Секреты продаж от Радмило Лукича

Насколько актуальны тренинги продаж сегодня? Можно ли говорить о том, что подобная подготовка абсолютно необходима всем, кто, так или иначе, связан с продажами?

Насколько актуальны тренинги, можно понять, ответив на пару вопросов. Насколько отличаются результаты лучших и худших продавцов? Когда клиент выбирает, насколько он руководствуется параметрами, связанными с компанией (1), продуктом (2), либо менеджером по продажам (3)? Чтобы понять ответ на второй вопрос, мало просто спросить у клиентов, скорее надо смотреть, что делают, чем спрашивать, что думают.

Вообще, чтобы менеджер по продажам работал эффективно, он должен быть обученным, он должен быть мотивированным, и компания должна создать хорошие условия для работы. Спрашивать, в этом контексте, нужны ли тренинги по продажам, наверное, даже не стоит. Возможно, на вопрос можно посмотреть шире. Обучать продавцов, и проводить тренинги по продажам, это вообще-то, не одно и то же. Их можно обучать своими силами, через наставничество, они могут обучаться сами, компания может строиться, как самообучающаяся система. Итого: обучать 100%, а какую часть обучения будут составлять тренинги по продажам, надо обсудить. Мое мнение: если правильно подойти к выбору тренера, то любой тренинг будет инвестицией, а если подойти неправильно, то это будет затратная часть.

Сегодня ассортимент тренингов эффективных продаж достаточно широк. Как в этом многообразии выбрать по-настоящему качественный продукт?

научитесь выбирать тренера.

помогите ему подогнать тренинг под вашу компанию.

подумайте, кто и как обеспечить применение и внедрение того, что вам понравилось.

Подумайте, можете ли (что и как) измерять, до и после тренинга.

Вам принадлежит фраза «великим продавцом не обязательно рождаются - великим продавцом еще и становятся в процессе обучения и работы». Означает ли она, что любой желающий может стать «великим продавцом»? Могут ли у человека отсутствовать способности к продажам?

Рядовым продавцом можно сделать всех, и каждого. Касательно остальных, им можно помочь, освободить ту часть их подсознательных ресурсов, которая пока спит! Все понимают, что эмоциональный интеллект играет очень большую роль во всем, в продажах особенно. Авторы теории эмоционального интеллекта, утверждают, что его можно развивать. Я им верю. В молодости, я обучал молодых людей (студентов и учеников) математике. Я часто встречался с юношами и девушками, которые себе объяснили (и в это поверили), что они не в состоянии понимать законы математики и решать математические задачи. Я боролся с их комплексами и предубеждениями, а потом уже доносил до них законы математики. И это мне удавалось ВСЕГДА! Я не говорю, что они становились математическими гениями, но экзамен сдали ВСЕ!!! Когда я начинаю освобождать потенциал продавца, я не знаю, какой весь объем потенциала (хотя, не зная его, я часто его чувствую), но, то, что мой подопечный сможет сделать годовой план продаж, я не сомневаюсь. Правда, мне никогда ни одна компания не дала продавцов так, чтобы я с ними работал столько, сколько надо. Но, и в рамках тренинга, можно сделать очень много.

В чем качественное отличие Ваших тренингов от десятков похожих? Легко ли их скопировать?

Любые ноты легко скопировать, но манеру исполнения чуть-чуть сложнее. Мои тренинги обладают фантастическим балансом рационального и эмоционального, а в этом деле, как с солью: доля грамма, и блюдо пересоленное, либо недосоленное. Сами ингредиенты моих тренингов (блюд), также высшего качества. И, в конце еще такая мелочь. Чтобы скопировать мои тренинги, надо любить людей, так как  их люблю я, любить и понимать продажи, так как их люблю и понимаю я. А, если человек   такой, то ему не до копирования, да и я бы такому душу   дал, не то, что свои тренинги!

Что самое главное в той подготовке, которую Вы даете?

Я расширяю рамки, в которых надо решать задачи. Например, повышаю самооценку, поясняю, что такое продажи на самом деле, учу, как из бэк офиса сделать ресурс продавцов. Перевожу философию боя с клиентом, в философию сотрудничества с ним. Не учу, как обмануть, так как верю в то, что порядочность есть и счастье, само по себе, и основа внутреннего стержня, без которого грустно и тяжело. Когда вы видели счастливого вора? Он озабочен, озадачен, все, только не счастлив. Он даже может успешно обмануть всех, только Бог и он, всегда будут знать правду.

Вы пишете, что хотели бы работать с оптимистами, с людьми, которые «ищут способы, а не оправдания». Означает ли это, что учить пессимистов Вы не станете? Или для пессимиста Ваши тренинги будут пустой тратой времени?

К сожалению, пока только участники выбирают тренеров, а было бы правильно, чтобы одновременно и участники выбирали тренеров, и тренеры и участников. Вообще, соглашусь с тем, что мои тренинги для пессимистов, скорее раздражение, чем помощь. Я часто говорю на тренинге, что за урожай (размер, количество и  качество плодов) отвечают семена, почва и климат. Тренер дает семена, участники, это почва, а условия в компании, это климат. Зачем сеять семена в песок, либо в снег? Хотя, если пессимист, вообще-то, хочет стать оптимистом, но не хватает смелости, то я с удовольствием внесу свой вклад, в его желание изменится. Кто знает, возможно, он тайком, посмотрит еще какой-то фильм, послушает какую-то музыку, возможно Бог ему пошлет ветерок и далекий звук колоколов, в первый по настоящему теплый весенний вечер, и все вместе, ему поможет.

Для кого Ваши тренинги наиболее эффективны – для новичков, начинающих с чистого листа и не имеющих негативного опыта, или для людей с опытом работы в продажах, знакомых на практике с большинством разбираемых проблем?

Мои тренинги очень полезны для людей, которые все еще верят в чудо! Возраст тут ни при чем, опыт тоже. Если ты веришь, что Бог ищет возможность прислать тебе сообщение, то не отрицай возможность, что иногда Бог именно меня использует в роли почтальона. Также, надо понимать, что это тупо, если ты веришь только в то, что можешь доказать и понять. Есть законы и закономерности, которые действуют, и то, что они для тебя (пока, либо навсегда) непонятны, не делает их мене действенными. Кто ищет, тот найдет! Кто спросит, тому ответят! Если уже не ищешь и не спрашиваешь, увы, нам будет скучно вместе.

Считается, что до 2/3 информации, получаемой на тренингах, выветривается через очень небольшой промежуток времени. Так ли это? Как с этим бороться?

Если даже 98% информации выветривается, откуда мы знаем, во что прорастут 2% семян, которые остались? Если после тренинга осталась только информация, которую сообщил тренер, не думаю, что это хороший тренер. Должны остаться ваши мысли и идеи, которые родились именно на тренинге! И еще такой вопрос. Информация передается через текст (менее 10%), через голос (30-40%) и через все остальное (жесты, невербальное поведение и т.д.) Мы измеряем, сколько участник может вспомнить (воспроизвести) из текстовой информации, т.е. что осталось в сознательной части его мозгов. А, как измерить, сколько осталось в подсознательной части?

Об этом и многом другом Вы сможете лично пообщаться с Радмило Лукичем на семинаре, который состоится  1 июня 2011 года в конферец-зале Минского международного образовательного центра им. Й. Рау (Проспект Газеты Правда, 11).

Тема встречи - «10 секретов продаж».

Целевая группа: менеджеры-продавцы, руководители отдела продаж, руководители предприятия.

Организатор мероприятия –  Бизнес проект learning.by.

Стратегический информационный партнер – Радио Би-ЭЙ.

Наши информационные партнеры –www.tut.by, www.marketing.by,  www.kapital.by, www.pro-marketing.by, www.bybanner.com, www.ej.by,  www.ekonomika.by, www.bel.biz, www.open.by .

Подробнее о программе мастер-класса и ведущем Вы сможете узнать  по телефонам: + 375 44 7 686 686,+ 375 29 7 686 686 и на сайте www.learning.by

Эксперт: На "нерегулируемые цены" должны составляться прейскуранты и экономические расчеты

Указ №72, внесший веховые изменения в процессы ценообразования в стране, уже две недели активно обсуждается деловыми кругами, экспертами-экономистами, юристами. Но, как известно, порой нормативные акты по-разному понимаются и толкуются теми, кто применяет их на уровне пользователей, и теми, кто контролирует их соблюдение со стороны государства. Каким должно быть ценообразование по "нерегулируемым" товарам (работам/услугам) после вступления в силу Указа №72? Что будут проверять "ценовики" и за что могут привлечь к ответственности?

На эти и другие вопросы в рамках "Буквы Закона", авторской программы Дениса Алейникова, старшего партнера Юридической группы "АргументЪ", ответил заместитель начальника антимонопольной и ценовой политики Миноблисполкома Анатолий Леневич.

Анатолий, эксперты высказывали мнение, что вследствие принятия данного указа уже не должна применяться и будет в ближайшее время официально отменена Инструкция о порядке формирования и применения цен и тарифов, утвержденная пресловутым постановлением №183. Что вы думаете на этот счет?

Данное постановление было создано Министерством экономики, и все вопросы, связанные с его изменением и сопровождением, находятся в ведении Минэкономики. Поэтому о том, что оно будет изменено, я официально сказать не могу.

Но сегодня Инструкция должна применяться – это однозначно. В Указе №72 есть норма, которая обязывает применять законодательство в пределах, не противоречащих данному Указу. Сама по себе эта Инструкция не противоречит Указу. Однако если рассматривать формальную сторону и прочитать ее начало, то понятно, что она разработана на основании положений Указа №285, который уже отменен. Поэтому складывается ситуация некоего вакуума – Указ отменен, а Инструкция действует. Думаю, это противоречие должно разрешиться путем разработки какого-то нового документа. Но эти решения должно принимать Министерство экономики.

Согласно Инструкции, предусматривается составление субъектами хозяйствования прейскурантов и реестров розничных цен. Должны ли субъекты хозяйствования сегодня составлять такие реестры розничных цен и прейскуранты по нерегулируемым товарам, то есть по тем товарам, которые не попали в перечень по Указу?

Что касается прейскуранта и реестра розничных цен, то пунктом 52 Инструкции предусмотрено, что организации розничной торговли составляют реестры розничных цен или другой аналогичный документ. Это касается регулируемых цен. По нерегулируемым ценам существует такая запись: "Организации в отношении нерегулируемых цен могут составлять прейскурант, реестр или другой аналогичный документ". То есть трактовка более свободная и расширенная, но документ должен быть. И этот подход обусловлен не только Инструкцией.

Я хочу обратиться к Закону о защите прав потребителей. В данном законе предусмотрена обязанность юридического лица раскрыть информацию о товаре. Одним из пунктов, который должен быть раскрыт для покупателя, является цена. Министерство экономики сделало достаточно широкую трактовку, по которой организация может реализовать требования Закона о защите прав потребителей в форме любого документа. Но документ должен быть.

Вы имеете право контролировать соблюдение законодательства о ценах. Давайте представим себе ситуацию. Приходите на предприятие, а прейскуранта или иного документа нет. Вы можете применить какую-то ответственность на сегодняшний день?

Вообще у нас не было таких прецедентов, чтобы мы кого-то заставляли делать этот документ. Все выполняли нормы законодательства. На сегодняшний день в статье 12.41 "Нарушение порядка формирования цен" КоАП сохранилась ответственность которая по нашему мнению может быть применена за отсутствие прейскуранта, реестра или иного документа. Поскольку статья называется "Нарушение порядка формирования цен" точно такие же обороты применяются в названии Инструкции - "О порядке формирования и применения цен". Таким образом если положения Инструкции не соблюдаются, то теоретически мы можем применить ответственность установленную в статье 12.41 КоАП к тому или иному юридическому лицу. Я думаю, что такая ответственность применяться не будет, потому что существует надежда, что предприятия и организации будут выполнять требования законодательства в области ценообразования.

А что будет с экономическими расчетами цен/калькуляциями? Вопрос этот напрямую затронут в Указе № 72. Указом отменена противоправность деяний по реализации товара без экономических расчетов. Но как вы считаете отменена ли тем самым формальная обязанность составлять экономические расчеты, как норма поведения?

В Инструкции №183 осталась эта норма, обязывающая субъекты хозяйствования составлять экономические расчеты, калькуляции с расшифровкой статей затрат. Эта обязанность на сегодняшний день сохраняется, причем, независимо от того, регулируема ли эта цена или нет. Другое дело, что в соответствие с Указом, за отсутствие этих калькуляций мы применить ответственность к предприятию по соответствующей статье КоАП не можем. Однако в духе Указа будет применять ответственность за отсутствие калькуляции с расшифровками статей затрат по регулируемым ценам. Поэтому вполне очевидно, что невзирая на такие изменения, ответственность все-таки остается.

То есть обязанность составлять калькуляции остается и по регулируемым, и по нерегулируемым ценам?

Да, обязанность остается. Конечно, нас меньше всего будут интересовать нерегулируемые цены, мы практически не касаемся их, чтобы не тревожить организации и предприятия. Поэтому они должны сами принять решение и сделать выводы относительно этого положения.

А если они не сделали выводы и экономические расчеты не составляют? Соответствующая статья КоАП не может уже применяться согласно Указу № 72, можете ли вы привлечь к какой-то другой ответственности такие субъекты хозяйствования?

Нам зачастую приходится проводить проверочные действия по заданию правоохранительных органов и органов прокуратуры. Если мы придем на предприятие и на нем не будет этих экономических расчетов, то в соответствии с нашими процедурами мы предъявим вполне законное и обоснованное требование и предложим составить такие расчеты. Если такие расчеты все-таки не будут составлены, и они вдруг понадобились нам, то еще есть механизмы для привлечения к ответственности. Например в КоАП существует целый раздел "Административные нарушения против порядка управления". Нам приходилось привлекать по данным статьям тех руководителей, которые отказывались подчиняться нам как должностным лицам государственного контролирующего органа и выполнять наши законные требования. Мы составляли протоколы об административном правонарушении по статьям 23.1. "Неисполнение выраженного в установленной законодательством форме требования, предписания либо представления об устранении нарушения" и 23.4. "Неповиновение законному распоряжению или требованию должностного лица при исполнении им служебных полномочий".

В каком порядке теперь субъекты хозяйствования вправе формировать цены и тарифы после 1 марта? Интересуют, безусловно, товары (работы/услуги), не попавшие в перечень. Раньше у нас был затратный метод, а какая теперь методика может применяться?

Действующее законодательство в настоящее время, в том числе Инструкция, в частности пункты 5, 47 этой Инструкции, позволяют и дают возможность сформировать отпускную цену по тем принципам и методикам, которые применяются на Западе. Изучив массу литературы, я пришел к выводу, что в любой стране, на любом предприятии существуют такие экономические расчеты, поэтому так или иначе встает проблема, как это делать. В пункте 5 Инструкции законодателем написано, что формировать себестоимость и определить, что это такое, имеет право само предприятие. Надо сказать, что с 28 октября 2010 года был отменен такой фундаментальный, основательный документ под названием "Основные положения по составу затрат", рудимент советской экономики, который сопровождал нас на протяжении длительного времени. В связи с тем что эти положения отменены, предприятию предоставлено право самому сказать, что является себестоимостью. Одной из возможностей может быть следующая – сформировать себестоимость, в которую надо положить только прямые затраты. Если почитать пункт 5, то там так и записано, что в себестоимость включаются нормируемые затраты. Из правил экономики известно, что все то, что нормируется, классифицируется как прямые затраты – формируйте себестоимость, исходя из прямых затрат. А на все остальное – производственные, общехозяйственные расходы, а также прибыль – составляются сметы. Суммирование этих смет называется маржинальным доходом. Сформировав таким образом цену, предприятия могут более гибко реагировать на изменения в рыночной среде.

Возникает вопрос, как это все оформить. Самое главное – внести соответствующие изменения в свою учетную политику. Законодатель указал, что можно издавать локальные нормативно-правовые акты, в которых определяются все нормативные процедуры по формированию цен.

Переход на такую методику ценообразования – это серьезный шаг, который должен перевернуть мышление не только экономиста, который формирует эти цены. Руководитель должен это понимать, и, соответственно, принимать меры к тому, чтобы перестроить систему управления под возможность формировать цены таким путем.

Есть еще один вопрос, который интересует все субъекты хозяйствования. Можно ли будет по нерегулируемым товарам (работам/услугам) определять цены в валюте или у.е., при условии, что расчет идет в белорусских рублях? Например, указывать в договоре, что цена товара составляет тысячу евро, а оплата производится в белорусских рублях по курсу НБ РБ на дату оплаты.

Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно определиться, что нормативные основы, регулирующие данную проблему, лежат в гражданском законодательстве, в плоскости банковского законодательства, валютного регулирования. Это нашло свое отражение и в Инструкции №183. Инструкцией предоставляется возможность в установленном законодательством случае установить такую цену в валюте. Такая возможность есть, но не у всех. Она определяется нормативно-правовыми актами которые в прямой постановке регулируют эти вопросы. Например, на территорию республики приезжают люди из-за рубежа на отдых, охоту. В связи с этим существует нормативный документ, который позволяет выразить цену путевки в иностранной валюте. Таким образом определенная возможность есть, хотя и ограниченная. Законодательством установлено, что законным платежным средством на территории республики является белорусский рубль, и здесь и законодательство нужно блюсти.

Но сейчас согласно Указу по нерегулируемым товарам у нас вроде бы свободное формирование цен, то есть так, как захотят субъекты хозяйствования. Почему тогда мы не можем установить, что по этим нерегулируемым товарам цена соответствует тысяче евро или тысяче у.е.? Мы же будем рассчитываться законным платежным средством – белорусским рублем. Почему нам это запрещается?

Возможность застраховать свои риски от колебаний валюты наше законодательство позволяет, не используя ценовой механизм. В Гражданском кодексе есть понятие обязательства оно может быть выражено в иностранной валюте, но не цена товара.

А хотелось бы в условных единицах…

Это наша национальная гордость, что мы имеем возможность выражать денежные отношения в национальной белорусской валюте.

Пользователь прислал вопрос: "С 1 января 2011 года прекратили действовать постановления Совета министров от 09.12.2008 №1903 "Об утверждении положения о порядке реализации товаров, работ, услуг по ценам, тарифам, определяемым с учетом конъюнктуры рынка на территории Республики Беларусь" и от 01.12.2008 №1834 "О порядке реализации за пределы Республики Беларусь продукции по ценам, определяемым с учетом конъюнктуры мирового рынка". В связи с прекращением действия вышеуказанных постановлений, какими нормативными актами руководствоваться предпринимателю, осуществляющему оптовую и розничную торговлю продукции по ценам, сниженным с учетом конъюнктуры рынка ниже себестоимости?".

Данные постановления Совмина существовали в условиях, когда существовали основные положения по составу затрат. В связи с этим понятие себестоимости было конкретно определено и формировалось в соответствии с этими положениями. Данные постановления объективно были необходимы в условиях такого регулирования затрат.

Какими нормативными актами нужно руководствоваться сейчас?

В настоящее время возможность реализовать свой замысел о продаже товаров ниже себестоимости заложена в Инструкции №183. В ней определены, какие товары можно продавать выше или ниже себестоимости. Поэтому необходимо руководствоваться Инструкцией и разрабатывать локальные нормативно-правовые акты.

Как может называться такой локальный нормативный акт?

Положение по учетной политике. Только тот стандарт, который уже выработался на наших предприятиях, нужно расширять и дорабатывать: новый рыночный механизм ценообразования требует регламентации всех движений.

Как субъектам хозяйствования на практике понять, как и в связи с чем дорабатывать? Будут проводиться какие-то курсы, будут выпущены нормативные акты? Как понять, куда двигаться, как дорабатывать?

Во-первых, обучение должно быть. Мы идем к рынку: раз есть спрос, раз мы можем его прогнозировать, значит, мы должны и предложить эти услуги по обучению. Во-вторых, важен креатив самих экономистов на предприятиях. Я думаю, что-то родится в этом отношении.

То есть субъекты хозяйствования сами теперь должны породить какие-то курсы, которые научат, как жить дальше?

Я думаю, что эта проблема рано или поздно решится: раз вакуум есть, то он будет заполнен.

Но проверки ваши никто не отменял.

Проверки никто не отменял, но нас не будет интересовать методика затрат на нерегулируемые цены. В законе написано, что мы должны контролировать нормы, нормативы и порядки, поэтому эти вещи проверять мы будем.

Еще один вопрос от пользователя: "Можно ли в прейскуранте указывать не стоимость конкретной услуги (фирма занимается оценочными услугами), а стоимость нормо-часа?".

Нормо-час – это калькуляционная единица, такая же как квадратный метр или килограмм. Поэтому в сфере услуг довольно распространенным является применение такой калькуляционной единицы. Это обусловлено, прежде всего, тем, что ведется рыночная борьба за покупателя, и каждый человек, может адекватно оценить, насколько дорого или дешево ему обойдется услуга в той или иной организации. Поэтому стоимость нормо-часа может быть включена в прейскурант, это будет нормально.

А может у организации быть несколько нормо-часов? Для граждан Беларуси утвержден один нормо-час, для иностранцев – другой по стоимости.

Данный вопрос ничем не регламентирован. Я не находил прямого ответа на него. Я буду исходить из того законодательства, которое идет на смену ценового законодательства, – антимонопольного законодательства. В данном случае, если вы отдадите предпочтение какому-то сегменту рынка, тем самым кого-то обделив, то это может заинтересовать антимонопольный орган. Поэтому применять разные прейскуранты нужно очень осмотрительно. Выходом из этой ситуации было бы применение порядка предоставления скидок, который в Инструкции №183 составляет целый раздел.

Многие сейчас думают, что и не надо никакого положения о скидках в связи с выходом Указа. Или оно нужно?

Оно нужно, хотя у нас пока еще нет таких острых моментов, связанных с нарушением антимонопольного законодательства. Если кто-то его нарушит, то одним из документов, доказывающих необходимость продавать определенным покупателям по определенным ценам, будет положение по скидкам. Иначе другой участник может сказать: "Он меня вытесняет с рынка, не дает возможности участвовать в этой конкуренции". Это очень тонкие вопросы, поэтому действовать нужно очень осторожно.

То есть даже по нерегулируемым товарам вы рекомендуете иметь положение по скидкам?

Да, скидки должны быть обоснованными. Если раньше было написано "фиксированные скидки", то сейчас слово "фиксированные" убрали, потому что оно вводило некоторых в заблуждение. Раньше было прописано "конкретные условия", а сейчас осталось просто "условия" - то есть трактовка довольно широкая, только пользуйтесь.

Согласно Указу, не является правонарушением целый ряд деяний, в том числе, наверное, самое важное – реализация товаров, работ, услуг при отсутствии экономических расчетов, калькуляций итак далее…. Это на самом деле очень радостно. С практической, правовой точки зрения, что делать сейчас с постановлениями, которые уже вынесены в отношении субъектов хозяйствования до 1 марта по данным составам? Как вы реагируете на эти положения этот Указа?

Мы уже отреагировали. Юридической основой для какого-то реагирования является Кодекс об административных правонарушениях. Там довольно четко и лаконично изложено, что в случае, если смягчается ответственность, отменяется состав правонарушения, деяние перестает быть противоправным, то нормативный акт имеет обратную силу. Соответственно, со дня вступления в силу Указа №72, где было написано, что определенные деяния – в частности, нарушение предельных индексов, нарушение порядка регистрации за исключением регулируемых цен и отсутствие экономических расчетов за исключением регулируемых цен – правонарушениями не являются, и нормы Указа имеют обратную силу. Своими полномочиями, не подавая в суд, мы отменили уже шесть постановлений вынесенных по делам об административных правонарушениях по причине отсутствия экономических расчетов.

Указанные положения КоАП распространяются на все аналогичные неисполненные постановления, вынесенные до 1 марта.

Автор: Денис Алейников

Источник:  TUT.BY

Эксперт: Новые цены на российские энергоресурсы заставляют Беларусь вернуться к торфу

На днях Государственный Совет по недрам, который ныне находится под руководством премьер-министра Михаила Мясниковича, представит детальную карту освоения месторождений в Беларуси. Уже известны новые технологии и способы, с помощью которых будет происходить освоение. Например, в Беларуси сейчас есть программа развития термохимической переработки горючих сланцев.

Будет ли эта переработка при нынешних внешнеэкономических условиях и ценах на энергоносители целесообразной? Не менее важные месторождения в Беларуси – бурых углей. Сейчас бурых углей в Беларуси - около 1,5 млрд тонн. В будущем планируется построить специальную шахту и теплоэлектростанцию мощностью 460 мегаватт для переработки угля. При этом как решить вопрос с утилизацией зольных отходов, которые и образуются в результате термохимической переработки или в результате прямого сжигания?

Об этом в эфире TUT.BY рассказал Иван Лиштван – главный научный сотрудник ГНУ "Институт природопользования НАН Беларуси", доктор технических наук, профессор, академик.

На днях государственный совет по недрам, который сейчас находится под руководством премьер-министра Михаила Мясниковича, представил детальную карту освоения месторождений в Беларуси. Известны новые технологии и способы, с помощью которых будет проводиться их освоение. Речь идет о новых месторождениях каких-то новых ископаемых или разработках старых месторождений?

Я хотел бы сказать, что в недрах Беларуси имеются значительные запасы так называемых твердых горючих ископаемых. К их числу относится торф, бурый уголь, горючие сланцы и отчасти сапропели. Эти месторождения полезных ископаемых представляют исключительный интерес для решения целого ряда проблем в экономике нашей страны. Эти ископаемые должны играть важную роль, прежде всего, в проблемах энергетики нашей страны, в сельском хозяйстве и в вопросах химической технологии, промышленности, охраны окружающей среды.

Если говорить о торфяных месторождениях, то эти запасы разрабатываются в нашей стране издавна. За период работы торфяной промышленности выработано около 1 млрд. тонн. А в недрах осталось еще около 4 млрд. тонн. То есть эти запасы значительны. Другое дело, что они у нас распределены по так называемым целевым фондам. Целевые фонды – это определенные месторождения, которые представляют интерес для разработки и получения топлива, для сельского хозяйства. Многие торфяные месторождения имеют природоохранное значение. Они объявлены особо охраняемыми природными территориями. И целый ряд месторождений имеет уникальное свойство. Они зарезервированы в качестве получения на их основе очень ценных продуктов. Таких как лекарственные материалы, отдельные представители растительных сообществ.

Поэтому настало время разрабатывать новую схему распределения торфяных месторождений по целевым фондам. Уточнив критерии распределения, в конечном итоге можно будет выбрать новые торфяные месторождения для развития торфяной отрасли нашей республики. И прежде всего для решения проблем, которые записаны в директиве №3 Президента нашей страны, Александра Григорьевича Лукашенко. Экономия и бережливость – главные факторы экономической безопасности нашего государства. В этой директиве предписывается за счет местных топливно-энергетических ресурсов довести производство тепловой электрической энергии в 2012 году до 25%.

А сейчас сколько?

Сейчас оно 16-18%. Считают по-разному. Надо нарастить энергетический потенциал именно за счет использования торфа в энергетических целях.

Только за счет использования торфа? Это возможно сделать в этом году?

Это нельзя сделать сразу.

Но надо же сделать до 2012 года.

До 2012 года у нас стоит еще другая задача. У нас очень быстро развивается цементная промышленность. Для получения цемента нужно топливо. В настоящее время в качестве топлива используется газ и нефть. Это достаточно дорогие энергоисточники. Поэтому принимается решение в качестве топлива для производства цемента использовать торфяной брикет. А это значит, что нужно построить новые брикетные заводы и увеличить мощности действующих. Короче говоря, перед торфяной отраслью открываются новые перспективы ее развития.

В чем минусы использования торфяного брикета по сравнению с газом или нефтью? Не пострадает ли экология?

Во-первых, это дешевле. Во-вторых, это наш местный ресурс, а не ресурс, который откуда-то поступает.

В настоящее время отработаны определенные системы сжигания и очистки отходящих газов. Эти системы не приведут к существенному ухудшению экологической ситуации. В других странах используют уголь и торф. И там не ставят эти проблемы так остро. Дело в том, что чтобы обеспечить экологическую чистоту и экологическую безопасность многих производств, требуется вложить определенные ресурсы. Порой эти ресурсы для обеспечения экологической безопасности при сжигании твердых топлив сравниваются с капитальными вложениями на создание этого объекта.

Торф - наш традиционный ресурс. Он получил у нас развитие особенно в послевоенные годы. Этот вопрос не снимается и теперь. Ведь в послевоенные годы у нас в республике на торфе вырабатывалось практически 70% тепловой электроэнергии. Работали крупные торфяные предприятия. Все теплоэлектростанции были приспособлены к сжиганию того или иного вида торфа. Потом к нам пошел дешевый газ и нефть. И торф отошел на задний план.

Сейчас фактически приходится к нему возвращаться.

Сейчас приходится возвращаться. Слава богу, что мы в нашей республике не разрушили до основания торфяную отрасль, как это случилось в России.

Сейчас обращается внимание на новые виды твердых горючих ископаемых. Это бурый уголь и горючие сланцы, которые есть у нас в республике.

Мы уже добываем бурый уголь?

Мы не добываем бурый уголь. Но я надеюсь, что в ближайшее время мы будем это делать. Сейчас на государственном совете будет рассматриваться программа по недрам. Это программа развития минерально-сырьевой базы нашей страны. Второй вопрос – это подготовка к созданию новых производств на базе разных месторождений полезных ископаемых. Там предусматривается разработка месторождений бурого угля и горючих сланцев.

Получается, это целая новая отрасль, которую нужно создать.

Это новая отрасль, потому что пока у нас не производится ни добыча, ни переработка этих месторождений полезных ископаемых.

Предполагается, что затраты на создание этих отраслей окупятся.

У нас уже сделаны отдельные предварительные технико-экономические расчеты и обоснования. Они показывают, что эти твердые горючие ископаемые с точки зрения их использования в энергетике дадут значительный экономический эффект. Это будет при условии соблюдения всех технологий и при наиболее приемлемых условиях добычи.

У нас есть так называемые гумусовые бурые угли. Они мало чем отличаются от торфа. Если говорить о генезисе твердых горючих ископаемых, то генетическая стадия такова. Сначала растут растения. Потом растения отмирают. Образуется торф. Из торфа получается бурый уголь. Из бурого угля получается каменный уголь. Из каменного угля получается антрацит. А при очень высоких горных давлениях из антрацита может получаться чистый графит, то есть чистый углерод. Поэтому близость генетических стадий бурого угля и торфа говорит о том, что многие технологии и процессы по торфу применимы и к бурому углю. А эти технологии отработаны в течение многих лет и у нас, и в России, и в мире.

Бурый уголь у нас двух категорий. Марка Б1 – это неогеновые бурый уголь, гумусовый. По своим физическим, химическим, теплофизическим свойствам практически не отличаются от торфа. Этот бурый уголь представляет исключительный интерес для термохимической переработки с получением газообразных, жидких энергоносителей и продуктов нетопливной группы. Это заложено в программу создания новых производств. В ближайшее время они будут утверждаться правительством Республики Беларусь. В основном это месторождения, которые находятся в Гомельской области. Это Житковическое, Бриневское и Донежское месторождения.

Сейчас заканчиваются геолого-разведочные работы, определяются запасы под определенные направления использования. Намечается строительство горно-химического комбината по термохимической переработке. И отдельно рядом будет строиться производство, которое из этого угля будет получать ряд новых продуктов и материалов. Например, это биологически активные вещества. На основе гумуса получаются биологически активные вещества рост стимулирующего действия.

Можно получать активированный уголь и сорбционные материалы, которые нам очень нужны для разных производств. Можно получать буровые растворы. Без них не проходит ни одно геолого-разведочное бурение или промысловое бурение. Можно получать различного рода органические удобрения, мелиоранты. Можно получать даже отдельные виды лекарственных препаратов.

Долго ли это можно будет делать? Много ли у нас залежей бурого угля?

По предварительным данным с этой группой трех месторождений бурого угля предприятие будет работать примерно 25-30 лет. Это при объеме добычи около двух миллионов тонн в год. Это срок эксплуатации этих месторождений. Причем добыча будет осуществляться открытым карьерным способом.

Окупится ли создание этого производства за 25-30 лет?

По нашим предварительным данным это окупится меньше чем за 10 лет. Для того чтобы увеличить объемы сырья мы в научном плане прорабатываем вопросы совместной термохимической переработки бурого угля и торфа. Я повторяю, генетически и физически это близкие по своей структуре твердые горючие ископаемые.

Вторая группа твердых горючих ископаемых – это уголь, который по своим свойствам приближается к каменному. Это уголь Б3. В нем мало гумуса. Он менее влажный. Его теплотворная способность в два раза выше, чем у углей, о которых я говорил. Предполагается разрабатывать эти угли шахтным способом. Планируется добывать тоже около двух миллионов тонн в год. На этих углях должны быть построена теплоэлектростанция мощностью более 400 мегаватт.

Это где-то под Лельчицами?

Это лельчицкий уголь. Из Лельчицкого района Гомельской области.

Кого будет обеспечивать тепловым электричеством эта теплоэлектростанция?

Здесь есть два подхода. Окончательно этот вопрос не решен и не просчитан. Станция может быть построена непосредственно рядом с угольным массивом. Прежде всего, она будет обеспечивать электричеством Лельчицкий и близлежащие районы. И она будет снабжать тепловой электроэнергией парниково-тепличное земледелие. Надо сказать, в этих районах оно особо развито.

Потом возможно строительство или расширение Мозырьской ТЭЦ. Для этого должно быть построено где-то около 90-100 км железной дороги. Потому что этот уголь надо будет возить в Мозырь. Рядом на площадке, где есть Мозырьская ТЭЦ, надо построить еще один блок, который будет вырабатывать электроэнергию. Эти варианты еще не рассмотрены окончательно.

Получается такой локальный проект. Разработка Лельчицкого месторождения собственно будет обеспечивать Лельчицкий район.

Лельчицкий и сопредельные с ним районы. Потому что там есть недостаток в энергоресурсах. Поэтому это как раз то, что надо.

Но больше этот уголь никуда не сможет пойти? Или будет добываться столько, что будет достаточно еще на что-то?

Мы работаем и в этом направлении. Планируется сжигать бурый уголь совместно с торфом. В этом районе порядка 100 миллионов тонн торфа. Срок эксплуатации достаточно продолжительный. Я думаю, что особых проблем по сырью не возникнет.

При сжигании бурых углей образуются зольные отходы, которые нужно как-то утилизировать. В чем здесь проблема?

Как известно, при добыче любого угля, учитывая то, что у нас они зольные, образуется определенное количество золы. Если говорить про лельчицкие угли, то там образуется где-то 25-30% золы от массы, получаемой от сжигания топлива.

Ее уже никуда не используешь?

Задача состоит именно в том, чтобы отработать технологии утилизации и переработки зольных отходов.

Во что?

Есть три главных направления. Первое направление – это дорожное строительство. Следующее направление – в качестве добавок в производство цемента. И третье – производство в сельском хозяйстве. Ведь угли образуются в недрах. Там они являются сорбционными материалами. Они способны поглощать всякого рода элементы, которые переносятся в недрах вместе с водными потоками.

Так называемые угольные фильтры.

Не угольные фильтры, а угольные поглотители. На основании сорбционных процессов они поглощают большое количество различных элементов. В том числе редких и рассеянных. Поэтому в отдельных местах золу, которая получается после сжигания, рассматривают как минеральное сырье для извлечения таких полезных элементов, как вольфрам и германий. Мы надеемся, что мы тоже подойдем к этому вопросу.

Затратное ли это мероприятие? Есть ли у нас такие технологии?

Технологии затратные. Но такие технологии имеются. Мы обогащаем многие полезные ископаемые для получения редких и рассеянных элементов. Эти технологии не у нас, а в России. Их очень много. К сожалению, мы пока не занимаемся этими вопросами так пристально. Хотя у нас есть большие запасы торфяной золы, которая образуется при сжигании. Она тоже во многих местах представляет интерес для комплексной переработки и утилизации. В основном торфяная зола используется в сельском хозяйстве и для дорожного строительства. Это что касается бурых углей.

Остается очень интересная часть – горючие сланцы. О них говорят уже довольно давно, особенно после того как у нас начались первые проблемы с российским газом. Оказывается, у нас есть ископаемые, из которых можно извлекать нефть.

Я должен сказать, что о горючих сланцах мы начали говорить значительно раньше.

Вы, наверное. В средствах массовой информации эта информация появилась позже.

Горючие сланцы были открыты у нас в недрах в 1963 году. С 1963 года ведутся специальные работы. Это геолого-разведочные работы по оценке запасов. Также проводятся технологические работы. Тогда в институте торфа, сейчас это институт природопользования, мы создали специальную лабораторию. Мы пригласили специальную группу людей. Она занималась отработкой энерготехнологического использования белорусских горючих сланцев. Так что эти работы были выполнены значительно раньше, когда мы еще не получали из России дешевые нефть и газ.

Давайте скажем нашим зрителям об объемах горючих сланцев, которые содержатся у нас в недрах.

Геологические запасы, которые находятся в недрах, составляют 11 млрд. тонн. Наш сланцевый бассейн по мощности занимал третье место в Советском союзе. Сначала был Прибалтийский сланцевый бассейн. Это Ленинградская область, Эстония. Затем Средневолжский сланцевый бассейн. И третий – Белорусский. 11 млрд. тонн. С точки зрения промышленного значения у нас 8,6 млрд. тонн.

У нас есть два крупных месторождения. Это Любаньское месторождение в Минской области и Туровское месторождение в Гомельской области. В Любанськом месторождении эксплуатационные запасы, которые мы можем извлечь, составляют 0,9 млрд. тонн. Туровское месторождения имеет запасы порядка 2,6-2,7 млрд. тонн. Фактически мы можем перерабатывать где-то 3,5 млрд. тонн наших горючих сланцев. Эта проблема растянута по времени. К ней по-разному относятся в средствах массовой информации и вообще в стране.

Прибалтийские сланцы содержат относительно большое количество органического вещества, так называемого каррагена. Он составляет где-то 40%. Белорусские же горючие сланцы содержат максимум 20% каррагена. Теплоценность наших сланцев намного меньше, чем прибалтийских. Поэтому в течение многих лет была неопределенность в подходах к разработке сланцевых месторождений.

Разрабатываются ли эти месторождения в Прибалтике? Добывают ли там сланец?

Раньше при Советском союзе в Прибалтике были построены предприятия. Они и сейчас продолжают получать тепловую энергию на основе сланцев и различные химические продукты в основном углеводородной группы.

Понятно, для Советского союза наш бассейн не был интересен. Интересен ли он экономически для Беларуси?

Как раз сейчас по имеющимся у нас технико-экономическим расчетам и обоснованию, которое выполняли профессиональные организации, они представляют исключительный интерес. Сейчас государственным ведомством, которое будет отвечать за разработку месторождений и последующую переработку добытого сланца, будет Концерн "Белнефтехим". Добыча будет проходить шахтным способом. Причем мы уже примерно знаем, сколько будет стоить добыча. Может быть, сейчас еще рановато озвучивать цифры. Здесь свойства сланца не играют существенной роли. Здесь важны существующие технологии организации добычи.

Ежегодно будет добываться около 5 млн. тонн сланца. Этот сланец будет перерабатываться термохимическим способом. Фактически это пиролиз горючих сланцев.

В свое время в России в 80-х годах была создана и отработана специальная заводская технология термохимической переработки горючих сланцев. Это так называемая установка с твердым теплоносителем. В качестве теплоносителя может использоваться нагретый песок. Это нужно, чтобы происходило термическое разложение сланца. В этих целях может использоваться и зола сланца.

Сейчас мы проектируем, предполагаем, прогнозируем. Мы знаем крупные предприятия в России, которые готовы сделать такие установки. Это санкт-петербургская организация "Атомэнергопроект". Она может спроектировать установку и сдать нам ее под ключ. Стоимость одной установки около 100 млн. долларов. Для пяти миллионов нужно пять установок.

Получается, нужно вложить 500 млн. долларов. Ничего себе!

Сейчас ничего не бывает дешевого. В комплекс входит строительство шахты, создание всей инфраструктуры, которая присуща промышленному предприятию. В него входит и создание социально-бытовых зданий. Это жилье и прочее. Это нужно для обеспечения работы самого термохимического предприятия и шахты. Для того чтобы нам осуществить весь комплекс потребуется около 2 млрд. долларов.

Это планируется сделать за российские деньги?

Я не могу сказать, за чьи деньги. Сейчас в концерне "Белнефтехим" создано открытое акционерное общество. Оно занимается этим вопросом. Поскольку это будет размещено в интернете, я хочу подчеркнуть, что мы ждем инвесторов для выполнения этой работы.

Смотрите, если это будет российский инвестор, не будет ли он добывать у нас здесь сланец, производить из него газ и продавать его нам же?

Инвестор должен вложить деньги. Ответственным за эту работу является концерн "Белнефтехим". Он имеет, может быть, лучший опыт на территории постсоветского пространства. Это работа "Беларуськалия". Там добыча тоже ведется шахтным способом. Там идет переработка этой саронитовой руды в калийные удобрения.

У нас есть технологии. Нам нужно только получить откуда-то инвестиции, какие-то ресурсы. Мы в состоянии самостоятельно решать многие вопросы. Если придет российский инвестор, он будет работать в пределах нашего законодательства.

Инвестор же не придет подарить деньги. Ему захочется их как-то вернуть. Это же не то же самое, что одолжить денег, а потом их вернуть.

Я понимаю. Но у нас сейчас ведется работа по термохимической переработке углей с китайскими компаниями. Мы передаем им некоторую информацию, чтобы они посмотрели, насколько наш бурый уголь подходит под технологии, которые они развивают. Они инвестируют в нашу страну определенные ресурсы.

Если мы будем говорить об инвестициях, мы проговорим с Вами еще час. Лучше скажите, какой будет отдача от разработки сланцевых месторождений? Что из нее можно будет сделать и в каких объемах в год?

Экономически целесообразно в результате переработки горючих сланцев получать так называемое сланцевое масло, или сланцевую нефть. Это производство будет экономически выгодно. Так будет в том случае, если мы будем получать не менее 8% сланцевого масла от массы горючих сланцев. А также если мировая цена на нефть будет не менее 100 долларов за баррель.

Нефть не дешевеет.

Исходя из этих предпосылок, мы считаем, что наше производство по добыче и переработке сланцев будет экономически целесообразно и выгодно. Это уже подсчитано специальными организациями, которые занимаются составлением ТЭО и проектированием таких производств.

Интересно, в каких объемах можно будет покрыть хотя бы внутренний рынок.

Внутренний рынок можно будет покрыть примерно на 7-8%.

Не так уж и много.

А что делать?

Но немного сэкономить все-таки удастся.

Конечно. Там же еще зола. Если мы будем перерабатывать 1 млн. тонн сланцев в год, мы получим 800 тыс. тонн золы. Она тоже пойдет в дело. Экономически это будет выгодно тогда, когда зола сланцев будет утилизироваться. Уже отработаны определенные технологии утилизации. Это дорожное строительство. Золу можно использовать в дорожном основании. Это самое подходящее использование. Можно помолоть золу до пылеобразного состояния и пускать в производство цемента. Можно пустить ее в производство сельского хозяйства для нейтрализации кислот почв. Все эти вопросы могут быть разрешены экономически и хозяйственно.

Хочется еще у Вас уточнить про сапропели, раз Вы его упомянули. Или за него еще не брались?

Наш институт занимается сапропелями с довоенного времени. Мы занимались сапропелями, когда был образован наш институт. Это было в 1932 году. Я хотел бы заметить, что Национальная академия наук Беларуси начала организовываться с института торфа и гуманитарных институтов. Они были преобразованы в академические институты. С тех пор мы занимались сапропелями. Мы знаем ресурсы сапропелей. Мы знаем, где они сосредоточены. Это пресноводные озера, а их у нас очень много. Есть много сапропелей, которые подстилают торфяные месторождения.

У нас отработан целый ряд технологий. В свое время в Советском союзе у нас была организована добывающая сапропелевая отрасль. Мы добывали более 1 млн. тонн сапропелей в год для нужд сельского хозяйства. И мы получали прекрасное удобрение, лучше, чем торфяное. Но потом это производство остановилось по экономическим соображениям. Тогда производство и вывоз удобрений доплачивало государство. Когда это дело было передано самим хозяйствам, они были экономически не в состоянии закупать определенное количество этих органических удобрений.

Это привело к отрицательным последствиям. Я хотел бы это подчеркнуть. Мы перестали использовать органические удобрения. В результате мы выращивали урожай за счет минеральных удобрений. Мы потеряли гумус почвы. Это основа плодородия земли. В итоге больше 50% районов республики имеют отрицательный баланс гумуса. В целом это снижает продуктивность земледелия.

В настоящее время основными направлениями использования сапропелей являются органические сапропелевые удобрения, кормовые добавки. Совместно с животноводами мы доказали, что примеси, которые мы за большие деньги покупаем за рубежом, можно заменить сапропелевыми добавками. Мы это делаем в Лельчицах. По этой программе развития производств мы планируем организовать добычу сапропелий на целом ряде месторождений. Прежде всего, для использования в сельском хозяйстве.

В какой бы белорусский санаторий Вы ни поехали, Вы всегда будете использовать сапропелевые грязи в качестве пелоидотерапии. Эта отрасль у нас на ходу. Недавно у нас даже была защищена докторская диссертация по этому вопросу. Мы организуем добычу сапропелей и его переработку. У нас есть государственная программа торфа. Она принята еще в 2008 году. Там были прописаны основные задачи по добыче торфа и использования его в энергетике. Программа также предусматривает добычу и использование торфа и сапропелей в сельском хозяйстве.

Источник: TUT.BY

Мировой финансовый кризис - зеркало для экономики

Едва начался финансово-экономический кризис, как оптимисты стали искать в нем плюсы, основываясь на мудрости: «нет худа без добра». Теоретически добра оказалось много, но реальная польза кризиса, видимо, в том, что он беспощадно высветил достоинства и огрехи экономической модели каждой страны, которую затронул. А затронул кризис весь мир.

– Во время кризиса все управление должно вестись в режиме антикризисного, — говорит заведующая кафедрой управления региональными системами АПК Академии управления при Президенте Республики Беларусь, кандидат экономических наук, доцент НАТАЛИЯ МЫЦКИХ. — А антикризисное управление подразумевает совершенно другую стратегию, другие инструменты, методы и другие сроки, чем в обычном управлении. В его основу положена не борьба с кризисом, как таковым, а реструктуризация системы, соответствующей деловым отношениям.

Выходит, кризис действительно может стать «лекарством» для экономики?

Н.Мыцких: Кризис может стать лекарством только в том случае, если это лекарство будет  соответствовать причинам болезни. У нас таким лекарством стали антикризисные меры внесудебного финансового оздоровления в рамках более 20-ти государственных антикризисных программ. Среди них следует назвать продолжение антикризисной стратегии реструктуризации активов в кризисных организациях методами слияний, поглощений, альянсов, и предоставление им государственной поддержки. Иными словами, процедуры банкротства активно не применялись, и новых производств по делам о  несостоятельности, банкротстве сколько-нибудь значимых организаций в период экономического кризиса 2008-2009 годов и в период преодоления его последствий в 2010 году, не возбуждалось, хотя доля неплатежеспособных организаций, по данным Белстата, увеличилась с 32% на 1 апреля 2010 года до 35,9 на 1 октября 2010 года.

КРЕПКОЕ ПЛЕЧО ГОСУДАРСТВА

Используется ли «лекарство» для экономики, которое применялось в конце 1990-х, во время нынешнего кризиса?

Н.Мыцких: Разумеется. Общегосударственные отраслевые и региональные программы финансовой поддержки дифференцируются по категориям производителей, работающих в рамках приоритетных направлений деятельности: то есть выпускающих импортозамещающую, сельскохозяйственную, экспортную продукцию, и так далее. Территориальные и отраслевые государственные комиссии по предупреждению экономической несостоятельности и банкротства пришли к выводу, что необходимы индивидуальные программы финансового оздоровления кризисных организаций. И такие индивидуальные программы оздоровления были разработаны.

Что это за программы?

Н.Мыцких: Индивидуальные программы поддержки некоторых системообразующих, экспортоориентированных организаций за счет бюджетных средств, а также тех, где финансово-технологические, организационные, управленческие и прочие коммерческие организации-доноры осуществляют миссию поддержки в сфере управленческой, производственно-технологической и финансовой деятельности в рамках стратегии консолидации активов через слияния, поглощения.

А участниками госпрограмм становятся перспективные структуры? Ведь может оказаться так: государственная поддержка оказана, но деньги ушли в «песок»?

Н.Мыцких: Да, нередко так и бывает. Но здесь важно, что доступ к ресурсам могут получить государственные, с долей государства в уставном фонде организации, ставшие участниками госпрограмм, в их числе могут быть и неэффективные, неплатежеспособные, не способные рассчитаться по своим долговым обязательствам.

А частные?

Н.Мыцких: Они, как правило, не только не участвуют в госпрограммах, но даже из инновационных фондов не всегда могут получить материальную поддержку.

Какие еще формы и виды господдержки у нас существуют? И откуда на них берутся деньги?

Н.Мыцких: Безвозмездные займы, бюджетные ссуды, средства на финансирование капвложений, на исполнение государственных гарантий по привлеченным иностранным займам и кредитам белорусских банков. Далее: применение нормативного распределения выручки для обеспечения финансирования неотложных нужд и зарплаты, предоставление отсрочки по платежам в бюджет, бюджетные и внебюджетные фонды налогового кредита. Освобождение от перечисления в республиканский бюджет доходов, полученных от передачи в пользование отдельного имущества, находящегося в республиканской собственности. Предоставление монопольного права производить отдельные товары, льготный таможенный режим, разрешение реализации товаров по свободным ценам за счет конъюнктуры рынка и, в том числе, ниже себестоимости. А деньги… Из государственных целевых бюджетных и внебюджетных фондов, за счет перекрестного субсидирования и перераспределения высвобождаемых средств.

И откуда они высвобождаются?

Н.Мыцких: К примеру, одним предприятиям энергоносители отпускаются по одним ценам, другим — по другим. К мерам господдержки также относится перестройка структуры капитала: акции за долги через увеличение или образование государственной доли в уставных фондах АО, акции за кредиты, поддержка из отраслевых инновационных фондов, а также золотая акция — особое право государства в управлении акционерным обществом как инструмент господдержки, который не применяется с 2008 года. Правда, сейчас возник некий ее аналог в связи с ситуацией, возникшей в ОАО «Пинскдрев»... Предусмотрено еще введение форм прямой поддержки отечественных производителей: пошлины, квоты, субсидии для потребителей, и не менее 24-х ограничительных мер торговой политики. Как видите, у государства достаточно возможностей поддержать предприятия во время кризисов, хотя я перечислила далеко не все.

И каковы результаты такой поддержки?

Н.Мыцких: Нередко господдержка снижает стимулы организаций изменить свою иждивенческую модель экономического поведения. При больших издержках на контролирование и отслеживание результативности этих мер, администрирование господдержки приводит к снижению уровня добросовестной конкуренции и вызывает долговременное искажение сигналов рынка и, по сути, может выступать как субсидирование издержек неэффективного управления.

Что же здесь хорошего?

Н.Мыцких: Так хорошего мало! Вместо того чтобы своевременно отправить предприятия в процедуру банкротства или санации при наличии на то оснований, государство пытается их какое-то время удержать на плаву…

То есть вкладывает деньги и затягивает агонию?

Н.Мыцких: Можно и так сказать, потому что решения принимаются не всегда на основе достоверной финансовой информации.

Отдельной строкой, видимо, стоит поддержка сельского хозяйства?

Н.Мыцких: Правительство выбрало два основных инструмента оздоровления сельскохозяйственных предприятий и превращения их в технологичные. Это государственная программа финансового оздоровления и финансовая организационная поддержка, которая реализуется с помощью административного ресурса. Эксперты Всемирного банка утверждают, что участие государства в сельскохозяйственном секторе является дорогостоящим, искажает стимулы для сельского хозяйства и становится существенной нагрузкой. По их мнению, следует переориентироваться на меры, менее искажающие рынок, тогда можно достичь более высокой эффективности, конкурентоспособности и роста объемов продукции. Тем не менее, бюджетная поддержка сельхозпроизводителям у нас предоставляется в виде бюджетных расходов, финансируемых из госбюджета, государственных целевых фондов и местных бюджетов, а также подразумевает налоговые льготы и освобождение от налогов. С экономической точки зрения, все эти государственные выплаты сельхозпроизводителям и поставщикам сельхозресурсов, являются субсидиями. Причем, две трети объема бюджетной поддержки сельского хозяйства, по данным Всемирного банка, предоставляется в формах, которые вызывают перекосы в торговле. В терминологии Всемирной торговой организации такая категория мер искажает стимулы для сельхозпроизводителей и называется «желтой корзиной.

С вашей точки зрения, эти меры сейчас работают?

Н.Мыцких: Государство избрало их во время кризиса 1998 года, когда из-за дефолта в России мы тоже столкнулись с его негативными последствиями. Но в 2004 году было принято решение об оздоровлении промышленных и сельскохозяйственных предприятий через слияния и поглощения.

По-вашему, это эффективный шаг?

Н.Мыцких: На тот период эти меры выполнили свою задачу, но планировать и организовывать эффективные сделки слияний и поглощений еще не умели. Было много непродуманных решений, ухудшивших финансовое положение доноров.

ОДИН С СОШКОЙ, СЕМЕРО С ЛОЖКОЙ?

Н.Мыцких: Если за рубежом стремятся к организационной простоте, к сокращению иерархических уровней и численности управленцев, к децентрализации принятия решений, то у нас все это во вновь созданных структурах, наоборот, усложняется. Имеет особенности и дивидендная политика. Наши АО своим акционерам (кроме государства) нередко не выплачивают дивиденды, что не позволяет сделать рыночную оценку бизнеса и привлечь достаточно инвесторов. В 2008 году, например, на выплату дивидендов ими было выделено всего 2,7% полученной прибыли, а каждое шестое акционерное общество вообще ни копейки не выплатило акционерам. В первом полугодии 2009 года ситуация мало изменилась: около половины крупнейших АО не перечислили средства на выплату дивидендов, и лишь 12% акционерных обществ направили на их выплату более 10% прибыли.

Так это же мало!

Н.Мыцких: Очень мало! У половины АО дивиденды носили символический характер, и они сами себя финансировали.

А насколько эффективны слияния организаций?

Н.Мыцких: У нас в стране были просчитаны две группы сделок слияния. Пример первого  — агрокомбинат «Дзержинский», второго — слияние предприятий в пивной отрасли. А в остальных случаях сделки слияния и поглощения планировались так, что нередко под угрозой банкротства оказывался донор. Зачастую на его балансе было размещено так много разных реципиентов, что возникал риск не только ухудшения его финансового состояния, но и риск банкротства.

То есть доноры могли не выдержать такой нагрузки?

Н.Мыцких: Да, тем более что сливались предприятия разных отраслей экономики, а на балансе некоторых реципиентов подчас находились и другие реципиенты. Несколько десятков реципиентов с разной организационной культурой объединялись вокруг организации-донора, и результат синергии, которую при этом ожидали, не подтверждался. И это закономерно: чтобы объединить все организационные культуры, надо самой организации быть очень мощной!

Процессы слияния и поглощения в нашей стране отличаются от общепринятых в мировой практике?

Н.Мыцких: Наши менеджеры отвечают за выполнение доведенных до них целевых прогнозных показателей, за состояние платежеспособности, безубыточности, а не за обеспечение наибольшей прибыли для акционеров. У нас неудачной сделкой слияния принято считать неспособность донора вывести реципиента из убытков, финансовый крах донора, а не снижение стоимости акций. А для зарубежных менеджеров слияние — это покупка рыночной доли, приобретение инноваций, осуществляемых в форме специализированных поглощений.

То есть у нас иная цель?

Н.Мыцких: Да, наша цель — не дать организации обанкротиться. Разница и в методологии. Наши доноры консолидируют вокруг себя плохо управляемые неэффективные предприятия с низким коэффициентом «цена – прибыль», предприятия, потерпевшие экономическую или финансовую неудачу. При этом организации-доноры отвлекают собственные средства и привлекают дорогие заемные средства с высокой степенью риска. Их финансовое состояние может характеризоваться ситуацией, когда снижение объема продаж сопровождается слишком высоким уровнем задолженности при наличии больших неликвидных товарных запасов и неплатежеспособности. Если зарубежные компании проводят до слияния совместную с кредиторами оценку неплатежеспособности и избавляются от предприятий с плохими перспективами роста, то у нас главная цель другая: попытаться их спасти от банкротства. Но экономическая, финансовая цена этого спасения, как правило, не принимается в расчет. А ведь каждый бизнес должен иметь дату, к которой он либо подтвердит свою эффективность, либо будет закрыт.

Почему это необходимо?

Н.Мыцких: Прежде всего чтобы подтолкнуть организацию изменить свое экономическое поведение и перейти от иждивенческой позиции хронического реципиента господдержки на самофинансирование, либо заставить ее уйти с рынков, поскольку экономически нежизнеспособные организации не могут быть социально ответственными в долгосрочном плане, равно как и организации, не несущие социальной ответственности, не могут стать жизнеспособными. Многие из них, к сожалению, будучи кризисными, неплохо освоили иждивенческую позицию хронического реципиента господдержки, и не желают переходить на самофинансирование. А в основу антикризисного управления положена не борьба с кризисом, а реструктуризация системы, соответствующей деловым отношениям. Любая же реструктуризация требует огромных средств с непредсказуемым результатом. Именно поэтому нужно заранее все планировать, организовывать, продумывать, чтобы и доноров не подвести, и реципиентов спасти. Возможно, их чаще следует направлять в судебную санацию или даже ликвидировать без суда! Поэтому когда принимается решение о финансировании антикризисной реструктуризации, надо, на мой взгляд, исходить из жизнеспособности реципиента.

И каковы критерии жизнеспособности?

Н.Мыцких: Доля денежной составляющей выручки, достаточной для покрытия фонда оплаты труда, наличие собственного капитала в обороте, уровень убытков обеспеченности текущих обязательств с реальными оборотными активами, темпы роста заемных средств, способность самофинансирования и обслуживания долга. Следующий параметр — обладание конкурентным преимуществом, способность создать большую потребительскую ценность с точки зрения клиентов, чем у конкурентов. Степень морального, а не только физического износа продукта, потому что иначе говорить о конкурентоспособности вообще не имеет смысла. И целый ряд других критериев.

И если организация не соответствует им, то не стоит тратить деньги на ее антикризисное финансирование, господдержку, реструктуризацию. Она не жизнеспособна.

«КАЗНИТЬ НЕЛЬЗЯ, ПОМИЛОВАТЬ!»

А бывают организации кризисные, но перспективные, которые еще можно спасти?

Н.Мыцких: Конечно, бывают. Но сначала нужно квалифицированно, профессионально диагностировать их финансовое состояние, платежеспособность и жизнеспособность, и только исходя из этого принимать решение: финансировать реструктуризацию и санацию, или ликвидировать в суде или вне суда по общему законодательству. Если раньше все старания были направлены на то, чтобы государственные организации непременно прошли внесудебное оздоровление, то теперь, во время кризиса и после кризиса, у государства нет средств на попытки неэффективной реструктуризации. Следовательно, должен заработать институт несостоятельности и банкротства, который является инструментом страхования предпринимательских рисков. Это очень хороший, очень важный рыночный институт.

Где гарантия того, что не возбуждение процедуры банкротство предотвратит реальное банкротство?

Н.Мыцких: Никаких гарантий нет. Следует не забывать, что у банкрота нет будущего, поэтому нужно очень быстро принимать решение о ликвидации или о санации на основе ряда альтернативных вариантов.

Почему же не возбуждались новые дела о банкротстве в период кризиса?

Н.Мыцких: У нас продолжались дела о банкротстве, которые были начаты ранее. И не возбуждались новые дела в отношении крупных и средних предприятий, учитывая нашу социально ориентированную экономическую модель. Вообще-то это входит в основные антикризисные правила: предприятие должно само спасаться, но работников надо поддержать.

Так это же взаимозависящие понятия?

Н.Мыцких: Да. Но работники не виноваты в том, что их менеджеры и руководители действовали не всегда эффективно. Поэтому, видимо, рассматривалось компромиссное решение: в самый острый период кризиса работники, как правило, не сокращались.

Вы упомянули рыночные институты. Насколько эффективны они в нашей стране?

Н.Мыцких: Известный белорусский экономист Юрий Маркович Ясинский подчеркивал, что институты, эффективно обеспечивающие поддержание рыночного обмена в определенный период времени, имеют свойство оказаться несостоятельными на другом временном этапе. То есть время изменилось, конъюнктура рыночная тоже, и на этом этапе нужны другие институты.

Значит, институт банкротства тоже меняется со временем?

Н.Мыцких: Да, существующая у нас модель рыночного института несостоятельности и банкротства — для переходной экономики. Она  радикально продолжниковая, а не рыночная компромиссная модель, и поэтому не создает условий для того, чтобы институт банкротства реализовывал свои истинные цели и задачи в условиях Беларуси. А его основная цель —  оздоровление экономики, удовлетворение интересов должника и кредитора, и, как следствие, приход наиболее эффективного собственника. В нашей модели института преимущественно удовлетворяются интересы должника.

А есть другие варианты?

Н.Мыцких: Переход на предпринимательскую модель выживания, самофинансирования, развития стимулирует необходимость создания рыночного института несостоятельности и банкротства с моделью, обеспечивающей самоочищение экономики от неэффективных субъектов хозяйствования. Ведь инвесторов прежде всего интересует: как работают хозяйственные отношения в ситуации банкротства контрагента – должника? Какой порядок расчета по долгам? Российский ученый Иосиф Дискин отмечает: «Современными институтами являются институты, соответствующие собственному социально-историческому времени, наиболее полно отвечающие требованиям сложившейся ситуации, способные решить наличные социальные проблемы». Поэтому моя задача, как ученого, а также задача моих коллег — превратить нынешний институт банкротства в современный институт, отвечающий всем насущным требованиям.

ЗНАНИЯ — СИЛА!

Какую еще пользу принес нынешний кризис?

Н.Мыцких: Упомянутый экономист Иосиф Дискин подчеркивает, что кризис, не ведущий к модернизации, может привести к национальной катастрофе. Следовательно, необходимость преодоления последствий глобального экономического кризиса может стимулировать переход отечественной экономики на шестой технологический уклад. А эта цель, в свою очередь, должна стимулировать организацию системы рыночных институтов, создающих и поддерживающих деловую среду, соответствующую мировым стандартам.

О какой модернизации может идти речь, если нет денег?

Н.Мыцких: Поскольку мы говорим преимущественно об институте несостоятельности и банкротства, то речь должна вестись о создании самооздоравливающейся, самоочищающейся экономики.

И как этого достичь?

Н.Мыцких: Через тот же институт несостоятельности и банкротства, который в результате эффективной диагностики платежеспособности производит реальную финансовую информацию. Только основываясь на такой информации, можно принимать объективные решения, предварительно определив: какие объекты являются объектами развития, а какие надо ликвидировать, поскольку нельзя развивать все одновременно! Если квалифицированно, профессионально и честно подходить к этой работе, то неперспективные объекты уходят с рынка, и экономика становится самоочищающейся.

Но пока на практике такого не происходит?

Н.Мыцких: Скажем так: на практике кризисные организации нередко паразитируют за счет субсидий доноров и государства, и, заранее зная, что не могут вернуть долги, вступают в хозяйственные отношения с другими организациями, доводя тех до банкротства. Но если мы уйдем от существующей модели института, то приблизимся к его самоочищающейся, самооздоравливающейся модели.

И это реально?

Н.Мыцких: Инструкция по анализу и контролю финансового состояния —единственный официальный документ, на основании которого можно определить, кто платежеспособен, а кто неплатежеспособен. Но она имеет некоторые недостатки, так называемые ошибки первого и второго рода, позволяющие платежеспособное предприятие признать неплатежеспособным, и наоборот. Связано это с цикличностью отчетности организаций. То есть в момент представления отчетности она может случайно или благодаря квалифицированному бухгалтеру показать хорошие результаты, даже будучи кризисной. Или наоборот.

И как решать проблему?

Н.Мыцких: Ученые, в том числе и я, предлагаем вести мониторинг и внимательно отслеживать, каково реальное «состояние здоровья» той или иной организации. Какие тенденции и закономерности ей присущи? Является ли она жизнеспособной? Является ли  перспективной? Если на все эти вопросы ответ «нет», то государство и доноры прекращают ее финансировать, она уходит с рынка и не подставляет своих контрагентов. А трудовые, финансовые, материальные ресурсы этой кризисной организации переходят к более эффективному собственнику и вовлекаются в хозяйственный оборот. Таким образом, выигрывает и государство, и налогоплательщики. И для этого совсем не нужно больших денег!

А маркетинг может компенсировать недостаток средств?

Н.Мыцких: Естественно, ведь маркетинг, не требуя больших денег, является одним из важнейших инструментов антикризисной политики для организации, отрасли, региона и страны в целом. На любом предприятии он на втором по значению месте, но, к сожалению, очень часто этот инструмент используется недостаточно, или же не используется вообще.

Важно ли обучение персонала во время кризиса?

Н.Мыцких: Да, и мы переходим сейчас на новые стандарты обучения. Современные методики преподавания в бизнесе рекомендуют отходить от позиции «давания» знаний и от позиции их «применения». В Академии управления мы совершенствуем этот подход и регулируем взаимный процесс обмена знаниями. У нас учатся руководители, специалисты — грамотные люди, желающие развивать свой бизнес, свои предприятия. И мы создаем условия для взаимного обучения слушателей, обмена знаниями, в результате чего объем их возрастает. Можно помочь научиться, но нельзя научить!

То есть вы поддерживаете тезис Георгия Гурджиева, провозглашенный им сто лет назад?

Н.Мыцких: Да, я считаю, Гурджиев прав: ученик должен сам искать знания. И если он созрел, чтобы понять своего учителя, то знания его возрастут стократно…

«ПОМОГИ ДРУГОМУ!»

Чтобы все «плюсы» заработали, государство, видимо, должно приступить к созданию соответствующей среды, начиная с совершенствования законодательства и либерализации экономики на деле, а не на словах?

Н.Мыцких: Лидеры экономически развитых стран признали наличие кризиса регуляции в новых кризисных обстоятельствах мировой рыночной конъюнктуры, а, следовательно, имеющего место и в экономике Беларуси. Регуляторы – это законы и институты. Так вот, кризис системы регуляции проявляется в неспособности его механизмов изменить неблагоприятные процессы рыночной конъюнктуры, а также преодолеть последствия, которые являются результатом внешнего шока, структурных кризисов, кризисов способа производства, кризиса неэффективного собственника, кризиса недобросовестного менеджмента и других видов кризисов. Кризис регуляции признали все ведущие мировые страны. Лондонский саммит-2009, обсуждавший ситуацию развития мирового финансово-экономического кризиса, тоже признал невозможным функционирование мировой экономики в рамках прежней экономической модели. На саммите предложено усилить финансовое регулирование, чтобы выстроить новое доверие. Иными словами, сейчас необходимо разрабатывать современные, более эффективные способы управления экономикой.

И в чем это конкретно должно выражаться?

Н.Мыцких: Новые способы управления должны стимулировать отказ от прежней стратегии реактивного управления в пользу организационных трансформаций, смены критериев эффективности предотвращения и преодоления организационных аномалий. Эта цель может быть достигнута путем экономической диагностики и превентивной санации на основе реальной, а не искаженной финансовой информации. И я об этом уже говорила. А изменять регулирование нужно в соответствии с обстоятельствами, которые вызывают  проблемы глобализации. Причем, это напрямую касается и нашей страны. Не случайно же на совещании по итогам социально-экономического развития Беларуси за 9 месяцев 2009 года отмечалось, что те инструменты, которые мы используем в благоприятное время, не дают должного эффекта в условиях мирового кризиса. То есть нужны конкретные ответы на те вызовы, которые бросил нам мировой финансово-экономический кризис.

То есть главная причина, которая вызвала кризис регуляции, кроется в том, что управление экономикой оказалось неэффективным при форс-мажоре?

Н.Мыцких: Лауреат Нобелевской премии по экономике 2008 года Кругман сказал: «Регулирование не изменилось в соответствии с обстоятельствами. Рынки переросли ту регуляцию, которая у нас была…». А Беларусь — субъект глобальной экономики. Я прочитала недавно потрясающую книгу: «Путь истинного лидера». Ее авторы — Его Святейшество Далай-лама ХIV и западный экономист Лоренс Ван ден Майзенберг. Далай-лама пишет о бизнесе с точки зрения восточных принципов, а Майзенберг — о построении бизнеса с точки зрения западных позиций. И оба находят точки соприкосновения. Вот один из принципов: «В условиях всеобщей зависимости, чтобы помочь себе, надо помочь другому!». На первый взгляд, странно, не так ли? Но ведь все мы зависим друг от друга, кризис затронул буквально всех! И, видимо, хорошо, что он  дал нам возможность посмотреть на себя в зеркало и задуматься над тем, какие же цели у нашего бизнеса. Далай-лама пишет, что цель бизнеса — это создание и удовлетворение клиентов в ходе ответственной деятельности, а не просто максимальное увеличение акционерной стоимости. У нас обычно говорят, что цель бизнеса — получение прибыли. А какой ценой? Можно норму прибыли сделать 3 000%, но клиент где? Кстати, выстраивая новое доверие, нужно помнить, что свобода — это не освобождение от ответственности, а уверенность в том, что суды поддержат законные права собственника. Поэтому очень хотелось бы, чтобы права собственности у нас были лучше защищены, поскольку это важный фактор увеличения объема и эффективности инвестиций на том или ином рынке.

Неужели доверие в экономике настолько важно?

Н.Мыцких: Доверие в англоязычных странах — самое важное понятие. К примеру, чтобы сработала Директива № 4, необходимо сохранить доверие к ее положениям, то есть нужно сделать так, чтобы они действительно соблюдались.

А какое у вас мнение  о директиве?

Н.Мыцких: Все правильно, все замечательно, но через какие механизмы ее положения будут работать? И как они будут развиваться? Вот когда появятся четкие ответы на эти вопросы, тогда можно будет однозначно сказать: да, мы достигнем поставленных целей.

А директива созрела сама по себе, или ее рождение подтолкнул кризис?

Н.Мыцких: Она должна была появиться, минимум, за десять лет до начала кризиса. Мы потеряли это время в том смысле, что инвестиции приходили в страну не в том объеме, на который мы рассчитывали, потому что инвестиционный климат, деловая среда были не совсем адекватны мировым критериям. Инвестор приходит в нашу или любую другую страну и прежде всего спрашивает карту рисков. А в ней ответы на вопросы, которые его интересуют в первую очередь: будет ли защищена собственность? Как работают хозяйственные суды? В какую очередь кредиторы рассчитаются с ним, и за счет чего? И так далее. Я не случайно привела слова Далай-ламы: чтобы помочь себе, помоги другому! Если государство сейчас поможет предпринимателям, обеспечив соблюдение принятой директивы, и те смогут без риска заниматься бизнесом, то это поможет и всей экономике в целом.

Автор: Анна Артюшкевич

Источник: Газета "Антикризисное управление"

Гринюк: «Брэнд года» должен давать флагманские марки, формирующие имидж Беларуси

Интервью с учредителем и директором Центра системных бизнес-технологий SATIO

Жанной ГРИНЮК, в мартовском номере журнала «Маркетинг: идеи и технологии», посвященного брэндингу

- Есть ли конкурент у конкурса «Брэнд года»? Следует ли считать все конкурсы профессионального маркетинга и брэндинга конкурентами?

Ж. Гринюк: На мой взгляд, важны и полезны только транспарентные конкурсы, проходящие по международным профессиональным стандартам. То есть те конкурсы, которые действительно влияют на развитие маркетингового сознания потребителя и маркетинговых компетенций производителя.

Мы за то, чтобы в данной сфере появлялось много новых проектов, которые могли бы развивать и стимулировать грамотную рекламную политику, качество и маркетинг. К таким конкурсам относятся: «Белый квадрат», « Adnak », «Продукт года», «Лучшая продукция года» и др. Такие конкурсы, безусловно, развивают профессиональное сообщество. И конкурс «Брэнд года» уже выступает партнером подобных проектов. С другой стороны, мы не приемлем наличие на территории Беларуси конкурсов, раздающих награды без адекватного судейства. Во-первых, эти конкурсы уже сразу же зарекомендовали себя достаточно низко. Во-вторых, подобного рода конкурсы бросают тень на конкурентную маркетинговую среду Беларуси, а также на профессиональных ответственных игроков на этом рынке. Я думаю, время все равно все ставит на свои места, и мы будем очень рады, если конкурсное движение будет вносить свой вклад в развитие профессионального сообщества.

- Почему Конкурс выступил первым в стране за развитие корпоративной социальной ответственности?

Ж. Гринюк: Корпоративная социальная ответственность — это качественно новый этап становления и самоутверждения бизнеса как субъекта общества и как социального партнера. Поэтому самым важным в истории белорусского бизнеса является осознание того, что сегодня влиять на общественные процессы можно лишь приняв на себя ответственность за ход и результат этих процессов. Именно поэтому в 2005 году совместно с лидерами белорусского бизнеса мы стали основоположниками «Инициативы за социальную ответственность бизнеса». В 2006 году Беларусь присоединилась к инициативе ООН Глобальный договор. Наша компания, став одним из первых участников, вошла в Координационный совет Локальной сети Глобального договора ООН (КСО).

Подписание Глобального договора и добровольное принятие на себя принципов социальной ответственности свидетельствует о стремлении компании к открытости, партнерству, об уважении человеческих ценностей. КСО соответствует наивысшим стандартам бизнеса, принятым лидирующими компаниями во всем мире. Мы убеждены, что это обеспечивает не только условия устойчивого развития компании, но и национальных экономик в целом.

- Каким вам видится будущее конкурса «Брэнд года» и других белорусских конкурсов?

Ж. Гринюк: Будущее конкурсного движения — в определенной социально ответственной миссии. К сожалению, до сих пор нет общественной организации, которая вела бы данные проекты, как это принято в мире. Но SATIO справляется. Мы стремимся следовать нашим принципам, обеспечивать отчетность, прозрачность судейства, будем стремиться и в дальнейшем придерживаться и совершенствовать профессионализм, соблюдение норм и правил международного стандарта в проведении конкурса.

- Что дает конкурсантам участие в конкурсе, помимо опыта?

Ж. Гринюк: Основная задача — формирование маркетинга как лидирующего компонента структуры компании.

Конкурс повышает статус маркетинга, переводит его на лидирующий уровень в принятии решения. А ведь это качественное увеличение маркетинговых инвестиций. Предприятия получают возможности для повышения компетенции в сфере маркетинга, а именно в профессиональной оценке брэнд-пакета от гуру маркетинга и брэндинга, а также диалог непосредственно с членами международного профессионального жюри конкурса.

По окончании конкурса всем номинантам предоставляется право участия в стратегических сессиях с Председателем Оргкомитета, где компании могут получить рекомендации по системному улучшению маркетинговой концепции.

- Почему продвинутым и грамотным компаниям нужно участвовать в конкурсе «Брэнд года» (например, «Савушкин продукт»)?

Ж. Гринюк: Практика показывает, что такие лидирующие компании активнее приходят именно на жесткие профессиональные конкурсы, где сама награда очень авторитетна.

Безусловно, этот конкурс является высокопрофессиональным, куда в первую очередь приходят компании, которые хотели бы получить признание за инвестиции и компетенции, сформированные в текущем конкурсном году.

Для таких компаний как «Савушкин продукт», «Кока-Кола», «Санта Бремор» и др. очень важно подтверждение их курса на усиление ориентации на клиента, на повышение конкурентоспособности, на освоение новых ниш и, конечно же, — на признание. Несмотря на то, что они являются лидерами, признание оценивается очень высоко. Заслуженная награда ценится значительно выше.

С другой стороны, таким компаниям надо приходить на конкурс еще и потому, что это национальные кейсы. Кстати, если возвратиться к вопросу о будущем конкурса, мы бы очень хотели, чтобы формировались флагманские марки формирующие имидж Беларуси. Именно по маркетингу и коммуникациям наших отечественных предприятий на зарубежном уровне многие судят и о стране в целом. Поэтому, на наш взгляд, это очень важный процесс. Поэтому именно лидирующие компании с этой целью и должны появляться на конкурсе. Они влияют на развитие маркетингового сообщества в целом, они ведут за собой, они лидируют.

- Расскажите о самых распространенных ошибках участников.

Ж. Гринюк: Самая распространенная ошибка участников, которая сохраняется из года в год, но проявление ее серьезно меняется, — поверхностное восприятие брэндинга. Начиная с директора и, к сожалению, заканчивая отделом маркетинга, брэндинг воспринимается как рекламная кампания, как имя и логотип, а сама стратегия брэнда — как коммуникация, упаковка на полке, реклама и т. п. Но это всего лишь 10% от всей системы брэндинга. На самом деле в основе грамотного стратегического брэндинга лежит четкая производственная и рыночная стратегия, включая в т.ч. и инновации, и понимание характера конкурента и потребителя на своем рынке.

Без этих факторов профессионального, системного брэндинга в стране не будет никогда. Он будет развиваться на уровне обычного подхода: дать имя и нарисовать логотип с дизайнером. Мы выступаем за то, чтобы брэндинг осваивался белорусскими предприятиями системно, потому что это один из важнейших нефинансовых активов компании. Компании, которые работают с брэндом, должны эффективно и грамотно развивать внутренние организационные структурные подразделения, влияющие на формирование брэнда. К сожалению, эти два аспекта остаются дефицитом для большинства белорусских компаний, однако постоянные участники конкурса серьезно изменяют свои компетенции и мы в этом видим главное преимущество конкурсантов.

- Дайте рекомендации будущим участникам конкурсов.

Ж. Гринюк: Безусловно, конкурсное движение в стране развивается и растет. Желание участвовать в конкурсе БРЭНД ГОДА увеличивается, потому что конкурс дает не только заслуженную награду и признание, но и аудит и рекомендации для развития брэнда, формирует тенденции развития брэндинга и маркетинга.

Будущим конкурсантам я желаю активно приступать к аудиту брэндов и маркетинговых стратегий, усиливать свою открытость, не замыкаться в рамках восприятия своего брэнда, а активнее выносить его на внешние оценки. Ведь оценка извне на самых высоких уровнях дает невосполнимый вклад в развитие «здоровья брэнда» и устойчивости, не просто разовый успех на рынке, а устойчивый успех.

Источник: SATIO

Эксперт: Концепция развития игорного бизнеса призвана защитить игроков

В прямом эфире TUT.BY обсуждаем Концепцию развития игорного бизнеса. В чем основные особенности и ключевые моменты концепции? Что изменилось в игорном бизнесе с ее принятием? Что это за изменения? Каковы ожидания экспертов и тех, кто в этом бизнесе работает?

Об этом и не только в прямом эфире TUT.BY рассказал Николай Иваньков, начальник Управления лицензирования и контроля в сфере игорного бизнеса Министерства по налогам и сборам Республики Беларусь.

В самом ли деле, на Ваш взгляд, назрела в свое время необходимость в концепции?

Назрела. Мы, правда, ожидали ее выход намного раньше, но в силу определенных обстоятельств начало года было ознаменовано появлением в свет данного постановления правительства, которым утверждена концепция развития игорного бизнеса в Республике Беларусь. Концепция появилась на свет как результат долгого анализа, проведенного Министерством спорта и туризма, Министерством экономики, в том числе с нашим участием. Необходимость назрела в связи с тем, что ввелись ограничения на осуществление деятельности в сфере игорного бизнеса в Российской Федерации, а также запрет на осуществление деятельности в Украине.

Нам надо было как-то реагировать?

Надо было отреагировать и что-то выдать в эфир. В итоге сначала совершенствовалась нормативно-правовая база, т.е. с 1 сентября 2010 года, когда был подписан указ о лицензировании, было определено, что с января 2011 года лицензирование в первую очередь будет осуществлять Министерство па налогам и сборам. Ранее эту функцию осуществляло Министерство спорта и туризма.

Почему вам передали?

Мы и до этого осуществляли контроль за отдельными видами деятельности в вопросах лицензирования. Также в наших полномочиях была компетенция осуществлять контроль в сфере игорного бизнеса. Основной функцией Министерства по налогам и сборам является обеспечить поступления в бюджет. Игорный бизнес достаточно прибыльное дело, даже если посмотреть по поставкам по налогам на игорный бизнес. В связи с этим на свет появился Указ и концепция развития игорного бизнеса.

При создании концепции был проведен анализ международного опыта, в том числе и ситуации, которая сложилась в республике в сфере игорного бизнеса. В итоге, чтобы не отставать от наших соседей дальнего и ближнего зарубежья, было принято решение что-то изменить. Было предложено несколько вариантов развития. Первый - создание крупной игорной зоны, единого крупного игорно-развлекательного центра. Но проект был очень дорогостоящим.

И тогда началась подготовка концепции?

Совершенно верно. Работа шла довольно давно. Поступило поручение главы государства и правительства, проработать этот вопрос. И уже по результатам всей проведенной работы мы предложили варианты своего развития – мы, Министерство по налогам и сборам, Министерство спорта и туризма, Минэкономики.

Итак, первый вариант – это создание крупного игорного развлекательного центра. Но сказать, что этот вариант проводился, нельзя, потому что работа идет до настоящего момента. Проблема в том, что перед инвесторами была поставлена довольно глобальная задача, так как затраты, которые они понесут, составляли практически 1 млрд долларов с учетом средств на создание инфраструктуры. Как известно из содержания концепции, планировалось разместить центр на территории Национального аэропорта. Наш аэропорт нужно обеспечить условиями приема крупных авиалайнеров, подобающего рода и уровня отелями, всей инфраструктурой, которая должна обеспечить работу, как игорного заведения, так и других развлекательных центров, гостиниц, ресторанов.

Мы проанализировали опыт Соединенных Штатов Америки, и, на наш взгляд, не совсем удачный опыт Российской Федерации, где было принято решение о создании четырех игорных зон, из которых, по сути, функционирует пока только одна. В силу определенных особенностей, самого географического месторасположения штат Невада – очень благоприятный для развития игорного бизнеса.

То есть люди идут не только поиграть, но и отдохнуть.

Основной поток – это туристы, игроки, они приехали развлечься, в том числе сделать ставки, выиграть. Поэтому мы брали во внимание ряд многих факторов. В итоге для того, чтобы создать благоприятные условия в наших географических условиях, в том числе и климатических, необходимы очень большие затраты. Но хочу сказать, что даже в настоящий момент инвесторы присылают свои предложения.

… идея эта не отошла…

Нет. Основным разработчиком этой идеи было Министерство экономики, они руководят на данном этапе. Но было принято решение, и тому подтверждением стал второй вариант, который закреплен в концепции, – это создание специальной компьютерной кассовой системы, который обеспечит государственный контроль в сфере игорного бизнеса как за оборотами самих игорных заведений, так и за оборотами, которые получают игроки.

Вот это каким-то образом возмутило тех, кто в этом бизнесе находится.

Скажем так, не совсем возмутило – это стало неожиданностью. Все думают, что будет тотальный контроль. Да, это будет своего рода контроль, но основная цель этой системы – не усилить контроль за работой игорных заведений, а защитить игроков. Уже назрела такая необходимость, и в настоящий момент к нам поступают обращения от близких, родственников игроков о помощи. Допустим, чей-то сын тратит большие деньги и тем самым ставит в тяжелое материальное положение как себя, так и семью, загоняет ее в долги. Поэтому каким-то образом надо было на это реагировать, и, изучив опыт зарубежных стран, мы пришли к выводу, что надо как-то ограничить возможность таких игроков посещать игорное заведение, чтобы он тем самым не усугублял столь плачевное положение своих родственников.

Это в концепции прописано?

Мы преследуем две основные цели. Первая – усиление системы государственного контроля всей сферы игорного бизнеса. Вторая задача – обеспечить защиту населения от негативных влияний игорного бизнеса. Если проигрываются большие деньги, игроки ухудшают материально-финансовое положение семьи. Поэтому в развитие концепции, и даже еще раньше, на свет появился указ президента Беларуси № 599 от 19 ноября 2010 года, где дается поручение главы государства, что до 1 июля 2012 года необходимо создать, внедрить и ввести в эксплуатацию данную систему. Начиная с января 2010 года шла плодотворная работа, был проведен конкурс, были представлены многочисленные предложения инвесторов.

Вы имеете в виду игорную зону при аэропорте?

Нет, речь идет о первом варианте. Ввиду того что это очень дорогостоящий проект и инвесторы не изъявили желания именно на тех условиях нести затраты, он пока остановлен в поисках потенциального инвестора. Теперь пошел второй проект, второй вариант работы – создание СККС, эта норма уже перешла из концепции и зафиксирована в указе президента. То есть будет создана система контроля, будет вестись реальный мониторинг за игорными заведениями, а также за их оборотами. Почему все боятся, что будет контроль за доходами? Это делается не с целью того, чтобы заставить субъектов игорного бизнеса отчитываться перед государством. На сегодняшний момент у нас ставки налога на игорный бизнес довольно высокие.

Первым шагом уже стало то, что с 1 января 2011 года ввелись фиксированные ставки на все объекты, независимо от месторасположения, они едины и размер установлен в белорусских рублях. Но это введено на переходящий период пока не будет создана система СККС. В процессе функционирования этой системы мы сможем обеспечить учет доходов игорных заведений и перейти уже на международный опыт взимания налогов. За основу будет браться не объект, а сами доходы, и в зависимости от того какая шкала доходов будет у этих игорщиков, соответственно, будет дифференцирована ставка. Но это в процессе функционирования будет приведено в соответствии с нашим законодательством. По указу срок определен, т.е. с 1 июля 2012 года система должна заработать, и в процессе ее функционирования мы будем постепенно переходить от фиксированной ставки к дифференцированной, в зависимости от размера дохода игорного заведения.

И тут же назрела необходимость определиться, как же контролировать, насколько проигрыш игрока поставит его и его близких в тяжелое финансовое положение. Все знают, что на сегодняшний момент близкие родственники лиц, страдающих от алкоголизма и наркомании, а также заинтересованные госорганы (допустим, органы опеки и попечительства, прокуратура) имеют право обратиться с заявлением в суд об ограничении дееспособности, т.е. ограничить его конституционное право распоряжаться денежными средствами, чтобы он тем самым не ухудшил свое финансовое положение.

Игровая зависимость, так называемая игромания – это своего рода психическое расстройство. Человек реально зависим от того, что ему нужно играть. С другой стороны, есть игроки, которые играют успешно, и размеры ставок тоже варьируются. Для одного субъекта и проигрыш 100 долларов может быть большим, а некоторые могут проиграть и 100 тысяч долларов. Это нормальное явление, в зависимости от того, кто что себе может позволить.

Поэтому одной из функций этой системы будет формирование и поддержание всегда в актуальном состоянии информационного банка данных. Своеобразной истории игроков.

Это будет своего рода black-лист. Все игорные заведения будут подключены к этой системе – это условие. Если с 1 июля 2012 года игровой центр не будет подключен к этой системе, он не имеет права осуществлять деятельность на территории Республики Беларусь в сфере игорного бизнеса. Владельцы игорного заведения будут иметь доступ к данному информационному банку, будут знать, кого впускать, а кого не впускать в казино. Там будут содержаться личные данные игрока, чтобы можно было определить это в реальном режиме времени. Но это пока концепция, для этого необходимо сделать большой объем работы.

В рамках реализации инвестпроекта мы выставили в первую очередь свои требования, и инвестор, желающий заниматься своей инвестиционной деятельностью в Республике Беларусь, должен пойти нам навстречу и этот минимум выполнить. Каким образом он это сделает, зависит от него самого. Ему предоставлен выбор, но нам необходимо обеспечить защиту игрока, чтобы шла информация о нем, о том, что он проиграл, и какие получил выигрышные ставки.

Если я понимаю правильно, потенциальный инвестор, который придет, будет вкладывать средства и в развитие этой системы?

Это его основная задача – создание и функционирование этой системы, это все кладется на его плечи.

В развитие этой концепции было упомянуто, что подписан указ президента № 599 "О некоторых мерах по совершенствованию порядка осуществления деятельности в сфере игорного бизнеса". В концепции также написано, что основная задача развития сферы игорного бизнеса – модернизация парка игрового оборудования. Мы хотим не отставать от наших западных коллег и от соседей, создать благоприятные условия для того, чтобы заинтересовать тех туристов-игроков, чтобы они играли на хорошем оборудовании. В связи с этим предусмотрено, что уже с 1 апреля этого года будет создан государственный реестр игрового оборудования, игровых автоматов, допущенных к использованию в сфере игорного бизнеса на территории Беларуси. В основу этого реестра будут заложены международные требования. Если будет использоваться игровой автомат, не соответствующий техническим характеристикам, он просто не будет допущен к эксплуатации. Для установки его в зале игровых автоматов будут заложены международные технические стандарты. Наши стандарты приводятся в соответствие соответствующими органами, поэтому идет модернизация.

По состоянию на начало года у нас уменьшилось число субъектов игрового бизнеса по сравнению с прошлым годом, но незначительно. Ввиду того что изменились условия лицензирования, люди начали предпринимать какие-то конкретные меры – либо начали объединяться, либо решили отказаться от этого бизнеса из-за убыточности. По состоянию на 1 января 2011 года лицензии имеют 205 субъектов, но фактически осуществляли деятельность в 2010 году только 140: право заниматься игорным бизнесом у субъекта есть, но он фактически его не использовал.

Почему не использовал?

Во-первых, до 1 января 2011 года игорную деятельность вправе были осуществлять и физические лица, зарегистрированные в качестве индивидуального предпринимателя. У нас менее 10 индивидуальных предпринимателей имеют лицензии. Они должны знать, что с 1 марта 2011 года только белорусские юридические лица могут осуществлять подобную деятельность. Если иностранная организация захочет осуществлять деятельность, она должна создать белорусское предприятие и таким образом получить лицензию у нас.

Руководитель компании или его заместитель должны иметь определенную квалификацию в этом бизнесе. В эту сферу должны приходить опытные люди, которые имеют доверие у игроков. Не секрет, что большинство удачных игроков знакомы с владельцами игорных заведений. Своего рода авторитет игорного заведения он тоже заслуживает.

У нас изменились требования также в связи с тем, что был принят ряд ограничений у наших ближайших соседей. В России было создано четыре игровых зоны, в Украине запретили осуществление деятельности в сфере игорного бизнеса. Мы боялись, что в связи с этим игроки и субъекты, которые осуществляли деятельность, придут к нам. Для того чтобы каким-то образом обезопасить себя, было принято решение, что должны быть только белорусские, отечественные игорные заведения. Была введена шкала стажа: если раньше для получения лицензии необходимо было наличие трехлетнего стажа, то сейчас нужен семилетний стаж. Тем самым мы закрепили на рынке своих отечественных потенциальных владельцев игорных заведений.

Известна ли реакция участников этого бизнеса?

В связи с тем что ужесточились лицензионные требования, предъявляемые к соискателю на получение лицензии на право осуществления игорного бизнеса, мы ожидали резкого сокращения игроков этого рынка. Но такого на сегодняшний момент нет. Нам не подано ни одного заявления о том, что субъект сдает лицензию, прекращает свою деятельность. Наоборот, с 1 января 2011 года идет полным ходом работа по лицензированию деятельности, и мы видим, что субъекты добавляют свои какие-то составляющие. Допустим, если ранее у него было только содержание зала игровых автоматов, то сейчас еще параллельно добавляется содержание букмекерской конторы. И это происходит несмотря на то, что ставки изменились, а по отдельным моментам они даже выросли. Это говорит о том, что субъекты идут навстречу государству, относятся к этому с пониманием, принимают условия работы. То есть они прекрасно понимают, что игорный бизнес – это прибыльное дело. Но проблема в том, что в настоящий момент у нас нет отчетности и учета доходов игорных заведений. Мы просто знаем поступления в бюджет. Но ставки налога большие, и для того чтобы каким-то образом повлиять на снижение этих ставок, мы уйдем от налогообложения объектов, т.е. игрового оборудования, к налогообложению доходов, которые получают. Соответственно, ставки от этого будут уменьшены.

Ведется ли обратная связь с теми, кто работает в игорном бизнесе? Встречаетесь на круглых столах, обсуждаете что-то?

Во время разработки концепции приглашались субъекты-игорщики, которые вносили свои предложения. Сами производители игрового оборудования, игорные заведения, которые его используют, заинтересованы, чтобы были созданы нормальные условия, нормативно-правовая база, которая предоставит им возможность работать на международном уровне.

Вполне возможно, что какие-то пункты из концепции до полного внедрения уберутся, или что-то добавится?

Да, концепция – это как программа, основное направление. Никто же не знает, что будет через год. Но основные направления мы положили на бумагу. Еще же никто не сказал, что первый вариант, т.е. создание крупного игорного заведения, похоронен, так? Работа идет полным ходом. Инвесторы есть, и они готовы пойти на уступки государству в обмен на какие-то свои условия. То есть две стороны в договоре – инвестор и государство, и им это очень интересно.

Автор: Алексей Вайткун

Источник:  TUT.BY

Профучастник: фондовый рынок еще не сформирован до такой степени, чтобы можно было выгодно играть на бирже

С 1 января должны быть сняты все ограничения на движение акций открытых акционерных обществ, приобретенных в ходе льготной приватизации. Какие еще шаги нужны, чтобы можно было сказать, что в стране действует фондовый рынок? Оправданы ли опасения в том, что с отменой моратория может начаться скупка акций белорусских предприятий с враждебными целями? Как можно минимизировать такие риски? Кто сейчас в основном покупает или интересуется покупкой акций белорусских предприятий? И какие акции хотят покупать инвесторы? Ожидается ли приток частных инвесторов? Какие есть преимущества вложений средств в акции и какие риски?

Об этом в эфире TUT.BY рассказала директор профессионального участника рынка ценных бумаг "Генеральная система инвестиций", входящей в группу "Юнитер", Нина Черник.

С 1 января снимаются все ограничения на движения акций открытых акционерных обществ, которые были приобретены в ходе льготной приватизации. Что это даст фондовому рынку?

Давайте пока не будем торопиться. Хотелось бы, чтобы с 1 января мораторий был отменен. Вместе с тем еще только конец декабря. И вполне возможно, что в указ 1998 года могут быть внесены какие-то коррективы. Но наша встреча посвящена тому, что мораторий все-таки будет отменен. Будем оптимистами. Поэтому будем вести нашу беседу в этом ключе.

Я думаю, что если отмена все-таки произойдет, то мы дождемся того момента, когда мы сможем сказать, что рынок начинает свое формирование в полном своем объеме, можно даже сказать, созидается. Ведь фондовый рынок – это достаточно сложная структура, в которую включены не только акционеры, акции и акционерные общества. Это и валютно-фондовая биржа, посредники, профучастники, это и наш регулятор – Департамент по ценным бумагам.

В принципе, если условно говорить, что сегодня наступает 1 января, то у нас есть полностью свободный фондовый рынок, есть акции, мы можем с ними что-то делать, в основном покупать и продавать. Я думаю, что следующий год должен фундаментально изменить состояние рынка. Если говорить о том, что сегодня происходит со структурой фондового рынка, то однозначно можно смело сказать, что из всей системы наиболее развита и сформирована структура депозитарной системы. В моем понимании, она абсолютно готова к тому, чтобы рынок начал активно работать. Что касается посредников, профучастников, брокеров, можно говорить, что мы уже подготовились. Мы попробовали практически все инструменты, которые сегодня дают возможность заключать сделки, в основном, конечно, на бирже. Надеемся, что Белорусская валютно-фондовая биржа в следующем году даст нам еще больше возможностей работать в различных режимах. В принципе, сегодня биржа работает очень активно в плане совершенствования тех инструментов, которые позволяют заключать на ней сделки.

Кстати биржа так и останется единственной площадкой торговли акциями?

К сожалению, мы констатируем, что в рамках существующих норм львиная доля сделок действительно заключается на валютно-фондовой бирже. Есть ряд позиций, когда сделки можно заключать и на внебиржевом рынке. В моем понимании, со временем часть сделок нам нужно будет вывести на внебиржевой рынок. Когда я так говорю, я руководствуюсь своим опытом при работе со стратегическими зарубежными инвесторами, у которых порой возникают затруднения в понимании возможности заключения крупных стратегических сделок только через торговую систему и в тех режимах, которые пока присутствуют в ограниченном виде.

Какие еще нужны шаги для того, чтобы можно было действительно сказать, что в стране действует фондовый рынок? Каких изменений ожидают профучастники в следующем году?

Безусловно, это то, о чем мы говорили в начале: отмена мораториев. На мой взгляд, наше население не всегда знает, что можно сделать с акциями. Я хотела бы остановиться на том, что мы должны помнить, кто сегодня является владельцем акций. Это люди, которые приобрели их в процессе приватизации, акционирования. Это давний период. К сожалению, сегодня основная масса миноритарных акционеров – это пожилые люди. А они уже напрочь забыли, что у них есть какие-то акции. Им сейчас нужно объяснять, как работает наш фондовый рынок, каковы его технологии, куда нужно пойти, что нужно сделать, кто им может помочь. По моему мнению, связь между миноритарием и той площадкой, куда он может обратиться, немного слабовата. Все-таки нужен какой-то ликбез. Его недостаточно. Стоит даже сказать, что ликбеза, который необходим нашему населению, просто нет.

Мораторий на обращение акций, которые были получены в ходе льготной приватизации, снимался в три этапа. Это будет третий этап, два уже пройдено. Вы уже почувствовали, что они действительно прошли? Есть ли рост объема сделок?

Конечно. Вот некоторая статистика. Не стоит сравнивать с 2008 годом, потому что только в 2009 году мы заработали в полном объеме. Так вот за половину 2010 года объем сделок составил такое же количество, как и за весь 2009 год.

Но во вторую половину года не было простоя?

Не было. Однозначно, идет движение. Пользуясь случаем, я могу похвастаться, что за 2009 год наша компания фактически получила 25% в общем объеме биржевых сделок. В 2009 году мы интенсивно поработали. Я думаю, что многие компании четко почувствовали, что есть положительная динамика. А в следующем году мы получим практически полную свободу. Нужно помнить, что в списке предприятий, которые подлежат отмене моратория на последнем этапе, находятся стратеги. А это, как правило, рентабельные и наиболее привлекательные для инвестиций предприятия.

Почему вы сказали "практически полную свободу"?

Остается вероятность, что в указах могут быть какие-то дополнения.

То есть могут быть добавлены какие-то исключения?

Можно предполагать, что ряд предприятий, в частности, стратегического перечня, могут остаться по-прежнему под мораторием. Никто не исключает такую ситуацию.

Но пока что нет никаких исключений?

Пока нет.

Если инвесторы наверняка заинтересованы в создании полноценного функционирования фондового рынка, то есть и те, кто опасается скупки акций белорусских предприятий, в частности, россиянами. Есть ли повод для таких опасений? И как можно минимизировать такие риски?

Вопрос очень обширный. На него сложно так просто ответить. Я возьму некоторые моменты из практики для анализа. С чем мы сталкивались на практике в период двухшаговой отмены моратория? У кого был страх? Может быть, это будет звучать странно, но это директорат акционерных обществ, которые позиционируют себя как собственники. Это неправильно. Директор кричит об угрозе скупки, но вместе с тем не предпринимает никаких действий, чтобы предприятие было ограничено от недружественных скупок. Я считаю, что не нужно бояться. Сегодня для ограничений недружественных поглощений нужно смело использовать все инструменты, которые предоставила нам законодательная база. Поверьте, инструментов очень много.

Они знают об их существовании? Тогда почему ничего не делают?

Как ни странно, некоторые знают, но отстраняются. Когда появляется что-то новое, непонятное, неинтересное, появляется позиция "я не хочу, я не буду, я и так хозяин, потому что я директор". Это неправильная позиция. Я считаю, что тому же директору не нужно бояться, если он пытается одновременно быть совладельцем, ему стоит покупать для себя лично акции своего предприятия, которым он сегодня руководит. Это нормальная практика. Боится эта группа людей. К сожалению, есть опасения того, что акции скупят, и руководство ничего не сможет сделать. Но, наверное, это тема для дополнительных бесед, потому что она очень сложная.

Тогда обсудим в другой раз. Но все-таки какие-то сделки с акциями заключаются. Кто сейчас в основном покупает или интересуется покупкой акций белорусских предприятий?

Акции покупают стратегические инвесторы. Они скупают акции у миноритариев и формируют крупные пакеты. Появляются так называемые портфельные инвесторы, которые покупают по 2-3% уставных фондов с расчетом, что когда-то они их смогут продать стратегическому инвестору. Это тоже нормальная практика.

Какие акции хотят покупать инвесторы?

Инвесторы покупают не акции, а акционерные общества. Вы хотите узнать, какой отраслевой признак у предприятий, которые они покупают? Он совершенно разный. Давайте, назовем что-то яркое. Всем известная "Оливария". Предприятие очень интересное. Стратегический инвестор, который приобрел контрольный пакет, производит, на мой взгляд, очень цивилизованную скупку акций у миноритарных акционеров. Цена акций очень высока. Представьте, что акционер приобретает акцию в среднем за 1 920 000 белорусских рублей. А у них, как правило, 20, 30 или 50 и более акций. У кого-то их 500. Арифметика простая. Это достаточно большие деньги. На мой взгляд, здесь очень правильное и мудрое поведение стратегического инвестора. Он не скупает акции миноритарных акционеров за бесценок. Мы работали и в проекте "Лидское пиво", и концерн "Олви" тоже скупал акции у миноритарных акционеров по очень высокой цене. Это правильно. Такой акционер приветствуется.

Все-таки хочется услышать, другие примеры, помимо пивоваренных компаний.

Очень интересны крупные молочные предприятия. Если говорить о том, какие акции будут хорошо продаваться с точки зрения миноритарного акционера, это, наверное, предприятия, которые будут интересны стратегическому инвестору. Называть конкретные предприятия я не берусь. Повезет тому акционеру, акции которого заинтересуют стратегического инвестора.

Ожидаете ли вы со следующего года приток частных инвесторов?

Мы очень на это надеемся. Потому что когда рынок открылся на первом этапе, когда был частично снят мораторий, действительно, появилось очень много стратегических инвесторов. Они нацелены на приобретение контрольного пакета и предполагают развитие предприятия в целом. Однозначно, надежды есть.

Если говорить не о стратегических инвесторах, а о частных акционерах, интересно ли профучастникам с ними работать? Грубо говоря, работать с небольшими суммами, которые они готовы вложить?

Нужно разделить ваш вопрос. Если говорить о том, интересно ли профучастникам работать с акционером, у которого маленькая сумма для вложения, то да, интересно. Вопрос в другом. Чего хочет это физическое лицо? Если он хочет акций конкретного акционерного общества, а эти акции не стоят на продажу в торговой системе, то профучастнику, брокеру, бесполезно выставлять заявку на покупку от данного лица, условно Иванова, заранее зная, что сделки не будет. Понимаете, у нас нет выбора. В данном случае я говорю о себе не как о профучастнике, я говорю о гражданине, физическом лице, у которого есть некий маленький пакет акций. Я, к сожалению, не располагаю информацией о том, что сегодня продается и покупается на Белорусской валютно-фондовой бирже. На БТ мне понравился такой блок, когда бегущей строкой показываются котировки с нашей фондовой биржи. Наверное, это интересно. На мой взгляд, следовало бы расширить и показывать не конкретные цены на конкретные совершившиеся сделки, а то, что реально выставлялось на торги. Таким образом, мы получим тот ликбез для населения, о котором я ранее говорила.

К нам часто обращаются физические лица, особенно молодые люди, которые говорят, что у них отложилась определенная сумма денег, и они хотели бы поиграть. Но, к сожалению, наш фондовый рынок сегодня еще не сформирован до такой степени, как в других странах, чтобы можно было играть на бирже и зарабатывать деньги. К сожалению, это будет лет через десять, может быть, двадцать.

В принципе, есть ли какие-то преимущества вложения средств в акции для физического лица?

Для физического лица нет.

То есть, сейчас в этом нет смысла?

Нет, конечно. Понимаете, физическое лицо может купить акцию, когда оно точно располагает некой информацией, что на данное акционерное общество придет стратегический инвестор. С расчетом, что потом этот стратегический инвестор решит покупать у миноритарных акционеров акции, он просто сможет их выгодно продать. Но для того, чтобы, загодя располагая информацией, купить у кого-то эти акции, нужно найти того человека, который продал бы эти акции. Но этот человек не знает, кто готов их продать. Здесь должно совпасть слишком много условий, чтобы это произошло.

Если кто-то все же захочет вложить деньги в акции наугад или предполагая, что, может быть, их купит стратегический инвестор, как новичку определиться с выбором на рынке вложений?

Если это предприятие находится в маленьком городке, то нужно найти того, кто ему продаст акции, видеть, как работает предприятие, какой уровень зарплат, соответственно, какие прибыли будут отправляться на дивиденды. Здесь очень сложно судить. Факторов очень много. Нельзя одним предложением сказать: "Покупайте вот эти акции". Советовать очень сложно.

Каким образом можно купить или продать акции? Надо ли для этого привлекать брокеров? Можно ли это делать самостоятельно?

К сожалению, это нельзя сделать самостоятельно. Торговать на бирже могут только брокерские конторы, профучастники, имеющие лицензию на данный вид деятельности.

Сколько стоят их услуги?

К сожалению, сегодня рядовой акционер несет большие затраты даже по процедуре выставления заявки. Расходы варьируются по-разному. У банков одни тарифы, у профучастников другие. Часто складывается такая ситуация, когда у акционеров, условно, десять акций, предположительно их самая высокая цена 10 000 рублей, а его затраты только для того, чтобы поставить эти акции на заявку, могут составить 70 000 или 80 000 рублей. Парадокс. Потому я говорю, что необходимо сделать некое послабление по вынесению части сделок на внебиржевой рынок. Все-таки мы должны пройти ту стадию, которую проходила Российская Федерация. Рынок должен ужаться. Сейчас он перенасыщен миноритарными акционерами. Нужно укрупнить пакеты. Этот процесс движения от миноритарного акционера к укрупненному пакету будет длительным. Это растянется и на 2011, и на 2012 год. Пока мы не начнем оперировать более или менее крупными пакетами. Поэтому для рядового акционера довольно затратная финансовая составляющая создает ему некоторые проблемы.

Реально ли получить какую-то прибыль на фондовом рынке, не продавая акций? Я имею в виду, если у тебя есть акции, можно ли получать дивиденды от белорусских акционерных обществ? Платят ли они дивиденды?

Платят, конечно. Но, к сожалению, немного. На дивидендах много не заработаешь. Все относительно. Дивиденды могут быть 100 рублей за год, могут быть 5 000 рублей за год. Дивиденды начисляются на одну акцию. Это зависит от пакета, от прибыльности предприятия, от размера прибыли, которая направляется на дивиденды.

То есть, у нас нет людей, которые живут на дивиденды от приобретенных акций?

Я боюсь утверждать, но думаю, что нет.

Но могут ли они появиться? Что нужно для того, чтобы действительно можно было жить на дивиденды?

Они появятся, когда акционер будет владеть акциями примерно на 5 млн. долларов. Тогда можно будет говорить: "Я живу на дивиденды". Для этого надо хорошо вложиться.

По данным Нацбанка, на руках у населения по-прежнему большие суммы наличных. Дефицит инструментов для вложения средств налицо. О депозитах население, в общем-то, осведомлено. Какие еще инструменты доступны народу сейчас?

На мой взгляд, не стоит думать о других инструментах. Пока нужно надеяться на то, что ты заработаешь, если выгодно продашь. Дивиденды не дадут ожидаемого дохода. На сегодняшний момент я бы не рекомендовала рассматривать еще какие-то инструменты, кроме вкладов в банк. Потому что все-таки сегодня наш регулятор банковского сектора Национальный банк достаточно плотно контролирует и страхует ситуацию на этом сегменте. Население в какой-то мере застраховано.

Я бы хотела только обратить внимание на один момент. Пятнадцать лет назад я консультировала население по вложению денежных средств. У нас была горячая линия. Тогда я настоятельно не рекомендовала вкладывать деньги в компании, которые занимаются приемом денежных средств от населения в различные вклады сомнительного типа. Это был период, когда существовала компания "МММ" в Российской Федерации, мы ее все знаем, а у нас была фирма "Сэкай". Принцип пирамиды рано или поздно срабатывает. Сегодня я надеюсь, что тот зритель, который слушает меня, меня услышит. Потому что уже есть звоночки о том, что в Беларуси создаются некие товарищества, которые привлекают средства под достаточно высокий процент. Я бы не рекомендовала вкладывать туда деньги. Лучше все-таки по старинке пойти в банк. Это более надежно.

Минфин говорит о намерении в ближайшее время создать законодательную базу для деятельности инвестиционных фондов. Как Вы оцениваете перспективу этих фондов и готовность граждан доверить им свои средства?

Это великолепно. Сегодня законодательной базы в этом инструменте практически не существует. Работать нужно, это правильно. Другой вопрос, как скоро мы пойдем в эти фонды. Наверное, это произойдет не завтра и не послезавтра. Потому что фонд – это посредник между акционерным обществом, которое зарабатывает, и тем гражданином, который принесет в этот фонд свои ценные бумаги. Посреднику нужно снять тот процент, который заплатит акционерное общество. Мы говорим сегодня о непосредственном прямом контакте акционерного общества и миноритарного акционера, и говорим, что на акциях сегодня заработать нельзя. А если еще поставить посредника, то сегодня этот институт пока не сможет зарабатывать. Но департамент работает над этим на перспективу. Этот институт должен существовать, будет существовать и действительно будет зарабатывать для себя и своих акционеров. Законодательная база не рождается за месяц или за год, поэтому это перспектива будущего.

У нас много лет не было фондового рынка. Это плохо. Мы немного остановились в развитии. Но есть и положительные моменты. В частности, за время моратория мы практически отшлифовали депозитарную систему, которая сегодня, по-моему, прекрасно работает. Можно было сосредоточиться на ней. Она готова к отмене моратория, и никаких замечаний и нареканий ни с чьей стороны нет. То же самое можно сказать по инвестиционным фондам. Сейчас начинается подготовка законодательной базы к моменту, когда рынок будет практически сформирован и начнет развиваться. Развивающийся рынок будет с готовой законодательной базой.

Пользователь портала интересуется: "Готовы ли компании к работе на фондовом рынке по части раскрытия информации? Готовы ли компании стать открытыми?"

Это зависит не от них, а от нашего регулятора. Если говорить об открытости информации, то информация о финансовых показателях открытых акционерных обществ размещена на сайте фондовой биржи, на сайте Министерства финансов, в журнале "Белорусский фондовый рынок". К сожалению, закрытых акционерных обществ это пока не касается. Информация там раскрыта в достаточной мере, но хотелось бы обладать сведениями о владельцах крупных пакетов. Это пока закрытая информация.

Автор: Андрей Коровайко

Источник: TUT.BY

Померанцев: Авиаперевозкам в Беларуси не помешала бы либерализация

Справка

Григорий Померанцев родился в 1974 году в Новосибирске. Среднюю школу окончил в Рогачёве (Гомельская обл.). В 1996 году закончил Минский государственный лингвистический университет, получив степень бакалавра гуманитарных наук. Карьеру в авиации начал в представительстве авиакомпании SAS (Скандинавские авиалинии) в Минске. В 1997 году стал первым аккредитованным главой иностранного представительства Air Baltic Corporation, работая в Беларуси. С 2000 по 2004 год возглавлял департамент наземного обслуживания авиакомпании в Риге. С 2004 года по сегодняшний день является вице-президентом Air Baltic Corporation по вопросам продаж.

Женат, трое детей (дочь 14 лет, сыновья 12 и 6 лет). В прошлом - кандидат в мастера спорта по гребле на байдарках. Среди увлечений - путешествия, историческая литература, футбол, музыка (гитара, хоровое пение).

Григорий Померанцев сейчас живет на два дома – в Риге и Минске. В будни он является вице-президентом по продажам латвийской национальной авиакомпании airBaltic, а большую часть свободного времени проводит с семьей в белорусской столице. Лучшего собеседника для сравнения рынков авиаперевозок Беларуси и Латвии было сложно найти.

С Григорием Померанцевым мы попытались выяснить причины впечатляющего рывка airBaltic и что предстоит сделать Минску, чтобы белорусы не уезжали в поисках лучшего рейса в соседние аэропорты.

- Как так произошло, что ВВП Латвии в кризис существенно упал, а airBaltic, наоборот, продемонстрировала рост, хотя по логике должна была падать вместе с экономикой?

- Да, действительно имело место парадоксальная на первый взгляд ситуация: в то время как ВВП Латвии упал на почти 20%, количество перевезенных пассажиров airBaltic выросло более чем на 30%, несмотря на то, что в странах Балтии резко снизилось потребление, сократилось число туристов. Секрет же нашего роста довольно прост на первый взгляд. Глобальный кризис 2008 года вынудил нас пересмотреть стратегию развития. Рига стала так называемым транзитным хабом.

То есть мы приняли модель бизнеса, живущего за счет транзитных пассажиров с пунктом пересадки в Риге. Модель оказалась очень успешной. Если в начале 2008 года "транзитники" составляли лишь 12% от общего числа пассажиров airBaltic, то сейчас - более 60%. Теперь у нас более 70 международных направлений из Риги, а средняя заполняемость салона составляет 69%.

- За это время аirBaltic превратилась из небольшой компании для бизнесменов до крупного регионального игрока. Какой ключевой момент вы считаете определяющими?

- Определяющую роль сыграло вступление в 2004 году Латвии в Евросоюз, либерализация рынка европейского авиационных услуг в ЕС. Страна присоединилась к договору Open Sky ("Открытое небо"), действующему в странах ЕС. AirBaltic получила возможность открывать рейсы в любой аэропорт Старого Света, более не утруждая себя необходимостью согласовывать тарифы, провозные емкости, частоты, паритет и т.д. при полетах внутри ЕС. Авиакомпания успешно воспользовалась этими преимуществами свободного рынка, умело адаптируясь к новым рыночным условиям и извлекая из него пользу для себя.

- Но после вступления Латвии в ЕС первым, кто пришел на ваш рынок, был известный лоукостер Ryanair, который открыл много рейсов из Риги...

- Еще до вступления в силу законов Open sky мы начали пересматривать бизнес-модель развития, потому что промедление могло дорого нам обойтись. Было решено развиваться как авиакомпания-"гибрид", успешно совмещающая модели низкобюджетных и классических авиакомпаний. Ну и, как я уже говорил, кризис еще помог. До 2007 года наши полеты осуществлялись point to point, то есть из пункта А в пункт Б, доля транзитных пассажиров была минимальна. Оптимизация расписания с целью обеспечения удобных пересадок, формирование привлекательной транзитной ценовой структуры в совокупности с удачным ребрендингом, активной маркетинговой деятельности во всех внешних рынках способствовали стремительному превращению Риги в транзитный узел, удобно географически расположенный между Севером и Югом, Западом и Востоком, что оказалось еще одним плюсом.

- Насколько я в курсе, Ryanair пришел в Ригу по приглашению тогдашнего министра сообщения Айнара Шлесерса. Получается, по сути, государство, которому принадлежит контрольный (52%) пакет акций аirBaltic, пригласило сильного конкурента национальному перевозчику…

- Действительно, для нас это было в некотором смысле шоковая терапия. Нам необходимо было серьезно пересмотреть ряд моментов, в том числе и снизить себестоимость авиаперевозок, с тем чтобы быть способными в долгосрочной перспективе предлагать низкие цены на билеты. Мы пошли на это. Но за счет объемов, доходов от неавиационной деятельности, продажи страховых полисов нам удалось компенсировать снижение цены на билет и выдержать конкуренцию. В итоге приход конкурента пошел на пользу и нам (освоили новую бизнес-модель), и аэропорту Риги, который стал стремительно развиваться, и самому городу Рига, так как увеличилось количество туристов, и конечным потребителям.

- Оказывает ли правительство помощь или, наоборот, держит в ежовых рукавицах?

- Мы не получаем финансовой поддержки от правительства. Но благодаря мажоритарному пакету государства мы имеем статус национального перевозчика, что очень важно на восточном направлении. Между государствами подписаны так называемые паритетные межправительственные соглашения, где определены уполномоченные перевозчики на открытие рейсов в страны СНГ и Ближнего Востока. Что касается регулирования цен на билеты и услуги, то этот вопрос не входит компетенцию авиационных властей Латвии как и любой другой страны ЕС. Цены диктует рынок, конкуренция.

На мой взгляд, аirBaltic - это один из немногих успешных бизнесов в Латвии с государственным участием. Конечно, правительство не обязано всюду действовать в интересах бизнеса, поэтому бывают и противоречия. Но они адекватны и решаемы.

- Глобальный кризис сильно ударил по авиабизнесу. Многие игроки стали консолидировать или объединять свои силы: объявили о слиянии British Airways и Iberia, Lufthansa и Austrian Airlines… Ходят разговоры, что и airBaltic может быть продана иностранному инвестору. Даже называются потенциальные покупатели – Китай, Джордж Сорос…

- Я думаю, что процесс укрупнения в авиабизнесе еще не закончился. Но в настоящий момент у нас нет планов по консолидации. Мы не хотим привязывать себя к кому-то. Мы сотрудничаем со всеми авиакомпаниями, организуем совместные рейсы посредством договоров code-share и взаимной сквозной тарификации (SPA – Special Prorate Agreements). Используя маршрутные сети наших партнеров, мы можем покрыть сейчас 1100 городов. Что касается слухов, то это вполне рядовое явление, когда маленькая незаметная региональная авиакомпания превратилась в достаточно сильного игрока, на этой теме можно и поспекулировать.

- Вместе с тем в интернете достаточно скандальных сообщений, связанных с личностью президента компании Бертольта Флика. Не вредит ли это компании?

- Сильными авиакомпании делают сильные личности. И Флик из их числа. Наши успехи, повторюсь, привлекают внимание разных людей, зачастую вызывают банальную зависть или желание попиариться на чужом успешном фоне. Впрочем, информация сама по себе не таит угрозы, разные информационные вибрации до определенного момента идут даже на пользу компании. Но главное, чтобы вбросы информации не переходили черту вседозволенности, оскорблений.

- Какие маршруты наиболее прибыльные? А какие, наоборот, убыточные? Не поверю, если скажете, что таковых нет.

- Наиболее прибыльными у нас являются региональные маршруты – в страны Скандинавии, Финляндии, также Минск, Москва, Санкт-Петербург, Киев. Есть и убыточные маршруты, однако, не выходя на рентабельность сами по себе, эти рейсы могут питать транзитную сеть, и уже этот фактор транзита может генерировать прибыль. Хотя, безусловно, мы пытаемся оптимизировать разные маршруты, стараемся более внимательно наблюдать за заполняемостью, ежедневно анализируем информацию.

- Вы сказали, что рейс Минск - Рига приносит вам выгоду. Насколько она велика? Ведь этот маршрут лишь год назад стал ежедневным. Хотя в случае прибыли логичным было еще больше загрузить это направление…

- Дело в том, что между нами и партнерами из "Белавиа" разные взгляды на развитие этого маршрута. Есть мнение, что надо летать реже и таким образом повышать заполняемость салона и увеличивать доходность маршрута. Вместе с тем есть другое мнение: летать чаще и предлагать несколько иной продукт.

- Второго варианта, я так понимаю, придерживается латвийский авиаперевозчик?

- Несомненно, работать нужно, ориентируясь на потребности клиента и рынка. Для сравнения: в летнем сезоне airBaltic выполняет до 7 рейсов в день (sic!) на маршрутах из Риги в Хельсинки, Вильнюс, Таллинн. Между Ригой и Москвой сегодня выполняется 6 рейсов в день на самолетах вместимостью 120-150 посадочных мест. Эти дополнительные вместительные рейсы генерируют спрос.

Что же мы имеем на маршруте Минск - Рига? Между столицами соседних государств, крупнейшими городами в регионе, в условиях полного отсутствия прямого пассажирского железнодорожного сообщения сегодня выполняется один ежедневный полет 50-кресельного самолета (4 рейса в неделю – латвийской авиакомпанией и 3 рейса в неделю – белорусской). Кроме того, у нас нет возможностей взаимной продажи рейсов друг друга попросту в силу того, что обе авиакомпании не смогли договориться о взаимовыгодных возможностях совместного развития этого маршрута. А ведь все могло бы быть иначе.

У нас есть замечательный опыт сотрудничества с партнерами на разных направлениях. Например, с "Аэрофлотом" мы сотрудничаем на маршруте Рига - Москва, организуя три совместных ежедневных рейса. Летая один раз в день, российский перевозчик получает дополнительные два рейса, а мы - один к нашим двум. Соответственно, пассажиры могут выбирать, какой рейс из трех им удобнее. Мы поставляем транзитных пассажиров для перелетов дальше на восток, россияне - по аналогии - дальше к нам на запад. По аналогичной схеме в декабре 2010 года начали сотрудничать с "Трансаэро" в аэропорту Домодедово. С украинской компанией "Аэросвит" в сезоне "Лето-2011" будем выполнять три рейса в день между Киевом и Ригой. Они доставляют к нам пассажиров для дальнейших полетов в Скандинавию. Мы – в Пекин, Бангкок и другие страны в южном направлении. По такой же схеме мы могли выстраивать сотрудничество на участке Рига - Минск.

- Почему тогда по этой схеме не сотрудничаете?

- Готов лишь предположить. У Минска, как и у Риги, есть преимущества транзитного хаба. Возможно, у авиационного руководства Беларуси есть желание подвинуть конкурента. Но есть мнение, что два хаба не обязательно должны конкурировать, можно выстраивать иную модель сотрудничества, дополнять друг друга. Когда одна авиакомпания поставляет пассажиров в маршрутную сеть другой, и наоборот.

На нашем маленьком плече сильно не заработаешь, летая один раз в день. Мы могли бы делать этот маршрут более рентабельным, хорошо его загружая. Увеличивая количество рейсов, мы можем привлекать новых пассажиров, повышать доверие к авиационному транспорту. Поэтому мы рассматриваем белорусский рынок как возможность для развития.

- А не кажется ли вам, что рынок авиаперевозок Беларуси, оставаясь под жестким контролем государства и компании-монополиста "Белавиа", продолжает быть закрытым и низкоконкурентным? Европейские бюджетные авиакомпании не могут летать в Беларусь. Соответственно, цены на билеты остаются высокими. Или вы полагаете, что эти проблемы надуманы?

- Действительно, существует некоторый дисбаланс на белорусском авиарынке, предложение явно не отвечает спросу, в силу чего достаточно много белорусов используют аэропорты соседних государств, вылетая не из Минска, а из Москвы, Киева, Вильнюса, Каунаса, Варшавы. В Риге мы не видим тенденции, чтобы латвийцы уезжали в Таллинн или Вильнюс, чтобы вылететь оттуда в другую страну.

Проблема имеет два подпункта. С одной стороны, государство заинтересовано в том, чтобы жители Беларуси могли недорого летать и мобильно передвигаться, страна привлекала бы больше туристов и деловых людей. С другой стороны, важно иметь сильного, эффективного национального авиаперевозчика. Поэтому перед властями стоит двойственная задача, не только либерализировать рынок, но и защищать национального перевозчика, чтобы когда массово хлынут конкуренты, у "Белавиа" не возникли финансовые проблемы.

В разных странах эта задача решается по-разному. Но лучший вариант - это когда выстраивается паритет между перевозчиками и постепенно рынок открывается. Однако процесс либерализации не должен затягиваться, надо действовать достаточно быстро. Чем больше будет  возможностей по цене, по стыковкам, тем, конечно, будет лучше и национальной авиакомпании, и пассажирам. Более того, часть либеральной функции может взять на себя "Белавиа", чтобы привлекать другую аудиторию пассажиров, которая сейчас больше пользуется наземным пассажирским транспортом.

- Долгое время бытовало мнение, что Рига - самое небезопасное место для туристов в Северной Европе. Особенно доставалось таксистам, которые за доставку пассажиров из аэропорта в город требовали непредсказуемые суммы. В итоге вы создали собственную службу такси. Это направление вам интересно как бизнес, или это сделано, чтобы не отпугивать авиаклиентов?

- Если клиент приехал в Ригу и остался недоволен бытовыми вопросами, то он больше сюда никогда не вернется. Ведь существует конкуренция не только между авиакомпаниями, но и между туристическими направлениями Рига стала красивейшим городом на берегах Балтики, куда можно прилететь на выходные и хорошо провести время. Если клиента здесь плохо примут, он в следующий раз выберет Прагу, Будапешт, Варшаву или любой другой город. Это очень плохо сказывается на образе Латвии и негативно отражается на деятельности авиакомпании, поскольку мы заинтересованы в том, чтобы увеличить поток туристов в Латвию.

Президент авиакомпании Бертольт Флик совместно с партнером решил создать компанию по таксомоторным перевозкам – BalticTaxi - иначе не было способа навести порядок. Это предприятие руководитель airBaltic создавал не в убыток себе. Оно приносит прибыль. Вместе с тем общая ситуация на рынке такси улучшилась. Цены стали предсказуемыми как для гостей города, так и для самих рижан. Хотя на первых порах нам нечистоплотные конкуренты пытались ставить палки в колеса в прямом смысле этих слов.

Автор: Александр Заяц

Источник: TUT.BY