Беларусь пытается доказать всему миру, что и командная модель экономики может быть эффективной и обеспечить высокие темпы роста. РБ стала козырем в руках противников рыночных реформ в других странах.Но, с другой стороны, во время кризиса Минску потребовался кредит МВФ, который предоставляется только тем странам, которым грозит дефолт.
Так действительно ли белорусская экономика столь эффективна?
Лидер российских коммунистов Геннадий Зюганов в своем выступлении на IV Всебелорусском народном собрании (декабрь 2010 г.) высоко оценил успехи белорусской экономики: "Еще раз хочу подчеркнуть: ваша модель развития наиболее эффективна, и вы должны продолжать уверенно следовать этим путем: Если сравнивать экономические показатели с 1990-м годом, то Беларусь дает 150%. Россия еще не подобралась к 100%...". Он также рекомендовал президенту Медведеву: "Посмотрите в сторону Беларуси, какие она проводит реформы. Этот рецепт надо применить и у нас, в России".
Так что это такое - "белорусская модель", которая так нравится сторонникам восстановления социализма сталинистского толка?
Правильной дорогой идете, товарищи?
Беларусь - единственная из 29 стран, начавших переход к рыночной экономике и повернувшая вспять после прихода Александра Лукашенко к власти. К 2000 году она не вошла даже в состав стран с переходной экономикой. Это показывает индекс структурных реформ для Беларуси на этот год (более подробно см. в книге: А. Ослунд "Строительство капитализма". М., 2003, с. 246).
После 2000 года ситуация не изменилась. Известный в мире индекс трансформации Фонда Бартельсмана (разработан в Мюнхенском университете) относит Беларусь 2010 года к странам "с плохо функционирующими либо зачаточными рыночными институтами" (см.: Сабина Дониер, Берн Кузмин "Содружество Независимых Государств и Монголия"//"Свободная мысль" № 7/2010, с. 152).
Власти утверждают, что в стране формируется социально ориентированная рыночная экономика. Так, к примеру, говорится в проекте Основных положений Программы социально-экономического развития Республики Беларусь на 2011-2015 гг.
Но поскольку в стране рыночный уклад в зачаточном состоянии, то есть нет рыночной экономики по определению, то нет смысла говорить о ее социальной направленности.
Ориентация не та.
Напомним, термин "социально ориентированная экономика" был использован представителями неолиберализма (В. Ойкен и другие) для определения экономической модели ("порядка"), отличающейся как от либеральной модели капитализма, так и от социалистической.
Неолибералы считают, что свободный рынок наиболее эффективен и соответствует природе человека. Но, в отличие от либералов, они полагают, что конкуренция не может воспроизводиться, поскольку в результате ее осуществления выживает сильнейший, который постепенно превращается в монополиста. Тогда рынок теряет свою эффективность. Поэтому государство должно вмешиваться в экономику с целью поддержания и развития конкуренции.
Но государство, особо подчеркивает В. Ойкен, не должно вмешиваться в свободу цен и принятия решений производителями и потребителями, как это происходит при социализме. Свобода цен - необходимое условие существования социально ориентированной экономики. Лучшим решением социальных вопросов В. Ойкен считал создание эффективной экономики.
Успехи сильно преувеличены.
Отметим, что модель социально ориентированной рыночной экономики была подпольно разработана в Германии в 30-х годах XX века. Она стала основой немецкого экономического "чуда" в послевоенной Германии и получила распространение в европейских странах.
Из этого тупика мы видим только один выход - возврат на путь рыночных реформ, которые успешно завершили наши соседи (страны Балтии, Польша, Чехия и другие страны ЦВЕ), и с учетом ошибок, которые были допущены реформаторами в странах СНГ.
Известный в мире экономист Янош Корнаи сформулировал 3 необходимых и достаточных условия для отнесения той или иной общественной системы к социализму или к рыночной экономике (Я. Корнаи "Что значит изменение системы?"//"Вопросы экономики" № 2/2008, с. 99-112).
Вот эти условия для социализма:
- преобладание государственной собственности над частной;
- преобладание централизованного бюрократического аппарата в координации экономической деятельности;
- политическая власть, программа которой направлена на уничтожение капитализма.
Нетрудно показать, что все условия Я. Корнаи в Беларуси выполняются.
Заметим только, что координация экономической деятельности осуществляется в основном бюрократией. Как показал Л. Мизес на примере довоенной Германии, для небольшой страны с открытой экономикой невозможна такая детальная регламентация экономики, какая наблюдалась в СССР (Людвиг фон Мизес "Всемогущее государство" - Социум. М., 2006, с. 81).
Но это не означает, что белорусская модель перестала быть социалистической. Все определяют (по Корнаи) две важнейшие формы государственного вмешательства, которые можно наблюдать в сегодняшней Беларуси: вмешательство посредством ограничений на пропорции производства и вмешательство посредством регулирования цен. Эти две характеристики экономической модели являются принципиальными для ее отнесения к тому или иному типу.
Белорусская модель лишь по форме напоминает рыночную. Однако реально происходит процесс, к которому призвал А. Малофеев, первый секретарь Коммунистической партии Беларуси, выступая на ХХХI, последнем, съезде в ноябре 1990 года: "Нам надо еще раз подумать, как вписаться с нашей политической платформой в рыночные отношения, как наполнить их таким содержанием, чтобы сохранить социалистический выбор".
Благими намерениями вымощена дорога в ад.
Социалистическая модель опирается на представления масс об уравнительной справедливости и распределении по труду, на зависти и ненависти к тем, кто стал богаче, на патерналистские представления о государстве, которое обязано всех накормить и дать крышу над головой, и т. д. Но попытки реализовать на деле идеалы масс о справедливости разбиваются о двойственную человеческую природу и непреодолимую сложность экономики. Работа (и управление этой работой из одного центра) на общий котел становится неэффективной, каждый, кто требовал справедливости от других, норовит больше прихватить для своей семьи.
Начинается борьба с прихватизаторами, которая ведет к созданию сложного и запутанного учета затрат и результатов (чтобы, не дай бог, кто-то не получил больше прибыли за счет повышения цен), создаются один над другим органы контроля за справедливым распределением.
Затем разворачивается борьба с развращающим влиянием буржуазных ценностей потребительства, за чистоту идеологии. В конце концов, дело доходит до диктатуры и подавления инакомыслящих. Десятки миллионов безвинных человеческих жизней в XX веке были положены на алтарь утопической идеи социализма.
Но утописты не могут справиться со сложностью экономики, и она теряет эффективность. Десятки разочарованных в утопии народов начинают великий переход обратно к капитализму. Но вот нашлась одна страна, Беларусь, которая не только остановила приватизацию и формирование институтов рынка, но и сумела повысить "управляемость" экономикой. И в то же время достигла высоких темпов экономического роста, гораздо более высоких, чем страны, перешедшие или переходящие обратно к рынку.
Это "чудо" теперь стало аргументом в доказательстве эффективности социалистической модели: "Еще раз хочу подчеркнуть: ваша модель развития наиболее эффективна, - заявил Г. Зюганов, - и вы должны продолжать уверенно следовать этим путем".
Успехи сильно преувеличены.
Но, увы, заблуждается главный большевик России. И не только он.
Отметим сначала, что успехи белорусской модели сильно преувеличены. Практически любой экономист это может легко доказать. Достаточно выписать из статистических справочников Беларуси и России ежегодные темпы роста ВВП обеих стран и подсчитать интегральный показатель роста ВВП за некоторый период. Что мы и сделали. Оказалось, что за 1996-2009 годы ВВП в Беларуси вырос в 2,6 раза, а в России - в 1,6 раза (см. график).
Заметим также, что в 1990 году показатель ВВП на душу населения в Беларуси практически был равен душевому ВВП в России. В 1995 году эти показатели тоже были практически равны и составили 66% от уровня 1990 года (см. статью "Сравнительный анализ институциональной и социально-экономической динамики России и Беларуси (1990-е годы)" в журнале "Экономика и математические методы" № 3/2010). А по данным Всемирного банка, ВВП в России в 1995 году был выше на 6,5%.
Если доверять белорусской статистике, то следует признать, что сейчас ВВП на душу населения в Беларуси должен быть выше, чем в России, в 1,6 раза.
Если же доверять статистике Всемирного банка и российской статистике, то, наоборот, ВВП на душу в России сейчас выше, чем в Беларуси, в 1,3 раза. По данным последнего доклада об экономическом развитии (Всемирный банк), ВВП в России в 2008 году (15.630 USD по паритету покупательной способности) был выше, чем в Беларуси (12.150 USD), в 1,3 раза.
Да и без данных Всемирного банка известно, что сейчас ВВП в России выше.
Так где же истина?
По нашему мнению, белорусская статистика недостоверна. И не потому, что ее преднамеренно "рисует по заказу" Национальный комитет по статистике и анализу. А потому, что принятая практически во всех странах методология национального счетоводства применима лишь для стран с рыночной экономикой. В частности, стран со свободным рыночным ценообразованием. А Беларусь к ним не относится (попытку объяснить, как отсутствие свободных цен влияет на искажение показателя ВВП, см. на странице ekonomika.by/zlotnikov в разделе "О белорусской статистике").
Итак, если принять, что практически весь мир, кроме Беларуси, "идет в ногу", то надо принять и результаты развития экономики страны за годы независимости. Это значит, что, приняв за точку отсчета темпы роста российской экономики, следует признать, что по сравнению с 1995 годом ВВП в Беларуси вырос не в 2,7, а в 1,3 раза. Что только в 2009 году Россия превысила объем экономики 1990 года на 5,6% (0,66х1,6), и здесь Г. Зюганов прав. А Беларусь в тот год еще недотянула до уровня 1990-го - 14% (0,66х1,3).
Напомним, кстати, белорусские статистики отрапортовали еще 8-9 лет назад, что экономика превысила объем 1990 года.
Таким образом, успехи белорусской модели сильно преувеличены.
Все познается в сравнении.
В качестве иллюстрации к нашим расчетам приводим некоторые статистические данные.
Официальные статистические данные, представленные в таблицах 1 и 2, показывают весьма скромные успехи за последние 20 лет.
Продолжительность жизни не увеличилась (в среднем), хотя в странах с успешными рыночными реформами она выросла (страны Балтии, Польша, Чехия и т. д.). Затраты населения на питание увеличились, а потребление качественных продуктов существенно уменьшилось. Зато население стало намного больше пить. Страна вышла на первое место в СНГ по количеству зарегистрированных алкоголиков.
Рост доли доходов, которую население тратит на питание, одновременное снижение потребления качественных продуктов и рост потребляемого алкоголя свидетельствуют о снижении уровня и качества жизни населения.
Особое внимание правительство уделяет строительству жилья и развитию сельского хозяйства. В 2009 году ввод жилой площади превысил уровень 1989 года. Однако объемы ввода в действие основных производственных фондов по производственным объектам до распада СССР были намного выше, чем теперь. Тогда за пятилетку вводились в строй сотни новых крупных предприятий. Теперь же таких предприятий - единицы. Экспертно можно оценить, что в целом объемы капитального строительства еще не достигли уровня 1990 года.
Что же касается производства сельхозпродукции, то здесь успехи весьма скромные. Объем производства 1989 года еще не достигнут. Если учесть, что доля инвестиций в сельское хозяйство в общем объеме инвестиций в народное хозяйство достигла 15-16%, субсидии ему же - около 5% ВВП, а сельское хозяйство в целом сегодня убыточно (это признается в Основных положениях Программы социально-экономического развития Республики Беларусь на 2011-2015 гг.), то мы можем утверждать также, что эффективное сельское хозяйство и социализм несовместимы. Беларусь еще раз подтвердила это своим опытом.
В таблице 2, характеризующей развитие промышленности, не приводятся данные по легкой промышленности. Там вообще "полный провал". Читатель может ознакомиться с соответствующей таблицей в статистическом ежегоднике за 2010 год и увидеть, что из приведенных в таблице 26 наименований продукции этой отрасли за 1990-2009 гг. снижение выпуска произошло по всем (!) наименованиям. И по большинству из них - в разы.
Утопия XXI века.
Итак, белорусская модель не столь эффективна, как это следует из статистики. Но некоторый рост экономики все-таки был, чему способствовал ряд благоприятных для страны факторов.
Впереди ситуация менее благоприятная. Снижаются российские субсидии, проедено доставшееся богатое наследство СССР (износ активной части основных фондов в промышленности достиг 70%), падает конкурентоспособность белорусских товаров на внешних рынках, страна потребляет больше, чем производит, и поэтому быстро растет внешний долг.
Но главный фактор, который будет тормозить развитие экономики в будущем, - сохранение в неизменности командной (социалистической) "белорусской модели".
Это следует из ознакомления с Основными положениями Программы социально-экономического развития Республики Беларусь на 2011-2015 гг., которые опять содержат перечень "индикативных" показателей по росту объемов, сокращению материалоемкости и т. д.
Особый упор делается на инновационное развитие экономики. А как правительство реализует установку на него в рамках этой модели, можно видеть из недавней публикации в газете "Рэспублiка": "Глава государства поручил правительству совместно с председателями облисполкомов создать в областях по 25 прорывных проектов" ("Чтобы не отстать от скоростного экспресса", 8 декабря 2010 г.).
Можно предположить, что в новых, менее благоприятных условиях белорусская модель не покажет даже того слабого роста, который был в предыдущий период. Если, конечно, ее не поддержат на этот раз единомышленники, стремящиеся построить в своих странах социализм XXI век
Автор: Леонид Злотников
Источник: Белорусы и рынок
