wrapper

Новости - слайдер на главной

17-11-03В белорусском руководстве в последнее время идет напряженный спор между лоббистами мягкой и жесткой кредитно-денежной политики, отстаивающих административную и либеральную экономические модели.

Рассмотрим либеральный сценарий более подробно, поскольку именно его сторонники пока что определяют правительственную линию. С одной стороны, жесткие реформы призваны оздоровить белорусскую экономику, избавив ее от неэффективного балласта. С другой – их итог зависит от того, как распорядятся неожиданно спустившимися на них возможностями чиновники. Если исполнители-реформаторы будут выполнять жесткие рекомендации МВФ, не забывая при этом о своем личном интересе, то с высокой долей вероятности будет уничтожена значительная часть национального реального сектора экономики – как государственного, так и частного.

Не секрет, что в эшелонах власти распространены надежды «взять все, да и поделить» между собой за символические 4 доллара, с дальнейшей перепродажей собственности иностранцам – типичная постсоветская схема 1990-х. Внешне все будет выглядеть весьма прилично: доля частного сектора вырастет, сюда со временем придет иностранный капитал и запустит новые сферы экономики, которые сейчас находятся в зачаточном состоянии. Но «фишка» в том, что речь пойдет о направлениях, не требующих интеллектуальных или трудовых усилий. Это будут развлекательные и торговые центры, казино, гостиницы, финансовые и брокерские услуги и т. д. То есть те направления, где нужны лишь финансовые и лоббистские возможности. Этот сектор призван монетизировать «избыточные» ресурсы и вывести прибыль за пределы страны в форме дивидендов иностранных инвесторов.

Чтобы лучше представить, что ожидает белорусскую экономику в таком случае, можно провести аналогии с Латвией 1990-х, у которой структура ВВП была очень похожа на белорусскую. В результате псевдорыночных реформ г-на Годманиса ВВП Латвии в первые три года сократился в два раза, количество занятых – на 22%, безработица достигла 15%. Структура экономики при этом сильно изменилась: материальное производство в 1991 году создавало 68%, а сейчас – лишь 25%. Сфера услуг смогла вытянуть ВВП на уровень 1991 года лишь через 15 лет, и то благодаря массированным кредитным вливаниям ЕС. А с наступлением мирового кризиса вымученное «латвийское чудо» закончилось глубочайшим финансовым коллапсом.

Что касается Беларуси, то валютный кризис 2011 года вкупе с жесткой монетарной политикой неизбежно породит волну сокращений и банкротств, которая накроет в первую очередь реальный сектор с длительным производственным циклом. Основной удар придется по государственной промышленности и сельскому хозяйству, ориентированным на внутренний рынок. Трехкратная девальвация вымыла значительную долю их оборотных средств, а кабальные ставки во многие десятки процентов не позволят перекрыться кредитами, не говоря уже про лизинговые операции. Сотни неплохих предприятий вскоре будут объявлены убыточными и ненужными, а значит – подлежащими распродаже за смехотворную цену. Естественно, новые собственники не собираются себя обременять долгосрочными рискованными проектами – куда вернее спекулировать земельным участком, а завод, доставшийся «в нагрузку», пустить под снос. Поскольку в Беларуси в 2010 году материальное производство занимало почти 60% в объеме ВВП, логично предположить, что оно будет резко сокращаться по латвийскому сценарию – в 2–3 раза.

В остальных отраслях также возникнет серьезный дисбаланс. Похоже, становится уже ненужной АЭС – электроэнергии в условиях промышленного спада высвободится с избытком. Хотя стройка может начаться – уж очень большой кусок пирога есть возможность отпилить от российского кредита. Вообще, количество строительных объектов, подлежащих замораживанию из-за урезания госпрограмм, еще предстоит подсчитать. В любом случае, если что и будет строиться, то не заводы и фабрики, а бизнес-центры и гостиницы. Сельское хозяйство, привыкшее к государственным дотациям, в отсутствие внятных вариантов выхода из кризиса, наверняка остановится, а основные фонды будут распродаваться и разворовываться. Кормить белорусов в этом случае придется европейским и латиноамериканским фермерам.

Что касается малого бизнеса – он формирует 28.2% розничного товарооборота, 38.9% экспорта, и 27% инвестиций в основной капитал. И это при том, что в нем занято всего 16% работоспособного населения страны. Дальнейшая судьба этих людей также вызывает серьезную тревогу. Падение платежеспособного спроса внутри Беларуси наверняка разорит множество крупных коммерсантов: ведь денежные доходы на душу населения упали с $ 317 до $ 140 – в 2.24 раза, т. е. откатились к уровню 2004–2005 годов. Субъектов малого предпринимательства сейчас 84 000, а тогда было 33 000. Получается, лишними окажутся 40 000 субъектов малого бизнеса и до 300 000 работников. Впрочем, на этот сузившийся сектор рынка, очевидно, набежит еще множество уволенных сотрудников госпредприятий, создавая избыточную конкуренцию и умножая нищету.

Сворачивание сектора розницы, который в значительной мере занимают мелкие предприниматели,  приведет к тому, что розничный бизнес окончательно сконцентрируется в руках крупных зарубежных ритейлеров. А это, помимо прочего, является серьезным риском для национальной безопасности любого государства.

Учитывая одновременный удар по госсектору, сворачивание малого бизнеса неизбежно повлечет и падение экспорта готовых изделий, в котором сейчас задействовано много небольших компаний, а также разрушение бизнес-схем, наработанных годами. А ведь ценность белорусской модели была именно в том, что она смогла успешно занять нишу сравнительно недорогих и качественных товаров на рынках небогатых постсоветских стран и третьего мира. Экспортный поток в итоге переключится в основном на вывоз сырья и металлолома из страны. И то, еще неизвестно, насколько серьезно просядет мировой рынок ввиду начавшегося очередного витка глобального кризиса.

Нельзя не затронуть вопрос ускоренной утечки белорусского бизнеса за рубеж, который в сентябре этого года обсуждало белорусское экспертное сообщество. Следует учитывать, что процент занятых в частном секторе вырос с 40% в 1995 году до 56% в 2010 году. А это значит, что уже развернувшееся бегство частного сектора окажет дополнительное давление на рынок квалифицированных специалистов, который и так будет переполнен после сокращений на госпредприятиях. Беларуси придется экспортировать уже не тракторы и молоко, а ненужных инженеров и рабочих, которые будут создавать добавленную стоимость не на Родине, а в чужих государствах, возвращая сюда лишь часть зарплаты почтовыми переводами своим родителям. Похожий эффект наблюдается, когда древесина экспортируется  на корню, а не в виде мебели или хотя бы полуфабрикатов.

Не меньше пострадает и валютный баланс страны: бегство бизнеса обязательно повлечет масштабный вывоз капитала, хотя и разовый. Инвестиции только в малом бизнесе в 2010 году достигали $ 5 млрд. Если часть коммерсантов будет уезжать из страны, то они эти активы распродадут – либо белорусским, либо иностранным покупателям, а полученные деньги вывезут в другие страны (как стартовый капитал для нового дела). Таким образом, только в сфере малого бизнеса речь идет о миллиардах долларов. Что уж говорить про средний и крупный. Конечно, часть отечественного бизнеса сумеет перебросить ресурсы из материального производства в сферу услуг, но общественная польза от этого чрезвычайна сомнительна.

Вряд ли катастрофа накроет буквально всех – это те вызовы, с которыми столкнутся самые неэффективные и неподготовленные предприятия, которых, к сожалению, в нашей стране очень много. Успешным и передовым компаниям, конечно, тоже стоит взвесить будущие риски. Однако эти фирмы с высокой долей вероятности не только выживут, но и получат шанс на значительное расширение своей деятельности. Иными словами, успешный предприниматель выживет, но страна при этом может погибнуть.

В любом случае, при реализации предложений МВФ чиновникам следует руководствоваться не слепым желанием «обуздать инфляцию» и одновременно нажиться на государственных проблемах, а соображениями спасения перспективных, хоть и убыточных ныне, предприятий; поддержания платежеспособного спроса внутри страны; сохранения человеческого ресурса – как квалифицированных кадров, так и талантливых бизнесменов. Относительно благополучные примеры – Чехия и Словения, где во многом удалось сохранить и приумножить имевшийся потенциал, одновременно трансформировав социалистическую экономическую модель в рыночную. Но добиться подобных результатов возможно только при низком уровне государственной коррупции, пока недостижимом для белорусских реалий – нынешний год стал рекордным по количеству зафиксированных экономических преступлений в госаппарате. А ведь масштабная приватизация еще даже не начиналась. Сложнейший вопрос – как не превратиться при этом в подобие гайдаровской России, где по оценкам РАН в процессе разгосударствления 80% (!) акций с правом голоса попали в руки криминала, а ВВП рухнул в два раза.

Второй, менее вероятный сейчас сценарий управления белорусской экономикой – режим расширенной эмиссии. Маловероятен он потому, что идет вразрез с требованиями МВФ и ЕвразЭС, и его реализация повлечет замораживание внешнего кредитования. По сути, это стало бы продолжением линии 2010–2011 годов, прогноз чего был представлен 8 ноября на заседании Совмина. Замминистра экономики Александр Ярошенко просчитал, что при эмиссионном навесе в Br 30 трлн курс рубля достигнет к концу года 22 000 за доллар. Вполне вероятно и превышение данного показателя, поскольку открытая эмиссия вызовет всплеск недоверия к белорусскому рублю и драматическое нарастание инфляционных ожиданий.

Все это чревато очередным раскручиванием спирали гиперинфляции в десятки процентов в месяц, окончательным вымыванием оборотных средств у предприятий, работающих на внутреннем рынке, бегством квалифицированных кадров из-за падения уровня доходов и сокращением объемов внутреннего спроса. В условиях отсутствия убедительных перспектив и наличия открытых границ Таможенного Союза продолжится повальное бегство малого и среднего бизнеса в страны с более стабильными и предсказуемыми условиями работы.

Не спасет и запуск механизмов рационирования валюты и прибыли, жесткого административного контроля, возрождение множественности курсов и активизация черного рынка. Маловероятно, что такими способами удастся надолго отстрочить процесс коррупционной распродажи государственного имущества за символическую цену и увязание в пучине внешних долгов. В итоге результат будет тот же, что и при первом жестком монетарном подходе, только более растянутый во времени.

Скорее всего, в 2012 году мы увидим некую причудливую комбинацию либерализма и дирижизма с периодическими шараханьями из огня да в полымя. Однако в успех обоих вариантов и их эклектической смеси верится с трудом: белорусское общество не созрело для рыночных отношений в силу распространенного иждивенческого паттерна, а эффективное административное управление не по плечу постсоветским элитам, насквозь пропитанным страстью к личной наживе и плебейской роскоши.

Отдельно стоит подчеркнуть еще один немаловажный фактор – внешний. Дело в том, что российская властно-олигархическая верхушка за счет своих рейдерских манипуляций с ценами на энергоносители сознательно возложила на Беларусь неподъемное бремя, которое вполне можно сравнить с версальскими репарациями, взимавшимися с веймарской Германии. Без кардинального разрешения этой проблемы любые эксперименты с запуском/остановкой печатного станка останутся абсолютно безрезультатными.

В этих условиях альтернативные сценарии, в частности, запуск мобилизационной модели экономики, даже не обсуждаются. И это неслучайно: для проведения экономической мобилизации весь народ должен сначала консолидироваться вокруг комплекса бесспорных сверхцелей, четко и внятно поставленных перед обществом. Наше же руководство открыто заявляет, что задача-максимум для белорусов – как-нибудь выкрутиться, чтобы и дальше жить «как люди». Под подобные полуживотные цели невозможно собрать внутренние ресурсы, сконцентрировать их на жизненно важные проекты; провести централизованную мобилизацию экономического потенциала, сохранив при этом разнообразие форм собственности; привлечь партнерскую поддержку ближайших соседей. Все это требует экстраординарных знаний и усилий, а также наличия в правительстве экономистов уровня Ялмара Шахта и Эдварда Деминга. Чем мы, увы, похвастаться пока не можем.

 

Автор: Александр Синкевич

Источник: BEL.BIZ

 

 

 

 

Tagged under
  • ,

Leave a comment

Миссия

Продвигать аналитику для информирования и выработки доказательной политики, адвокатировать развитие частного сектора.

Портал ЭКОНОМИКА.BY

О портале

For using special positions

https://ekonomika.by

For customize module in special position

https://ekonomika.by

Template Settings

Color

For each color, the params below will give default values
Blue Green Red Radian
Select menu
Google Font
Body Font-size
Body Font-family