ИННОВАЦИИ СОВЕТСКОЙ ЭПОХИ: ОПЫТ ПРОШЛОГО ДЛЯ МОДЕРНИЗАЦИИ  БЕЛАРУСИ

Автор: Дмитрий Марьянович Крупский, Руководитель проекта «Виртуальная интеллектуальная биржа коммерческих идей и проектов»

Почти два десятилетия прошли с момента исчезновения Советского Союза – одной из двух мировых сверхдержав, само существование которой всю вторую половину двадцатого столетия являлось важным фактором планетарного  мироустройства. И только сейчас, когда стали доступны советские архивы, становится возможным исследовать и оценить те реальные инструменты и технологии социального управления, которые либо были созданы, либо восприняты и широко применялись в СССР.

В свое время, выдающийся испанский философ Х.Ортега-и-Гассет  открыл закономерность социального восприятия времени [1]. Ее суть заключается в том, что для каждого общества временной лаг, отделяющий «историческое прошлое» от относительного, составляет примерно сорок лет, т.е. время активной жизни одного поколения. То, что лежит за его пределами, уходит за горизонт людской памяти ныне живущих, и, следовательно, становится, перефразируя  великого поэта, «делами давно минувших дней, преданием старины глубокой…». Эта важная закономерность имеет то следствие, что за горизонтом относительного прошлого, действительная картина событий зачастую воспринимается ныне живущими,  в лучшем случае, сквозь призму проблем сегодняшнего дня, когда все  происшедшее кажется однозначным и очевидным, а состоявшиеся изменения как будто  сами собой разумеющимися. В худшем – прошлое нещадно искажается и мифологизируется в угоду  текущей политической коньюктуре.

Цель данной публикации заключается, во-первых, в попытке показать те реальные новации  в духовной, социально-политической и экономической сферах, которые были успешно апробированы в Советском Союзе, обеспечили  решение насущных  проблем развития страны, и стали примером для изучения и подражания в  других странах, в том числе, и в странах  с развитой рыночной экономикой; и, во-вторых, проанализировать    возможности  использования советского наследия в процессе комплексной модернизации Беларуси.

В 1922 году - году своего образования – Советский Союз был разоренной и нищей страной, которая на протяжении последних 7-ми лет (1914-1921 г.г.) последовательно выдержала первую мировую и гражданскую войны, две революции (февральскую и октябрьскую), иностранную оккупацию и интервенцию на своих окраинах. Голод и разруха, хаос и анархия стали постоянными спутниками ее жителей, в мировосприятии большинства которых преобладали апокалипсические интонации [2, с.40-41]. Пришедшая к власти в результате октябрьской революции и кровавой гражданской войны партия большевиков не имела доселе опыта социального и государственного строительства, и сама все более погружалась в пучину межфракционной борьбы. Более того, уничтожив существующую в Российской империи социально-политическую и экономическую систему, физически ликвидировав немалую часть прежних имущих классов, большевики сделали страну изгоем в глазах всего цивилизованного мира. Советский Союз фактически и юридически оказался в политической и экономической изоляции – на обочине истории.

Именно на этом фоне, ставший генеральным секретарем Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) (а тогда это – не более чем техническая должность)  И.В.Сталин начал свой  путь к высшей политической власти в партии и государстве. В 1928 году, когда надежды на мировую революцию угасли, по инициативе Сталина был взят курс на строительство социализма в СССР, начата модернизация страны, первоочередной задачей которой являлось преодоление отсталости в военно-технической сфере и создание современной военной промышленности,  рассматриваемой большевистским руководством  в качестве гаранта  обеспечения безопасности  Советского государства [3, с.21]. Всего за одно десятилетие  Советский Союз превратился в одну из ведущих индустриальных держав мира. Цифры свидетельствуют: произведенный национальный доход вырос к 1940 году против 1922 года в 11 раз, продукция промышленности – в 24 раза (в том числе производство средств производства – в 45 раз, производство предметов потребления – в 14 раз), продукция сельского хозяйства – в 2,1 раза, грузооборот железнодорожного транспорта – в 2,3 раза, ввод в действие основных фондов – в 24 раза, капитальные вложения – в 26 раз, численность рабочих и служащих – в 5,4 раза [4, с.5-6]. Причем следует особо подчеркнуть, что индустриализация  проводилась  отнюдь не за счет роста занятых в экономике, а, прежде всего, за счет новой техники [4, с.6].  К началу 40-х годов двадцатого столетия  СССР по объему производства уступал лишь США, была достигнута высокая степень технико-экономической независимости от «капиталистического окружения» [5, с.176-177]. Весьма динамично развивалась советская экономика, прежде всего ее промышленный сектор, и первое послевоенное десятилетие [6, с.97-102].

Оценивая результаты социально-экономических преобразований в СССР, следует подчеркнуть, что в современной научной литературе большинством исследователей принципиально не оспаривается то обстоятельство, что  с решением задач в рамках реализации догоняющей модели индустриальной модернизации, тогдашнее советское руководство справилось, а сложившаяся политико-административная система, как инструмент мобилизации общества в период «большего скачка» себя вполне оправдала [6, с.29, 7, с.50-51]. Результативность проведенных социально-экономических преобразований косвенно подтверждается и международными сопоставлениями: так по имеющимся международным расчетам, ВВП на душу населения в РСФСР – крупнейшей союзной республике – в 1950 году превышал среднемировой показатель на 40%, тогда как сегодня, этот показатель на душу населения в Российской Федерации больше среднемирового всего на 5-10% [6, с.98].

Чем же объяснить, что сталинская модернизация, включавшая три ключевых элемента (триада: культурная революция - индустриализация – коллективизация), несмотря на все издержки, жертвы и преступления оказалась успешной, обеспечила Советскому Союзу мировое признание и статус сверхдержавы? Как представляется, всякая жизнеутверждающая идеология базируется на иррациональных понятиях – вере, надежде, любви – во имя которых люди готовы жертвовать собой и творить невозможное. В основу сталинской модернизации была заложена мессианская идея формирования принципиально нового общества свободных и равных – идея строительства коммунизма, - посредством воспитания нового человека. А залогом успеха стали те новации, которые были   апробированы, а затем и широко растиражированы в практике управление Советским государством.

Наглядное представление о новшествах,  внедренных в практику социального управления в период сталинской модернизации  позволяет следующая таблица:

Таблица 1   Социальные и организационно-управленческие инновации советской эпохи

Источники: В.Г.Августинович. Россия в эпоху перехода. ХХ век. Пермь, 2008; Е.Т. Артемов. Научно-техническая политика в советской модели позднеиндустриальной модернизации. М., РОССПЭН, 2006;  А.Бареенков. Стоит ли бояться прошлого?//Политический класс. 2009. №12. С.12-13; В.Л.Бабурин. Инновационные циклы в российской экономике; И.В.  Павлова. Механизм власти и строительство сталинского социализма. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. Новосибирск, 2002;  С.Н.Ушакова. Идеолого-пропагандистские кампании в практике функционирования сталинского режима: новые подходы и источники. Новосибирск, 2009; В.Невежин. «Если завтра в поход…». Подготовка к войне и идеологическая пропаганда в 30-40-х годах. М.,2007; Экономическая история СССР. Очерки. М., 2009.

Многие технологии и инструменты, указанные в таблице, представляются сегодня очевидными, и как будто сами собой разумеющимися. Однако  в момент их формирования и внедрения в практику социального управления, некоторые из них являлись поистине революционными для своего времени, и  «очевидность» усматривалась далеко не всеми специалистами, настолько сильна была инерция общественного сознания…

Безусловно, далеко не все из нововведений советской эпохи выдержали испытание временем, однако немалая их часть была воспринята в странах Запада, творчески там переработана, и до настоящего времени используется по своему прямому назначению. Так, успехи социально-экономических преобразований в СССР и эффективность советской пропаганды идей коммунизма  в мире в 30-40-е годы двадцатого столетия, побудили страны Запада, и прежде всего США, сосредоточить свои усилия в области идеологического противостояния с Советским Союзом. Как пишет российский исследователь общественного мнения в странах Запада В.Рукавишников «в первые послевоенные годы социалистический путь развития воспринимался в Европе как реальная альтернатива капитализму и буржуазной демократии… Победа, одержанная в войне с фашизмом, объективно способствовала росту общественного интереса к коммунистическим идеям, к СССР и социализму, как к социально-экономической системе, противостоящей капитализму» [8, с.190].  Со второй половины 40-х годов двадцатого века, напуганные ростом влияния СССР и коммунистической идеологии, правящая элита стран Запада начала энергично и целенаправленно формировать отрицательное отношение к Советскому Союзу [там же, с.157-166].   В результате, уже в 1950 году в США был принят план национальной психологической войны против СССР и стран социалистического лагеря [9, с.48], созданы специальные органы контрпропаганды и психологической войны, с начала 60-х годов двадцатого века началось последовательное внедрение в сферу публичной политики методик и технологий информационно-психологического воздействия на общественное сознание [там же, с.51].

Государственная поддержка фундаментальных научных исследований также вошла в практику управления развитых капиталистических стран [10, с.15-16]. Технологии директивного планирования были трансформированы в практику индикативного (рекомендательного) планирования и государственного программирования развития экономики, которая активно использовалась и используется на Западе до сих пор [11, с.124].  Получило распространение, прежде всего в Западной Европы, и государственное предпринимательство, во многих странах был создан значительный государственный сектор экономики [12, с.18-19]

Наконец, сама идея строительства нового общества, лишенная пороков и ужасов капитализма девятнадцатого – первой половины двадцатого столетия, под эгидой которой шло строительство социализма в СССР, была переформатирована на Западе в идею «общества всеобщего благоденствия», реализация которой позволила в 50-60-е годы прошлого века создать многочисленный средний класс, и обеспечить значительный рост личного потребления основной массы населения [13, с.33-34].

Современник сталинской модернизации, выдающийся экономист и социолог Людвиг фон Мизес, чьи последователи, кстати сказать, наличествуют и в Беларуси, так написал о Сталине: «Сталин – плохо образованный грузин, ни в малейшей степени не знакомый ни с одним из иностранных языков. Он не знал ни Европы, ни Америки. Даже его достижения как марксистского литератора – сомнительны. Но именно этот факт, что он не был марксистским начетчиком, хотя и был при этом несгибаемым борцом за коммунизм, обеспечил ему превосходство над Троцким. Сталин мог видеть вещи, как они есть на самом деле, не обманываясь хитросплетениями диалектического материализма. При столкновении с проблемой он не искал истолкований в писаниях Маркса и Энгельса. Он доверял своему здравому смыслу…» [14, с.136-137]. Написано это в 1949 году, когда Сталин, на наш взгляд, в полной мере выполнил свою историческую миссию преобразования социального пространства.

Общественное сознание не воспринимает временных оттенков, и в памяти потомков Сталин остался как жестокий и даже кровавый правитель, при котором «был порядок», поддерживалась «железная» дисциплина. Реальность же такова, что Сталин – инициатор и руководитель модернизации 1928-1940 г.г.,  достаточно сильно отличается от Сталина - государственного деятеля, выигравшего тяжелую и кровопролитную Отечественную войну 1941-1945 г.г. Менялась ситуация – менялся и Сталин.  Однако, к 1948 году Сталин исчерпал себя, фактически пережив свою историческую  эпоху [15, с.187-189]. На закате жизни круг интересов Сталина   ограничивался преимущественно работой органов госбезопасности, военного ведомства и ВПК, повседневной жизнью страны и насущными проблемами простых граждан он не интересовался... В последние пять лет сталинского правления, созданная им система власти фактически «пожирала» себя, - одно за одним следовали сфабрикованные органами госбезопасности «дела»: против «безродных космополитов» (дело Еврейского антифашистского комитета 1949 года), «подрывников в госпартаппарате» («Ленинградское дело» 1950 года), «дело В.Абакумова», «дело» «врачей-вредителей» 1952-53 г.г., и нет больших сомнений в том, что так долго продолжаться не могло. Партийно-государственный аппарат не работал, а занимался интригами и следил за постоянно менявшейся обстановкой «наверху» [16, с.8]. Для современников было ясно, что надо что-то менять, и маятник качнулся в другую сторону – начиналась «оттепель»…

Пришедшие к власти наследники Сталина – последующие руководители СССР - не сумели привнести в практику управления Советским государством ничего принципиально нового, их последующая политика во многом выхолостили то новаторство, которое было присуще созданным в сталинскую эпоху социальным и организационно-управленческим технологиям. Более того, по мнению ряда исследователей, если в течение 50-х годов двадцатого столетия качественный состав руководителей низшего и среднего звена значительно улучшился, то  в высшем эшелоне власти Советского государства наблюдалась прямо противоположная картина [17, с.7,  6, с.170-172]…

Начавшая в конце 1950-х научно-техническая революция в значительной мере обесценила достижения сталинской модернизации  в технологической и экономической гонке с Западом.  Осмыслить новое статус-кво и  выработать  новые подходы в сфере государственного и социального строительства, равно как и инициировать и провести очередную модернизацию, - политическое руководство СССР оказалось не в состоянии [10, с.223-224]. Во многом такая ситуация объясняется сложившейся в СССР системой хозяйствования и управления, которая обладала рядом  характерных  особенностей:

-во-первых, нацеленностью на текущий результат, в ущерб перспективе;

-во-вторых, ориентацией на функционирование в режиме «ручного управления», что резко повышает требования к компетентности руководства, и к  качеству принимаемых  управленческих решений;

-в-третьих, стремлением к замкнутости и автаркии, объективной заинтересованностью в достижении максимальной стабильности и независимости от внешних факторов [18, с.70-74].

Все это приводило к тому, что в рамках данной системы ведомства концентрировались на достижение количественных показателей, задаваемых краткосрочными планами. И только «сильные», идущие «сверху», управленческие воздействия могли  заставить их согласиться с изменением действующих правил [6, с.63].  Для эффективного функционирования такой системы требовался лидер с железной волей и стратегическим мышлением, способный видеть перспективу и бескомпромиссно проводить в жизнь назревшие перемены, адекватные вызовам времени и конкретно-историческому этапу общественного развития.

Однако, правящая элита СССР, не забывшая еще сталинские репрессии, не позволила выдвинуться  претендовавшему на эту роль секретарю ЦК КПСС А.Н.Шелепину. Проигрыш «комсомольской» группы А.Н.Шелепина – сторонников жестко-централизованной системы управления и активно-наступательной стратегии противоборства с Западом - в борьбе за власть в 1965-1972 г.г. Л.И.Брежневу и его днепропетровской «команде» [19, с.404-407], предрешили  последовавший «застой» во всех сферах жизни советского общества и эрозию тех стратегических целей и ценностей, ради реализации которых создавалось Советское государство и шло строительство социализма.

К этому же времени, на наш взгляд, обозначился кардинальный перелом в идеологическом противостоянии СССР и Запада: в общественном сознании советских граждан завершилась подмена ценностей, и синонимом общества свободных людей стало общество массового потребления  по западному образцу. Уже в 1968 году, как пишет В.Рукавишников «…интервенция в ЧССР  наглядно продемонстрировала, что в «холодной войне», понимаемой как война идей, Советский Союз перешел к обороне, проигрывая в психологической борьбе своим идейным противникам» [8,  с.355]. И на это имелись свои причины.

После второй мировой войны в целях противодействия распространения коммунистической идеологии в США была сформулирована и последовательно реализована т.н. «доктрина Трумена», включавшая два основных компонента:

1. подрыв способности СССР к распространению своего влияния: создание зарубежных военных баз, гонка вооружений, раскол социалистического лагеря, дискредитация социализма, поддержка любых оппозиционных движений внутри СССР и т.д.;

2.модификация международных отношений: ведение переговоров, заключение соглашений между противоборствующими блоками, пропаганда западных ценностей и образа жизни и т.д.

В дальнейшем «сдерживание» и «мирное сосуществование» использовались, взаимно дополняя друг друга, причем при проведении политики «сдерживания» главную роль играли военно-стратегическое противостояние и психологическая война, а при проведении политики «мирного сосуществования» основную роль играли информационная, экономическая и  технологическая войны [20, с.121].

Системная и целенаправленная работа государственной машины стран Запада по подрыву социалистического строя, вкупе с неспособностью советской правящей элиты  адекватно реагировать на вызовы времени, привели к тому, что уже к середине 70-х годов абсолютное большинство населения СССР воспринимало и Советскую власть, и советскую идеологию  как нечто абстрактно-ритуальное, непосредственно не связывая свою жизнь с «завоеваниями Советской власти», и, без особого трепета, относясь к тезису о том, что они – граждане первого в мире социалистического государства... Дух эпохи «застоя» в СССР точно подмечен в стихах Б.Окуджавы:

Римская империя времени упадка,

Сохраняла  видимость твердого порядка:

Цезарь был на месте, соратники рядом,

Жизнь была прекрасна, судя по докладам [21].

Причина происшедшего, на наш взгляд, лежит в плоскости той системы хозяйствования и управления, которая была характерна для дореволюционной России, наследником которой стал Советский Союз. Если в странах Западной Европы в период 15-17-го столетий сложилась рыночная экономика [13, с.32], то в России  социально-экономическое и политическое развитие способствовало формированию и укреплению раздаточной экономики и административно-командной системы управления. Истоки и эволюция данной системы хозяйствования и управления показаны в работах О.Э.Бессоновой [22] и А.П.Прохорова [23], мы же ограничимся    их сравнительной  характеристикой.

Таблица 2.  Сравнительная характеристика планетарных типов хозяйствования и управления

Источник: собственная разработка автора

Из таблицы наглядно  просматриваются  принципиальные отличия двух механизмов хозяйствования и управления, исторически сложившихся на нашей планете, в рамках которых возможна координация усилий больших сообществ людей – рыночного и раздаточного [22, с.26]. Если в условиях рыночной экономики неверно принятое решение ведет к утрате конкурентоспособности и разорению конкретного товаропроизводителя, то в условиях доминирования раздаточной экономики, стратегический просчет в определении перспектив и направлений развития отдельных подсистем социума – экономики, социальной и духовной сфер – зачастую ставит под угрозу само существование  государства. Иначе говоря, административное давление в жестко-централизованной системе играет ту же роль, что и конкуренция – в рыночной [23, с.84-90, 24, с.116-117]. Судя по всему, И.Сталин указанные различия интуитивно понимал, так как ясно подчеркивал, что «…власть используется как рычаг для перестройки старой экономики и организации новой» [25, с.30], и в своей практической деятельности максимально полно использовал возможности раздаточной экономики и административно-командной системы управления.

Попытки же повысить эффективность функционирования советской экономики в постсталинский период сводились  лишь к последовательному внедрению в систему хозяйствования элементов рыночных отношений, что особенно проявилось в процессе экономических реформ А.Н.Косыгина 1965-1969 г.г. Как пишет российский исследователь Ю.П.Бокарев «на практике это означало возвращение к характерным для переходного периода от капитализма к социализму хозяйственному расчету, ориентации на прибыль и многоукладности. Считалось, что отказ от них в 1930-х годах был ошибкой, имевшей негативные результаты.

Реформы означали отказ правящей элиты от тех социалистических ценностей, которые сформировались в 1930-е – первой половине 1960-х годов. В эпоху Брежнева социалистическое государство смирилось со стремлением граждан к обогащению, «левыми» заработками, растущим социальным неравенством.

В результате реформы привели к тому, что общество потеряло ориентиры, перестало быть устойчивым, возникли и стали набирать силу экономические конфликты между различными слоями населения» [10, с. 237].

«Убаюканная» успехами социалистического строительства, достигнутыми в результате сталинской модернизации, правящая элита СССР догматизировала и возвела в абсолют марксистско-ленинскую идеологию и сложившуюся систему хозяйствования  и управления, словно не желая видеть и сознавать, что они все более находятся в явном противоречии с обозначившимися со второй половины двадцатого столетия тенденциями в духовной, политической и хозяйственной жизни общества. А отсутствие механизма ротации кадров на основе меритократического принципа (власти по заслугам), фактическая несменяемость правящей элиты привели к тому, что каждая последующая кагорта советских руководителей все менее было способно осознавать глобальные цели советского мегапроекта, корректировать их в соответствии с требованиями времени, не говоря уже о генерации прорывных идей и реализации стратегических решений. Жизнеспособность Советского государства стремительно снижалась, и комбинация неблагоприятных  факторов, проявившихся в 80-е годы двадцатого столетия (падение объемов валютной выручки, технологическое отставание от стран Запада, изматывающая гонка вооружений, нарастание межнациональных проблем, кризис советской идентичности и отсутствие харизматичных и дееспособных лидеров) привела к уходу Советского Союза в геополитическое небытие [15, с.254-256]…

После распада СССР,  в части научной литературы возобладало мнение, о том, что крах Советского государства был предрешен вследствие сложившейся в период сталинской модернизации политико-экономической системы [18, с.59, 26, с.117, 27, с.362-365,  28, с.429]. Однако, опыт масштабных социально-экономических преобразований в КНР, где функционирует в немалой степени сходная с СССР модель хозяйствования и управления, показал, что едва ли уместно утверждение о принципиальной нежизнеспособности раздаточной экономики и административно-командной системы управления  в условиях индустриального общества. Высокие темпы экономического роста и реальные социально-экономические достижения Китая  в течение последних двадцати лет [29, с.45-46], позволяют утверждать, что административно-командная система управления успешно справляется с проведением индустриальной модернизации [30, с.305]. В то же время открытым остается вопрос о возможностях стран, где укоренилась данная модель хозяйствования и управления (а к таковым, по нашему мнению, относиться и Республика Беларусь) обеспечить формирование постиндустриального общества и инновационно-ориентированной экономики. На наш взгляд, неправомерно полагать, будто постиндустриальное общество может быть сформировано лишь по западному образцу, в рамках западной модели хозяйствования и управления. Как представляется, этот процесс может быть успешным и в рамках раздаточной экономики, что, однако потребует значительных целенаправленных усилий правящей элиты, во-первых, и выработки эффективных механизмов  идеологического воздействия на общественное сознание населения тех стран, в которых исторически закрепилась восточная (нерыночная) модель хозяйствования и управления, с целью «укоренения» желательных (общественно-полезных) образцов социального поведения,  во-вторых.

Какие же уроки, в свете необходимости проведения комплексной модернизации Беларуси,  позволяет извлечь советский опыт? Этот вопрос тем более важен, что внешние условия – глобализация и переход в постиндустриальную эпоху – требуют выработки  адекватных форм и методов хозяйствования, применения эффективных инструментов и технологий социального управления. Как представляется, уроки эти сводятся к следующему:

1. Строительство социализма и сталинская модернизация в СССР позволили создать индустриальное общество, адекватное, в целом, тогдашнему уровню развития планетарной цивилизации. Как писал выдающий западный философ Э.Фромм,  индустриальная система имеет в своей основе две психологические посылки:

-во-первых, целью жизни является счастье, т.е. максимальное наслаждение,  определяемое как  удовлетворение любого желания или субъективной потребности личности (радикальный гедонизм);

-во-вторых, что эгоизм, себялюбие и алчность – которые с необходимостью порождает данная система, чтобы нормально функционировать, - ведут к гармонии и миру [31, с.11]. По мнению Э.Фромма, «новое общество возможно только в том случае, если в процессе его становления будет сформирован также новый человек, или, иными словами, если в структуре характера современного человека произойдут фундаментальные изменения» [там же, с.17].

В рамках советского мегапроекта одной из глобальных целей провозглашалось «взращивание» и воспитание нового человека, и, на наш взгляд, именно провал в достижении этой цели, предрешил гибель Советского государства. В то же время, очевидным итогом движения в обозначенном направлении, стало появление в советском обществе достаточно большего слоя мыслящих и образованных людей, способных критически оценивать происходящее. Эти люди зримо видели расхождения между декларируемым и реальным положением вещей, по возможности, стремились что-то улучшить и исправить, однако, в целом, их творческий и интеллектуальный потенциал, в значительной степени так и остался неиспользованным, вследствие постепенного свертывания советского мегапроекта.  Здесь, по нашему мнению, наиболее ярко проявилась беспомощность правящей советской элиты, ее догматизм и косность в формулировании и последующей реализации новых целей и задач, актуальных для советского общества и адекватных вызовам времени. Вкупе с неспособностью советской идеологической машины, в послесталинский период  истории СССР, воспринять и использовать новейшие достижения науки, прежде всего в сфере психологии, социологии, кибернетики и менеджмента, указанные обстоятельства привели к постепенной утрате влияния коммунистической идеологии на наиболее социально-активную часть населения Советского Союза – молодежь и интеллигенцию – и стратегическому проигрышу в идейно-теоретическом и информационно-психологическом противостоянии с Западом.

С развалом СССР оказалась «похоронена» и идея сознательного и целенаправленного воспитания граждан в соответствии с долгосрочными целями общественного развития. В условиях плюрализма мнений и декларирования гражданских прав и свобод начала 90-х годов прошлого века, такая функция была признана для государства ненужной и обременительной, что, на наш взгляд, привело лишь к атомизации и дезорганизации общества и утрате ценностных ориентиров у значительной части населения, следствием чего стали рост социальной апатии и фрустрация, значительное увеличение масштабов преступности и падение нравов.

Фактически только к настоящему моменту Беларусь–осколок СССР,- будучи уже суверенным и независимым государством, восполнила потери и утраты 90-х годов двадцатого столетия, и вплотную приблизилась к формированию основ постиндустриального общества. Как известно, процесс перехода к постиндустриальной цивилизации начался на Западе  с последней четверти двадцатого столетия, когда в мировой экономике стал  доминировать  5-ый технологический уклад, в основе которого – информационно-коммуникационные технологии [11, с.102,375, 33, с.8]. На сегодняшний день в  странах – технологических лидерах планеты доля 5-го техноуклада достигла 50% ВВП, тогда как в Беларуси в начале 1990-х годов  эта доля составляла около 10%, в середине 1990-х, согласно оценке специалистов, она снизилась до 3-5%  от ВВП,  и лишь к настоящему времени превзошла  уровень начала 90-х [33,  с.21].

В этой связи, как представляется,  насущной задачей для белорусского государства является формирование собственной национальной идеологии, которая бы, с одной стороны, позволила обеспечить четкую самоидентификацию белорусской нации в условиях глобализации и стирания национальных границ, а с другой, выработать те стратегические цели-ориентиры и идеалы социального поведения, которые были бы восприняты наиболее активной частью белорусского народа.  С распространением электронных СМИ, вопрос стоит остро и однозначно: либо белорусское государство сможет обеспечить эффективное информационно-психологическое воздействие на умы и сердца своих граждан, прежде всего из числа социально активных групп населения, либо общественное мнение в нашей стране будет формироваться белорусской контрэлитой и российскими квази-негосударственными телеканалами. С учетом опыта советского прошлого, решение данной проблемы возможно лишь при концептуальном (идейно-теоретическом) обосновании стратегии развития белорусского социума на длительную перспективу (15-20 лет), что предполагает выработку политическим руководством Беларуси своего собственного видения желательного будущего страны, и принципиальное определение стратегических целей и задач. Только  после этого имеет смысл вести речь о разработке и последующей реализации государственной политики в сфере национальной идеологии;

1. Сложившаяся в СССР административно-командная  система управления успешно справилась с проведением индустриальной модернизации. В то же время, сегодня отсутствуют эмпирические данные, позволяющие утверждать, что подобная система управления окажется неспособной обеспечить переход к постиндустриальной модели развития. Ранее СССР, а к настоящему времени отдельные провинции КНР, лишь подошли к рубежу, отделяющему индустриальное общество от постиндустриального. При наличии четкой и масштабной национальной цели, и долгосрочной стратегии развития, а также  в случае масштабной ротации правящей элиты на основе меритократического подхода, «насыщения» ее компетентными специалистами, владеющими современными профессиональными и организационно-управленческими технологиями, усматривается возможность для ускоренного развития отдельных элементов постиндустриального общества, в рамках нерыночной модели хозяйствования и управления, альтернативной западной;

3.          Исторический опыт Советского Союза наглядно свидетельствует, что инновационное производство не может успешно развиваться в рамках двухсекторальной экономики (высокотехнологичный – ВПК, отсталый – гражданский сектор). Создание чрезвычайно сложных, постоянно обновляющихся образцов техники и технологий лишь для приоритетных отраслей неэффективно с точки зрения общественных затрат. В орбиту научно-технического прогресса требуется вовлечь все сектора экономики. В Советском Союзе имелись примеры успешной реализации на основе программно-целевого подхода масштабных инновационных проектов, связанных с развертыванием высокотехнологичных отраслей [6, с.82]. За счет концентрации всех видов ресурсов и эффективной организации управления в короткий срок в конце 40-х – первой половине 50-х годов двадцатого столетия буквально «с нуля» были созданы новые отрасли в сфере ВПК - атомная индустрия, ракетостроение и космическая индустрия. К середине 50-х годов, преимущественно на отечественной основе развивалась ракетная и электронно-вычислительная техника, ядерная энергетика и авиация, производство средств связи и радиолокационного оборудования [6, с.101], что свидетельствует о наметившемся в тот период отходе от имитационной модели научно-технического развития. Вместе с тем, как показывает практика, только наличие единого динамично развивающегося народнохозяйственного комплекса способно вывести ту или иную страну на траекторию постиндустриального развития [34, с.30-35]. Проведенные расчеты свидетельствуют, что, несмотря на активизацию в Беларуси процессов развития технологической и экономической базы постиндустриального общества, сегодня эта база является недостаточной для его полномасштабного формирования и функционирования, а интеллектуальный потенциал белорусского социума используется неэффективно, вследствие технологического отставания реального сектора национальной экономики [35, с.132-133].

В этой связи, крайне актуальным является определение того ключевого звена, тех отраслей и производств, развитие которых может иметь значительный мультипликационный эффект для повышения технологического уровня всей экономики Беларуси. В Советском Союзе сталинской модернизации предшествовало принятие в 1920 году плана ГОЭРЛО – комплексной программы электрификации России [4, с.31], что стало точкой отсчета для форсированного развития отраслей 3-го техноуклада – основы индустриальной экономики. Для Беларуси, на наш взгляд, такой отправной точкой может стать реализация проекта «ИТ-Страна», инициированного руководством холдинга «Белхардгрупп». В рамках данного проекта предусматривается «взрывной» рост в течение пяти ближайших лет численности ИТ-индустрии с 25 до 300 тысяч человек, причем за счет переобучения избыточной части экономистов и бухгалтеров [36]. Результатом реализации данного проекта  станет выход белорусской ИТ-индустрии на ежегодный объем продаж порядка 7 млрд. долларов США [там же], что  будет способствовать росту экспорта программного продукта и комплексной информатизации национальной экономики. При надлежащей государственной поддержке, развертывание масштабной ИТ-индустрии позволит обеспечить  информатизацию и автоматизацию ключевых отраслей и сфер национальной экономики как «вширь», так и «вглубь», создаст необходимые условия для перестройки всего производственного процесса в реальном секторе  на основе применения CALS-технологий, будет способствовать созданию задела для распространения технологий 6-го техноуклада.

Представляется целесообразным также последовательная концентрация всего высокотехнологичного сектора Беларуси в составе Парка высоких технологий (ПВТ), выступающего, по сути,  в роли кластера формирующейся национальной экономики инновационного типа. На наш взгляд, едва ли оправданным является создание иных подобных организационных структур, носящих фактически ведомственный характер, и сужающих роль  ПВТ  лишь до уровня парка информационных технологий. Для такой малой страны как Беларусь, подобное «паркостроительство»,  чревато лишь распылением сил и средств, в ущерб формированию  воспроизводственного контура 5-го и 6-го технологических укладов, в рамках которого осуществляются последовательные переделы некоторого набора ресурсов от создания ресурсной базы, организации НИОКР и подготовки кадров для ИТ-индустрии, наноиндустрии и индустрии биотехнологий до производства предметов конечного потребления.

Как подсказывает советский опыт, было бы логически правильным, и соответствующим  духу сложившейся системы хозяйствования и управления,  повысить статус Парка высоких технологий как организационного ядра высокотехнологического сектора Беларуси, переподчинив данную структуру непосредственно Главе белорусского государства, установив статус его руководителя на уровне заместителя премьер-министра Республики Беларусь. Развивая далее эту мысль, при таком развитии событий, усматривается возможность сломать отраслевые и ведомственные перегородки, и объединить в ПВТ под единым руководством все элементы Национальной инновационной системы, реально участвующие в формировании белорусской «экономики знаний»: от БГУИР и отдельных факультетов БГУ и БНТУ, ряда организаций и учреждений НАН Беларуси, до профильных предприятий Минпрома и Госкомвоенпрома. Впрочем, такой вариант в нынешней ситуации едва ли возможен, ибо, в рамках сложившейся системы, зачастую персональный фактор («вес» и авторитет того или иного руководителя в управленческой иерархии) играет немаловажную роль, что, безусловно, вносит элемент субъективности в процесс принятии стратегических решений.

Таким образом, опыт социально-экономических преобразований в СССР позволяет утверждать, что результативность  предпринимаемых шагов в условиях доминирования раздаточной экономики и административно-командной системы управления достигается за счет целенаправленной концентрации всех видов ресурсов на избранных направлениях, и последовательного движения к четко обозначенным рубежам. Вопрос определения обоснованных и реалистичных целей, формирования и реализации стратегии их достижения, требует от правящей элиты системного мышления, высокого уровня креативности и развитой воли. По нашему мнению, крупные успехи способствуют тому государству, политическое руководство которого, опираясь на совокупный потенциал страны, генерирует такие идеи и воплощает в практику такие  управленческие решения, которые носят новаторский характер для своей эпохи. В случае адекватности принимаемых решений, страна демонстрирует высокие темпы социально-экономического прогресса, наблюдается повышение эффективности хозяйствования и управления; при профессиональном несоответствии руководящего корпуса масштабу и сложности проблем, стоящих перед обществом, нарастает  стагнация в ключевых сферах жизнедеятельности, система постепенно утрачивает  свою жизнеспособность, что требует нового модернизационного рывка [23].

Следовательно, назревшая модернизация белорусского социума в эпоху глобализации может быть успешно проведена   при условии обновления правящей элиты, выдвижении на первые роли кагорты руководителей, понимающих механизм и закономерности функционирования исторически  сложившейся в Беларуси политико-экономической системы нерыночного типа, во-первых, и способных по своим профессионально-деловым и личностным параметрам обеспечить перевод этой системы в режиме «ручного управления» из нынешнего состояния в желаемое будущее, во-вторых. На наш взгляд, продуктивнее опираться на потенциал существующей системы, побуждая ее точечными воздействиями к изменениям (что соответствует постулатам системно-синергетической концепции [37, с.173-183]), нежели  стремиться к ее дезинтеграции и уничтожению. Опыт социально-экономических преобразований КНР подтверждает обоснованность данного тезиса. В то же время, всякие попытки экономических реформ, посредством насаждения рыночных методов хозяйствования, при одновременном «уходе» государства от решения насущных социально-экономических проблем, по нашему мнению, приведут лишь к криминализации и дезорганизации общества, к тотальному падению эффективности государства  как социального института, что наглядно демонстрирует пример России, избравшей подобный путь общественного развития.

Источники

1. Ортега-и-Гассет Х. Что такое философия? М., Наука, 1991
2. Колодникова Л.П. Советское общество 20-х годов ХХ века. По документам ВЧК-ОГПУ. М., 2009
3. Павлова И.В. Механизм власти и строительство сталинского социализма. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. Новосибирск, 2002
4. Экономическая история СССР. Очерки. М., 2009
5. Ханин Г.И. Динамика экономического развития СССР. Новосибирск, 1991
6. Артемов Е.Т. Научно-техническая политика в советской модели позднеиндустриальной модернизации. М., РОССПЭН, 2006.
7. Вишневский А. Серп и рубль. Консервативная модернизация в СССР. М., 1998
8. Рукавишников В. Холодная война, холодный мир. Общественное мнение в США и Европе о СССР/России, внешней политике и безопасности Запада. М., 2005
9. Информационное общество: информационные войны. Информационное управление. Информационная безопасность. Изд-во С.-Петербургского университета, 1999
10. Бокарев Ю.П. СССР и становление постиндустриального общества на Западе. 1970-1980-е годы. М., Наука, 2007
11. Яковец Ю.В. Циклы. Кризисы. Прогнозы. М., Наука, 1999
12. Кудров В.М. Мировая экономика: социально-экономические модели развития. М., Магистр, 2009
13. Красильщиков В.А., Гутник В.П., Белоусов А.Р., Клепач А.И. Модернизация: зарубежный опыт и Россия. М., 1994
14. Мизес Л. Бюрократия. Запланированный хаос. Антикапиталистическая ментальность. М., 1993
15. Августинович В.Г. Россия в эпоху перехода. ХХ век. Пермь, 2008
16. Млечин Л. Смерть Сталина. Вождь и его соратники. М., 2005
17. Ханин Г. Десятилетие триумфа советской экономики. Годы пятидесятые//Свободная мысль –ХХI. 2002. №5.
18. Европа и Россия. Опыт экономических преобразований. М., Наука, 1996
19. Млечин Л. Железный Шурик. М., 2004
20. Стиглиц  Дж. Глобализация: тревожные тенденции. М., Мысль, 2003
21. Окуджава Б. Римская империя//[Электронный ресурс] – Режим доступа:  http://www.bards.ru/archives/part.php?id=10378. - Дата доступа:15.07.2010.
22. Бессонова О.Э. Раздаточная экономика: эволюция через трансформации. М., РОССПЭН, 2006
23. Прохоров А.П. Русская модель управления. М., ЗАО «Журнал Эксперт», 2002
24. Стародубровская И.В., Мау В.А. Великие революции от Кромвеля до Путина. 2-ое изд., доп. М., 2004
25. Сталин И.В. Сочинения. Т.8
26. Кудров В. Крах советской модели экономики. М.,2000
27. Гайдар Е. Долгое время. Россия в мире. Очерки экономической истории. М., Дело, 2005
28. Гайдар Е. Гибель империи. Уроки для современной России. 2-ое изд. М., РОССПЭН, 2007
29. Портяков В. О перспективах развития Китая// Проблемы Дальнего Востока. 2005. №5
30. Мировая экономика: прогноз до 2020 г. М., Магистр, 2008
31. Фромм Э. Иметь или быть. М., Прогресс, 1990
32. Лысенкова Н.В., Почекина В.В. Рынок технологий в мировой экономике. Ориентиры вхождения Беларуси в международный технологический рынок// Под редакцией чл.-кор. НАНБ, д.э.н., проф. В.Ф.Медведева. Мн., ОДО «Равноденствие», 2003
33. Социальные проблемы становления инновационной экономики Беларуси//Под научной редакцией д.ф.н., проф. Г.И. Соколовой. Мн., «Белорусская наука», 2008
34. Иноземцев В.Л. Неизбежность монополюсной цивилизации// Мегатренды мирового развития. М., 2001
35. Домакур О.В. Трансформация постиндустриальной структуры постиндустриального общества//Актуальные проблемы бизнес-образования. Материалы IХ Международной научно-практической конференции.8-9 апреля 2010 г. Мн., 2010
36. Глава "БелХардГрупп" предлагает превратить Беларусь в  «ИТ-Страну"//[Электронный ресурс] – Режим доступа: http://news.tut.by/164715.html. - Дата доступа:15.07.2010.
37. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. Синергетическое мировидение. М., КомКнига, 2005

Справка от портала ЭКОНОМИКА.BY

Дмитрий КРУПСКИЙ, руководитель проекта «Виртуальная интеллектуальная биржа коммерческих идей и проектов», директор портала VIB.BY.

Проект «Виртуальная интеллектуальная биржа коммерческих идей и проектов» (портал VIB.BY) является своеобразным «национальным интегратором» в сфере оборота коммерческой и научно-технической информации. Он призван сводить на одной электронной торговой площадке деловых людей, которые осознают возможности Интернета для развития успешного бизнеса в современных условиях.

Дмитрий Крупский имеет практический опыт проведения инвестиционных сделок и организации работы с потенциальными инвесторами. Автор публикаций в СМИ по проблемам инновационного развития Беларуси.

Источник: ЭКОНОМИКА.BY

P.S. Статья публикуется в порядке обсуждения. Редакция портала ЭКОНОМИКА.BY может не разделять отдельные формулировки, выводы и взгляды, приведенные в статье.

Предыдущие статьи по теме

Крупский Д. Частный бизнес готов участвовать в создании инновационной экономики

Крупский Д. Qwerty-эффекты и модернизация страны: уроки для Беларуси