Это может сыграть «злую шутку» в будущем. Поэтому давайте перечислим те ошибки, которые можно было не делать при исправлении последствий кризиса 2011 года.
То, что к началу 2011 года белорусский рубль был переоценен к доллару США, евро, российскому рублю и другим валютам, было понятно всем: и МВФ, и правительству с Нацбанком, и населению. Ситуация требовала исправления, но осуществить это можно было с минимальными издержками, просчитывая все наперед, а можно было и со многими ошибками, идя на поводу развития ситуации.
Можно было сделать плановую девальвацию, воспользовавшись опытом 2008–2009 годов. Правда тем самым была бы признана ошибочность повышения заработных плат на 30% за 2010 году, но в итоге падение курса белорусского рубля составило бы 30% (максимум 40%), а не 180% как оказалось в реальности. Но для этого была нужна профессиональная команда ответственных должностных лиц, которая готова отстаивать свою позицию, и готова признавать свои ошибки, если развитие ситуации этого требует.
Ошибки, которые сделала Беларусь в 2011 году, решая проблемы кризиса:
– Заработные платы, которые сократились в валюте после девальвации, пришлось поднимать (в ТС и ЕЭП заработные платы ориентируются на максимальный уровень, в настоящий момент – на Россию). То есть период времени, в течение которого можно получить выгоду от снижения издержек за счет заработной платы, очень небольшой.
– Нельзя закрывать валютный рынок (ограничивать его), так как тогда определение «реального» курса происходит на очень небольшом рынке (негосударственных хозяйствующих субъектов и рынке нерезидентов), который подвержен резким колебаниям, оказывая очень большое влияние на всю экономику.
– Девальвацию необходимо проводить либо одномоментно, либо планово (например, через коридор). Тогда ситуация находится под контролем, в противном случае ситуация становится малопрогнозируемой и непривлекательной для инвестиций (развития).
– Затягивание с выходом на единый курс до сентября (когда могли это сделать в мае) только повысило процентные ставки по рублевым кредитам и спровоцировало лишнюю панику (в апреле-июне было снято с депозитов более $1 млрд и более Br1,5 трлн). В результате реальный сектор был вынужден переплачивать за ресурсы. Произошло увеличение инфляции, причем на «пустом месте».
– Затягивание с продажей госимущества не увеличивает его стоимость, зато нервирует рынок (цена на газ и нефть определяется для Беларуси участием в ТС и ЕЭП, а не временем продажи госимущества; при этом Россия готова была заплатить за Белтрансгаз $2,5 млрд сразу). С началом работы «Северного потока» и БТС-2 такой важный аргумент при определении цен на энергоносители как транзитный фактор отходит на второй план.
– Ориентация только на одного кредитора делает заемщика зависимым и ухудшает условия кредитования.
– Непоследовательность действий руководства страны только отпугивают потенциальных инвесторов.
– Зная, что решение о новых правилах «растаможки» вызовет ажиотаж на рынке, его принятие необходимо было осуществить хотя бы за 1–1,5 года, чтобы растянуть естественный спрос на валюту на больший период.
– В случае ожидающегося спроса на белорусские рубли (низкие процентные ставки при ожидании его значительной девальвации) необходимо использовать монетарные методы: повышать процентные ставки по рублевым кредитам, обеспечивая сокращение возможного привлечения дешевых ресурсов, повышать нормативы резервных отчислений, ставку рефинансирования. Причем применять все вышеперечисленное не после случившегося факта, а заранее. Не идти на поводу развития событий (развития ситуации), а принимать вовремя необходимые решения, чтобы избежать значительно худших последствий.
Например, если бы курс упал на 30% (40%), то собственный капитал белорусских банков в валютном эквиваленте не упал бы почти в 2,5 раза, не пришлось бы «рисовать» повышение уставных фондов АСБ и АПБ. Отток валютных депозитов населения не составил бы $1 млрд, а рублевых – Br 1,5 трлн.
Не было бы ставки рефинансирования в 45% и рублевых ресурсов в 70%, которые, хоть и снизились, но до сих пор не дают возможности работать реальному сектору, и являются источником «конфликтов» между правительством и Нацбанком.
Белорусская экономика – открытая экономика, которая очень сильно зависит как от импорта (Россия), так и от экспорта (ЕС, Россия и СНГ). Возможные кризисы в этих регионах в обязательном порядке повлияют (возможно и достаточно сильно) на Беларусь. Например, недавние события в Греции и падение цен на нефть в мае вызвали существенные колебания курса белорусского рубля, почти на 5% за месяц. Повторение кризиса, когда весь мир готовится к рецессии, очень даже вероятно.
Пора учиться на своих ошибках.
Автор: Владимир Артюгин
Источник: BEL.BIZ