ограничения действуют на покупку лесных и сельских земель свыше 10 гектаров.

Благоприятные условия для бизнеса привлекают в Эстонию иностранный капитал. Накопленные ПИИ в пересчете на одного жителя здесь в 5,7 раза выше, чем в Беларуси. И, что важно, это инвестиции из развитых стран. (В Беларуси половина инвестиций из России).

По индексу экономической свободы Эстония занимает 6-е место в мире (Беларусь - 153).

Душевой ВВП по паритету покупательной способности в 2015 году составил в Эстонии 23,5 тыс. долл. (в Беларуси - 15,6 тыс. долл.). Средняя заработная плата в 4-м квартале 2015 г. достигла 1105 евро (в Беларуси – 360). Средняя пенсия по старости в Эстонии - 320 евро (2013), в Беларуси -129 евро (2015).

Оппоненты могут возразить, указав на субсидии Эстонии из бюджета ЕС как на источник эффективности ее экономики (примерно 70 млрд. эстонских крон за 2007-2013 гг.). Но эти субсидии (3-4% ВВП Эстонии) меньше российских энергетических субсидий Беларуси (5-7% ВВП).

Отметим еще одну показательную особенность эстонской экономики: в последние годы объемы производства продукции машиностроения здесь росли, а в Беларуси – снижались. И еще одна деталь, на которую принято обращать внимание – доля продукции эстонского машиностроения в ВВП выше, чем в Беларуси

Как следует из приведенных данных, либеральная эстонская модель экономики оказалась намного эффективнее командной белорусской модели. И не только в Эстонии. В соответствии с принципами «Вашингтонского консенсуса» произошел переход от командной к рыночной экономике в Польше и Чехии. Теперь из всех стран бывшего соцлагеря только Эстония, Польша и Чехия включены в состав экономически развитых стран мира (ОЭСР).

Терять уже нечего, можно только найти

 Курс на формирование рыночной экономики белорусские власти отвергают уже много лет.

Главный аргумент – нельзя допустить обнищание простых людей, к которому приведет либерализация экономики. Например, недавний советник Лукашенко по экономики Кирилл Рудый утверждал, что если сегодня провести либеральные реформы, то это приведет к падению уровня жизни нынешнего поколения. А повышение благосостояния начнут ощущать лишь следующие поколения.

Но опыт Эстонии, либерализация экономики которой была наиболее радикальной и быстрой из постсоциалистических стран, опровергает доводы противников рыночной экономики. После распада СССР, уже в 1994 году, Эстония перешла к экономическому росту.

В 2009 году мировой экономический кризис сильно ударил по стране. Но правительство не пошло на девальвацию национальной валюты, не сделало масштабных заимствований. Приняв необходимые антикризисные меры, Эстония провела самые радикальные сокращения государственных расходов из всех стран региона, и в 2010 году стабилизировала экономику.

Внешние условия для экономики Эстонии и в 2014-2016 годы были не менее суровыми, чем для Беларуси. Во-первых, благополучие ее экономики, как и белорусской, в значительной степени зависело от цен на продукты переработки горючих сланцев. Во-вторых, санкции и антисанкции стран Запада и России снизили доходы страны от транзита российских грузов и от экспорта продовольствия в Россию.

Экономика Эстонии выдержала стечение неблагоприятных внешних обстоятельств и не вошла в рецессию, не сделала внешних заимствований. Государственный внешний долг остался одним из самым низких в ЕС. В первом полугодии 2016 году экономический рост составил 0,5%. Согласно прогнозу ОЭСР рост ВВП Эстонии в 2016 году повысится до 1,8% и в 2017 году - до 3%.

Сохраняется социальная направленность экономики Эстонии. В 2016 году продолжился рост зарплат и социальных выплат. Предпринимаются меры по снижению нагрузки на социально незащищённые слои населения. Повысились пенсии. Средний размер пенсии по старости при 44-летнем стаже увеличится с 375 евро до 396 евро. Тот, кто платил страховые пенсионные взносы, будет получать возросшее страховое пособие по безработице (но не более 1303 евро в месяц).

Повышаются пособия для бедных. В 2015 году, например, семья из 3-х человек, один из которых ребенок, получала 252 евро в месяц. С 2016 года это пособие по бедности повышается до 364 евро. Пособия по бедности могут получать лица и без постоянного места жительства.

С начала года увеличились детские пособия на первого и второго ребенка с 45 до 50 евро, на третьего и каждого последующего – 100 евро. Детские пособия выплачиваются до 16 лет. Однократное пособие при рождении ребенка составляет 320 евро.

В развитых странах черта бедности определяется не как минимум потребляемых благ, необходимых для физического выживания (минимальный потребительский бюджет – МПБ). Здесь учитываются также и моральные страдания людей, доходы которых ниже среднего уровня доходов, сложившихся в данной стране. Им тоже выплачиваются пособия. В Эстонии с 2013 года тоже начали выплачиваться подобные «семейные пособия по необходимости» на взрослых членов семьи. В 2016 году они значительно увеличились и на двух взрослых членов семьи составят 537 евро в месяц.

Размер консолидированного бюджета в Беларуси в 1,76 раза выше, чем размер государственного бюджета в Эстонии (15,2 и 8,6 млрд. евро соответственно). Население Эстонии в 7 раз меньше, чем в Беларуси, а доля бюджета на социальные нужды (экология, образование, медицина, социальная защита и страхование) здесь не меньше, чем у нас. Отсюда следует, что выплаты из бюджета на социальные нужды, пересчитанные на душу населения, в Эстонии в среднем в 4 раза выше, чем в Беларуси.

А если мы учтем, что в белорусском бюджете выше доля расходов на государственные нужды (субсидии убыточному сельскому хозяйству, на поддержку нежизнеспособных предприятий других отраслей, расходы на оборону, на содержание многочисленных контрольных органов и др.), то окажется, что уровень социальной защиты в Эстонии примерно в 5 раз выше, чем в Беларуси. А пособие по безработице в Эстонии в десятки раз выше.

Несмотря на внешние шоки, Эстония сохраняет высокую степень либерализации экономики и ее социальный характер. Более высокий уровень жизни, лучшая социальная защита населения и более качественная медицина отразились и в росте продолжительности жизни в Эстонии: за 1994-2015 годах она увеличилась у белоруса на 3,4 года, а у эстонца – на 8,8 года.

***

Пример Эстонии, еще раз показывает, что мы должны следовать ее примеру, если хотим быть богатыми и здоровыми. И Беларуси еще раз показывают преимущество либеральной модели экономики в обеспечении социальной защиты населения. Мы, как говорится, в «тысячу первый раз» видим, что только либеральная рыночная экономика создает богатство страны и устойчива к внешним шокам. И что только на основе этой модели можно сформировать социально ориентированную экономику.

И обратно, отказ от реформ уже привел к снижению уровня жизни многих белорусов. И если позиция власти радикально не измениться, процесс обнищания станет массовым.

Опыт Литвы еще пригодится

До распада СССР Беларусь и ее соседка Литва были примерно на одинаковом уровне экономического развития.

Но в 2015 году ВВП на душу в Литве составил 23,5 тыс. долл., а в Беларуси 15,6 тыс. долл. (по паритету покупательной способности), средняя зарплата в 4-м квартале 2015 года составила в Литве 757 евро, в Беларуси - 358 евро.

Можно предположить, что Литва обогнала Беларусь по уровню экономического развития благодаря помощи ЕС (после 2005 года). Но максимальный уровень субсидий ЕС, достигший максимума в кризисный 2009-й год, составил 30,8% всех доходов бюджета Литвы. Российские субсидии Беларуси, в основном в форме дешевых энергоносителей, тоже составляли примерно такой же процент доходов белорусского бюджета ежегодно в период 1996—2014 гг. Доля валового внешнего долга в ВВП страны в Беларуси выше, чем в Литве примерно в 1,5 раза. То есть нельзя утверждать, что Литва опередила Беларусь благодаря внешним субсидиям и долгам. Скорее наоборот.

Литва продвинулась гораздо дальше Беларуси на пути формирования рыночных отношений - 80% ее ВВП создается в частном секторе, в Беларуси – лишь 20-30%. То есть в Беларуси сохранилась командная экономика. И это главная причина отставания. Что же делает командную модель столь неэффективной?

При сравнении экономик Литвы и Беларуси бросаются в глаза различия в значимости малого и среднего бизнеса в экономике страны. В Беларуси была сделана ставка на сохранение крупных предприятий, доставшихся от б. СССР.

Все годы независимости белорусское правительство делает все возможное, чтобы продлить существование крупных государственных предприятий, доставшихся в наследство от СССР, даже если они устойчиво производят лишь убытки. Это относится к предприятиям машино- и приборостроения, электроники, легкой промышленности, химии, деревообработки.

Например, в середине 1990-х Лукашенко отправил Владимира Семашко, нынешнего вице-премьера, на вывод из кризиса ПО «Горизонт», с чем он успешно справился в течение одного года. За это президент публично выразил ему благодарность. Дальнейшее существование «Горизонта» (как и другого производителя телевизоров – ПО «Витязь») обеспечивалось субсидиями из бюджета. Но с того времени производство телевизоров сократилось в 12-15 раз. Сейчас по инициативе Лукашенко продолжается многолетняя и безуспешная эпопея вывода из кризиса Минского велозавода.

В соседней Литве многие крупные предприятия, построенные в период СССР, были закрыты в первые годы ее независимости. В 2015 году доля малых и средних предприятий (МСП) в создании ВВП Литвы составила 95%, в Беларуси - 29%. Но высокая доля МСП в экономике Литве не была самоцелью ее развития в условиях рынка. Она стала следствием приспособления ее к реалиям развития мировой экономики.

Современное производство – это высоко автоматизированное или даже безлюдное производство отдельных деталей, узлов или операций. Эти малые и средние по количеству занятых предприятия выпускают большой объем продукции и обеспечивают своей продукцией предприятия многих стран. (Вспомним рекламу: «Покупайте амортизаторы фирмы «Монро». На них ездит четверть автомобилей мира!». Или, к примеру, японское предприятие электроники до 100 работающих выпускает продукции больше, чем все ПО «Интеграл»). Так происходит интернационализация производства.

Еще пример: американский фермер с сыном сегодня управляется с хозяйством, имеющим 400 га пашни, благодаря высокой степени специализации и автоматизации производства. Например, трактор может вспахать поле без тракториста. Но в фермерском хозяйстве нет агронома, зоотехника или мастерской для ремонта техники. Эти функции выполняют отдельные местные предприятия или кооперативы фермеров, т.е. предприятия по оказанию услуг. К сфере услуг относится, например, и деятельность тех программистов, которые создали программы для автоматизированного управления тракторами.

С другой стороны, сборочные предприятия, к примеру, не только не производят себе детали и узлы, но они избавились и от многих сервисных служб (ремонтники и наладчики, персональные водители, грузовой транспорт и т. д.). Малые предприятия могут поручить, например, ведение бухгалтерского учета специализированным фирмам, которые будут отвечать за правильное составление бухгалтерского баланса и за ошибки в расчете налогов. Так, часть работников, ранее числившаяся в промышленности и сельском хозяйстве перетекала в сферу услуг.

Новый виток специализации и кооперация производства, начавшийся 50-60 лет тому назад после появления вычислительной техники и других достижений науки и техники, вызвал не только значительный рост производительности труда за счет автоматизации производства и углубления его специализации. Следствием этого процесса стали интернационализация производства и рост доли услуг в ВВП.

Велика роль малого бизнеса и в развитии инноваций. Например, первые персональные компьютеры были собраны в гараже. Если бы не постоянно возникающие малые предприятия, то оправдались бы прогнозы и Маркса, и Ленина о концентрации капитала в отдельных монополиях и подавлении конкуренции, образовании загнивающего государственно-монополистического капитализма. А отсюда до социализма остается один шаг.

Экономическая теория и мировая практика показывают, что командная (социалистическая) экономика не может быть эффективной. Но ее сторонников невозможно переубедить, потому что социализм – это идеология, базирующаяся на определенных ценностях. А в сфере ценностей, как и в религии, доказать ничего невозможно.

Вот как, например, оценивает литовский опыт Андрей Стариков, аналитик рижского Института европейских исследований: «Вняв рецептам Чикагской неолиберальной школы, новые элиты Литвы последовательно уничтожали «неэффективное» наследие «совка»: машиностроение, металлургию, химическую и легкую промышленность… Выживание недружественных Москве прибалтийских режимов сегодня подпитывается из двух внешних источников: европейских дотаций и остатков внешнеэкономических связей с Россией».

Но в Беларуси, хотя власти и стараются сохранить наследие «совка», однако, большинство крупных предприятий указанных отраслей либо уже «умерли», либо находятся в глубоком кризисе.

Вероятно, когда нечего будет сохранять, тогда и наступит время изучения литовского опыта.

 

Автор: Леонид Злотников

Специально для charter97.org. 

Перепечатано с разрешения автора.

4 Comments

  • Comment Link Alex Monday, 26 September 2016 06:09 posted by Alex

    Почитал насчет Летувы полностью несогласен с мнением автора статью. Простой пример Лука давно говорил што можно зарплаты увеличить но тогда нало будет платить за здравоохранение и кварплата будет не 20 дол а как в Летуве 200. Насчет долга так надо смотреть соотношение долга к годовому доходу у Летувы долг выше значительно. Говорить о превосходстве Летувы над Литвой_ еларусью не приходится.

Leave a comment

Миссия

Продвигать аналитику для информирования и выработки доказательной политики, адвокатировать развитие частного сектора.

Портал ЭКОНОМИКА.BY

О портале

For using special positions

https://ekonomika.by

For customize module in special position

https://ekonomika.by

Template Settings

Color

For each color, the params below will give default values
Blue Green Red Radian
Select menu
Google Font
Body Font-size
Body Font-family