В Беларуси не рекомендуется называть два слова на букву «Д»: под запретом «девальвация» и «дефолт». Власти думают, что если некое явление не называть, то оно само по себе рассосется. Лингвистический подход к борьбе с кризисом в структурах белорусской власти породил атмосферу недоверия между производителями и потребителями, между кредиторами и должниками. Это – путь к лавине банкротств и росту безработицы.
Разрыв связей – новая белорусская реальность
Есть еще одно емкое определение ситуации в Беларуси на букву «Д». В стране произошел дисконект (или по-русски разрыв связей), блокировка системы передачи информации и общения. Как если бы глухой и слепой общались при помощи специальных аппаратов, а они вдруг сломались, и общение стало невозможным.
Правительство, бизнес и потребители – все мы живем в одной стране, но перестали слышать и понимать друг друга. Принятая Нацбанком и Совмином сигнальная система (Основные направления денежно-кредитной политики и закон о бюджете) сломалась. На бумаге курс белорусского рубля к доллару долгое время был 3 100, а в жизни его не существовало после окончания президентской кампании. На бумаге инфляция не превышает 15% в год, а в магазинах ценники переписываются каждый день. Даже Министерство экономики говорит о годовой инфляции под 80%. В марте глава Нацбанка клянется, что никакой девальвации не будет, а в мае «опускает» рубль ниже колена.
Разрыв произошел между производителями и банками. Нет понимания, сколько стоят деньги, на каких условиях лучше кредитоваться. В сумбуре официальных и реальных обменных курсов, обещанных и имеющихся в распоряжении денежных ресурсов непонятно, где и почем покупать валюту, чтобы обслуживать долги и отдавать старые кредиты. Хорошо себя чувствуют лишь взявшие рублевые кредиты и сумевшие конвертировать их по старому курсу.
Дисконект случился между вкладчиками и банками. Власти и банкиры убеждали переводить сбережения в рубли. Говорили о его стабильности и надежности. Гарантировали защиту от инфляции. Но сегодняшние ставки по депозитам не защищают ни от инфляции, ни тем более от девальвации. Вот вкладчики и бросились защищать свои сбережения.
Одни сутками стоят в очереди за валютой. Другие скупают соль, сахар и крупы, холодильники, мебель и телевизоры. Третьи увидели источник заработка на продаже водки, бензина и сигарет. Покупают за слабеющие рубли эти товары (по фиксированным ценам, которые еще не подняли до уровня реального курса доллара), везут в Литву или Польшу, продают за твердую валюту по старым, высоким долларовым ценам, привозят выручку обратно и продают доллары уже по рыночному курсу. На полученные рубли снова закупают водку/бензин – и так по кругу.
Если не ликвидировать дисконект, скоро в Беларуси будет наблюдаться дефицит тех товаров, цены на которые регулирует государство. Производители давно среагировали бы, повысили бы цены, но правительство им не разрешает. Помнит, что в Кыргызстане, Тунисе и Египте люди вышли на улицы как раз после повышения цен на критически важные товары.
Деловая активность в стопоре
Нацбанк и Совмин разрушили фундамент информационно-коммуникационной системы между производителями и потребителями – цену белорусского рубля по отношению к иностранным валютам. В результате произошел стопор деловой активности. Каждый на своем месте пытается снизить риски убытков от слабого рубля сегодня и застраховать себя от еще более слабого рубля завтра.
Потребители сметают с полок потребительские товары. Их логика поведения такова: «У меня на руках 10–50 миллионов «зайчиков. Я не верю банкам. Купить валюту невозможно. На покупку квартиры/автомобиля денег нет. Завтра рубль будет еще дешевле, а цены выше. Надо хотя бы что-то купить, чтобы сократить потери». Вот и покупают все, что можно хранить долго, что можно перепродать/подарить/обменять в Беларуси и за рубежом.
Производители видят, как сметают с полок магазинов их товары, но не спешат их заполнять. Главный вопрос для них – почем продавать товары для розницы. Очевидно, что по старым ценам нет смысла. Торговать себе в убыток долго не будешь. А какие должны быть новые цены? Такие, чтобы можно было, продав складские запасы, закупить сырье и комплектующие для следующего раунда производства. А кто знает, какие будут цены на импортное сырье и тарифы на энергоресурсы? Сколько нужно денег для обслуживания кредитов? Будет ли правительство повышать налоги и арендные ставки? Ответов на эти вопросы нет. Значит, нет базовых слагаемых для формирования цены для розницы. Ценообразование вслепую рискованно. Поставишь низкую цену – окажешься в убытках. «Забьешь» в цену курс 11 тысяч рублец за доллар – напугаешь магазины и потребителей, на неопределенное время заморозишь оборотный капитал.
Складские запасы продолжают расти
В такой ситуации производители предпочитают выжидать и даже придерживать произведенные товары на складах. Вопреки заверениям премьер-министра Михаила Мясниковича складские запасы продолжают расти. На 1 января 2011 они составляли чуть больше 5 трлн. рублей (49,5% к среднемесячному объему производства). А на 1 мая составили 6,86 трлн. рублей или 52,1% среднемесячного объема производства. Производителям хочется переоценить то, что уже произведено, чтобы не допустить убытков из-за девальвации и инфляции. Однако сделать это можно далеко не по всем товарным группам. Государственные заводы и фабрики обязаны производить и продавать по заранее утвержденным планам и ценам. Им приказали отгружать – они и отгружают, хотя с ужасом думают, что будет с производством завтра.
Товары таких производителей продаются по чрезвычайно низким ценам, сформированным еще в старую курсовую эпоху. Поэтому они сегодня разметаются потребителями. А ведь в новой курсовой реальности, при новой стоимости кредитов и серьезно потяжелевшем долговом бремени, нужно будет закупать сырье и комплектующие, обновлять станки и оборудование (опять же импорт). Директора госпредприятий все это прекрасно понимают. Сегодня Нацбанк и Совмин разрушают то, что они создавали годами. В первую очередь страдают госпредприятия, которые лишены ценовой и производственной гибкости.
Валютный дисконект, разрыв связей между производством и розницей может привести к лавине банкротств в промышленности. Следовательно, очень высоки риски роста безработицы и углубления системного кризиса. Как ни парадоксально, в такой ситуации самым рациональным поведением является выжидание. Многие производители, собственники магазинов, оптовых структур уже приостановили деятельность, отпустили своих работников в неоплачиваемый отпуск. Сейчас это, пожалуй, оптимальное решение. Выжидание полезно для производителей, но смертельно опасно для правительства. Оно обязано восстановить информационную и коммуникационную систему между миром финансов, производства и потребления. Беларуси нужен свободный курс белорусского рубля, свободные цены и четкая фиксация новых правил игры. Без них существующий дисконект с высокой степенью вероятности приведет к болезненному, унизительному дефолту.
Автор: Ярослав Романчук
Источник: Завтра твоей страны
