Можно было бы, конечно, пропустить статью В. Байнева и В. Винника «Нравственный фундамент союзного строительства», опубликованную в третьем номере журнала «Беларуская думка» за текущий 2010 год, и понапрасну не тратить времени на ее рассмотрение, как и все другие подобные статьи, в которых не дается объективной оценки социально-экономической ситуации, сложившейся в стране, и не содержится конкретных научно обоснованных предложений по преодолению трудностей, возникших в национальной экономике и социальной сфере. Если бы не одно обстоятельство, которое начинает все более тревожить. Я имею в виду отход многих отечественных экономистов от реальной действительности в угоду различного рода «теоретизированию» по поводу определения белорусской модели национальной экономики либо модели союзного государства Беларуси и России.

В этом не было бы большой беды, если бы, во-первых, проводились подлинные теоретические исследования, способные указать экономической практике наиболее верный путь к лучшему будущему, а, во-вторых, в нашей экономике и социальной сфере не было серьезных трудностей и проблем, решение которых требуют неотложной помощи ученых-экономистов. Но, к сожалению, сегодня у нас все с точностью до наоборот: подлинные теоретические исследования очень часто подменяются их имитацией, а в реальной экономике и социальной сфере накопилось неотложных вопросов гораздо больше, чем их в состоянии решить в надлежащие сроки на научной основе все наши отечественные ученые-экономисты, вместе взятые. Так что любые отвлечения ученых-экономистов от анализа реальной экономической ситуации и разработки предложений по ее улучшению есть не что иное как непростительная роскошь, которая лишь замедляет темпы нашего социально-экономического развития.

Чтобы быть правильно понятым, хочу подчеркнуть: я не против всяких теоретических экономических исследований, более того, считаю их настоятельно необходимыми. Ибо именно теоретические исследования позволяют нам решить те общие вопросы, не решив которые мы вынуждены будем постоянно спотыкаться на решении частых вопросов. Но, еще раз повторюсь, это должны быть подлинные теоретические исследования, а не их имитация, не игра в теоретизирование, которую сегодня сплошь и рядом можно видеть на страницах нашей экономической (да и не только экономической) печати.

И здесь возникает принципиальный вопрос: а можно ли вообще конструктивно заниматься разработкой экономической теории, не анализируя должным образом реальную социально-экономическую ситуацию, не вскрыв обусловившие ее причины, не выявив и не оценив те тенденции и процессы, которые имели место в национальной и всей мировой экономике и которые, скорее всего, сохранятся в будущем? На мой взгляд, ответ может быть только один – нет, нельзя. И прежде всего потому, что человеческое общество, в том числе его экономическая сфера, в принципе должно развиваться эволюционно, сохраняя все полезное, что было накоплено и многократно опробированно в прошлом, последовательно и целенаправленно присовокупляя к нему то новое, что не противоречит сохраняющемуся старому, а, наоборот, только способствует его более эффективному функционированию.

В правильности сделанного вывода как раз и подтверждает уже упомянутая статья В. Байнева и В. Винника, посвященная теоретическим основам строительства Союзного государства Беларуси и России. Казалось бы – с учетом исключительной важности и сложности проблемы – авторы, прежде чем излагать свои собственные предложения на сей счет, должны были самым тщательным образом проанализировать весь мировой опыт создания подобных государственных образований, обратив особое внимание на опыт строительства, функционирования и развала Советского Союза, участником которого была и наша страна. Однако авторы не стали утруждать себя этим. Они ограничились лишь самым поверхностным, однобоким и, что особенно непростительно, предвзятым рассмотрением отдельных тенденций нынешнего этапа развития международных экономических отношений, основывающемся на априорном отрицании всего, что свойственно ныне действующей модели общественного развития западных стран. Вплоть до отрицания прав и свобод личности!

Само собой разумеется, при таком рассмотрении сложных социально-экономических явлений избежать серьезных ошибок и противоречий практически невозможно. И это подтверждает уже первый абзац статьи, в котором говорится, что «… традиционная конкурентная доктрина развития постепенно уходит в прошлое, а вместо нее становится востребованной интеграционная парадигма экономической науки и практики» [1].

Во-первых, откуда взяли авторы, что конкурентная доктрина развития общества, в том числе экономики, уходит в прошлое, если конкуренция неизменно была важнейшим и, можно даже сказать, незаменимым фактором всякого поступательного общественного прогресса и, вне всякого сомнения, останется в таковом качестве в будущем, во всяком случае, обозримом? Как свидетельствует мировая практика, без нее застой в развитии общества неминуем. Даже во времена существования Советского Союза, политическое руководство которого на дух не переносило рыночной экономики с ее постоянным спутником – конкуренцией, когда надо было ту или иную сферу общественной жизнедеятельности вывести из застоя и придать ее развитию надлежащее ускорение, непременно использовались конкурентные рычаги. Хоть при этом, разумеется, политики старались избегать слова «конкуренция», заменяя его каким-либо иным словом, к примеру, «социалистическое соревнование».

Во-вторых, как можно утверждать, что конкурентная доктрина развития уходит в прошлое, и одновременно ставит задачу обеспечения глобальной конкурентоспособности создаваемого Союзного государства Беларуси и России? Даже мало-мальски образованному экономисту должно быть ясно: обеспечение глобальной конкурентоспособности национальной экономики, как и экономики Союзного государства, имеет смысл только в том случае, если на международном уровне ведется конкурентная борьба, когда страна реально может устоять в этой бескомпромиссной борьбе лишь при условии обеспечения своей конкурентоспособности на мировом рынке.

В третьих, почему мы должны интеграцию противопоставлять конкуренции, если в жизни все не так? Как известно, интеграция, с одной стороны, отнюдь не исключает конкурентную борьбу, а лишь переводит ее в иные плоскости, а с другой – хозяйствующие субъекты сплошь и рядом исполняют ее в качестве мощного фактора увеличения своих конкурентных преимуществ.

К примеру, транснациональные корпорации, будучи сами ни чем иным, как интеграционными объединениями отдельных предприятий и организаций, расположенных на территории различных стран, вновь и вновь предпринимают очередные шаги по дальнейшему развитию со своим участием интеграционных процессов с целью максимального умножения в самые сжатые сроки своей рыночной силы, необходимого им для гарантированной победы над своими конкурентами на соответствующем сегменте мирового рынка. В то же время, во имя умножения своей рыночной силы транснациональные корпорации и не отказываются от применения конкурентных рычагов в управлении своей внутрикорпоративной деятельностью. Так, чтобы максимально снизить внутрикорпоративные расчетные цены и таким образом повысить экономическую эффективность реализации конечной продукции, выходящей за рамки транснациональных корпораций, их руководство очень часто прибегает к организации жесточайшей конкуренции между своими дочерними фирмами, параллельно занимающимися производством аналогичных деталей и узлов либо сборкой конечной готовой продукции. Так что, как видим, конкуренция и интеграция – отнюдь не взаимоисключающие друг друга явления, они прекрасно дополняют одно другое.

Наконец, в-четвертых, авторы в качестве наиболее перспективной парадигмы развития предлагают интеграцию экономической науки и практики. Каждый более-менее внимательный читатель, прочитавший это предложение, не может тут же не задаться вопросом: а почему с практикой должна интегрироваться только экономическая наука? Разве политологии, социологии, технических и всех остальных наук это требование не касается? Неужели упомянутые и все другие науки могут и должны развиваться в отрыве от практики? Возможно, авторы здесь допустили обыкновенную оплошность, а на самом деле они так не думают. Но и в таком случае все равно подобная грубая оплошность для авторов столь высокого ранга, к тому же претендующих на разработку экономической теории, непростительна.

Не далее как на следующей странице В. Байнев и В.Винник впадают в очередное не менее очевидное противоречие. Вначале констатировав колоссальный интеграционный эффект, достигнутый западными странами, в частности Европейским Союзом, и с учетом этого призвав страны СНГ, в первую очередь Беларусь и Россию, к объединению, они затем без тени сомнения вдруг заявляют: «Главное препятствие бескризисному развитию и единению братских народов, которые еще не так давно жили единой дружной семьей, – либерально-рыночная, конкурентная доктрина развития». И в обоснование этого принципиальнейшего заключения приводят лишь следующие общие, не лишенные недомолвок и противоречий, мало что значащие слова: «… с точки зрения традиционной конкурентной парадигмы мы все по отношению друг к другу являемся соперниками, которых по законам рыночного капитализма всеми способами ослабляют, а затем поглощают и уничтожают».

И вот одного только этого «научного аргумента» для них оказалось достаточно для того, чтобы объявить либерально-рыночную, конкурентную парадигму развития «безнадежно устаревшей и самоубийственно опасной», а заодно и как следует припугнуть своих сограждан: мол, она, эта доктрина «дезинтегрирует экономику на всех уровнях, разобщает общество по всем направлениям, превращая наши страны в легкую добычу могучих западных ТНК». С тем чтобы они, эти малопросвещенные сограждане, напуганные «зловещими» западными транснациональными корпорациями, безоговорочно восприняли рекомендации авторов, как надо строить Союзное государство Беларуси и России, чтобы избежать непоправимой беды. А между тем надо было сделать совершенно иное, а именно внятно и аргументировано, как это и подобает настоящим ученым, объяснить, почему либерально-рыночная, конкурентная доктрина помогает странам-участницам ЕС добиваться колоссального интеграционного эффекта, а для стран-участниц различных региональных межгосударственных объединений, формирующихся на постсоветском пространстве, наоборот, является главным препятствием на пути к достижению аналогичного результата.

Конечно, нынешняя либерально-рыночная, конкурентная парадигма социально-экономического развития далеко не идеальна, она нуждается в радикальном совершенствовании, и об этом, кстати, недвусмысленно говорит нынешний мировой финансово-экономический кризис, поразивший, наряду с другими, также развитые страны Запада, которые, как известно, явились авторами и наиболее последовательными приверженцами указанной парадигмы. Но отказываться от нее можно только при одном условии – предложив взамен либерально-рыночной иную, более эффективную, а значит, и более перспективную парадигму.

Что же предлагают заложить в фундамент союзного строительства В. Байнев с В.Винник? – «Наши общие традиционные восточнославянские ценности и идеалы, суть которых, в общем-то, хорошо известна и сводится к следующему:

- государственная власть и предпринимательская деятельность для служения Отечеству и народу, а не для корыстного стяжания;

- приоритет во всех сферах жизнедеятельности нравственных начал, а не юридических;

-первичность обязанностей перед Родиной, обществом, семьей, а не индивидуальных прав и свобод;

- коллективизм, сотрудничество и взаимовыручка, а не дезинтеграция и конкуренция как «война всех со всеми»;

- культ семьи и здорового образа жизни».

А разве это не те же самые ценности и идеалы, которые были положены в фундамент канувшего в Лету Советского Союза, вправе спросить вдумчивый читатель, прочитав данные строки. И, на мой взгляд, будет совершенно прав. Лишь за некоторыми весьма незначительными исключениями. Да, не было в годы существования Советского государства такого понятия, как «предпринимательская деятельность». Вместо него употреблялось понятие «производственная, или экономическая деятельность». Но в данном контексте эти понятия идентичны. Никто не говорил тогда и о приоритете нравственных начал над юридическими. Но только потому, что в те годы в стране существовало официальное, не подлежащее сомнению мнение, согласно которому нравственность советских людей – самая высокая в мире, а советские законы – самые демократические, в полной мере соответствующие указанной высокой нравственности. А в остальном, главном ведь все сходится!

Как и предлагают В.Байнев и В. Винник, тогдашние партийные и советские лидеры вместе с их идеологическими помощниками денно и нощно без устали убеждали рядовых граждан в том, что государственная власть и вся общественная деятельность, включая производственную, т.е. предпринимательскую, в Советском Союзе подчинены служению Отечеству и народу, а посему и каждый гражданин Страны советов в своей повседневной жизни должен руководствоваться прежде всего священными обязанностями перед Родиной и обществом, отодвигая на задний план свои личные, т.е. индивидуальные (по В.Байневу и В.Виннику) права и свободы. И многие из нас искренно верили, что именно так и должно быть, что иначе просто нельзя. Потому-то, надо думать, и пели вслед за Марком Бернесом с воодушевлением: «Раньше думай о Родине, а потом о себе».

Никто не станет и утверждать, будто в бывшем Советском Союзе не уделялось должного внимания семье и не культивировались коллективизм, сотрудничество, взаимовыручка и здоровый образ жизни. Еще сколько внимания всему этому уделялось и как настойчиво все это культивировалось! За моральное разложение и развал собственной семьи партгосаппаратчик в те годы мог лишиться не только престижной должности, но и партийного билета, что означало полный крах всей его служебной карьеры. Все в порядке было и с культом здорового образа жизни. Даже гимнастику проводили в рабочее время и на рабочем месте. Да и высокие достижения советских спортсменов на различных международных соревнованиях, включая самые престижные из них – Олимпийские игры, также убедительно свидетельствуют о том же. Ну а что касается коллективизма, то во имя его торжества, в частности на селе, были загублены миллионы человеческих жизней.

Но, как мы хорошо знаем сегодня, ничто это не смогло обеспечить глобальную конкурентоспособность Советского Союза, и он в конце концов должен был бесславно капитулировать, признав тем самым бесспорное преимущество капиталистических стран, придерживающихся принципиально иных жизненных ценностей и идеалов. В связи с этим, естественно, возникает вопрос: если бывшему Советскому Союзу указанные выше традиционные восточноевропейские ценности и идеалы не помогли выстоять в бескомпромиссной борьбе со странами Запада, идущему по пути капитализма, то почему они должны помочь вновь создаваемому Союзному государству Беларуси и России?

К сожалению, В. Байнев и В. Винник этим вопросом даже не задавались, не говоря уже о том, чтобы попытаться дать на него вразумительный, обстоятельный ответ. Возможно, они не увидели в этом необходимости, посчитав, что и так, мол, все ясно: Советский Союз безвременно пал в острой конкурентной борьбе не на жизнь, а на смерть с капиталистическими странами Запада лишь потому, что его граждане, не придерживались, как следовало, традиционных восточнославянских ценностей и идеалов, что последние так и остались на бумаге, не став в реальной действительности для советских людей ни подлинными побудительными мотивами, ни руководством к конкретным действиям.

Но тогда В. Байнев с В.Винником должны были ответить на такой вопрос: почему сформулированные ими восточнославянские ценности и идеалы в обязательном порядке должны быть надлежащим образом, в качестве руководства к действиям восприняты нынешними гражданами создаваемого Союзного государства Беларуси и России, если ничего подобного не произошло в бывшем Союзе ССР? Удовлетворительного ответа на данный принципиальный вопрос в рассматриваемой статье опять-таки нет. А без него повисают в воздухе все последующие их предложения по нравственной экономике и нравственном фундаменте союзного строительства. В результате, какими бы завораживающими, сладостными сами по себе ни были идеи о нравственной экономике и нравственном Союзном государстве, в представленном В. Байневым и В. Винником виде они не более как мечты, сладостные грезы. Особенно на фоне реальных событий, что происходили и происходят в строительстве Союзного государства Беларуси и России, и с учетом того непреложного факта, что пока еще ни одной стране мира за всю многовековую историю человечества никогда не удавалось создать нравственную – в полном смысле этого слова – экономику, равно как не было никогда образовано и нравственного межгосударственного объединения. Это нечто наподобие загробной жизни, куда всем хотелось бы попасть после смерти, но в которой еще никому никогда не посчастливилось пожить, а затем вернуться на грешную Землю, чтобы сообщить всем живущим на ней, как там прекрасно.

Можно было бы еще долго разбирать противоречия, нестыковки, недомолвки и откровенные ошибки, допущенные в статье В. Байнева и В. Винника «Нравственный фундамент союзного строительства», но ограниченный объем журнальной статьи не позволяет мне этого сделать. Да и не вижу в этом никакой необходимости, поскольку, полагаю, уже сказанного вполне достаточно, чтобы читатель смог составить себе вполне определенное представление о теоретическом уровне, научной и практической значимости упомянутой статьи. Куда важнее, на мой взгляд, в заключение порассуждать над вопросом, почему в последнее время на страницах нашей печати так много стало появляться статей, которые, претендуя на большой вклад в экономическую науку и практику, на поверку оказываются теоретически не состоятельными и не имеющими в связи с этим практического значения. Тем более что данный вопрос далеко не праздный. Сохранение этого недостатка в белорусской экономической науке грозит еще больше подорвать доверие к отечественным ученым-экономистам и тем самым усложнить выполнение ими своей миссии в социально-экономическом развитии Республики Беларусь.

Чаще всего наличие указанного недостатка объясняют приходом в экономическую науку все большего количества случайных людей, которые, не получив фундаментального экономического образования, а лишь нахватавшись «вершков» экономической науки, возомнили себя ее большими знатоками, способными походя, одним махом, кавалерийски наскоком решить любую, даже самую сложную проблему, над которой долгими годами без особых успехов бьются многие поистине выдающиеся экономисты мира. Доля истины в подобных утверждениях, безусловно, есть. Но сводить только к одному этому наличие указанной проблемы, по моему мнению, никак нельзя.

В подтверждение сказанного сошлюсь лишь на один пример. Полагаю, никто не станет утверждать, что доктор экономических наук, профессор, академик Национальной академии наук Беларуси П.Г. Никитенко – случайный человек в экономической науке. Как-никак он все же успешно закончил Белорусский государственный экономический университет, учился в Академии общественных наук при ЦК КПСС, где под руководством опытных педагогов подготовил и успешно защитил кандидатскую диссертацию по экономике. Не понаслышке знает академик Никитенко и экономическую практику, многие годы проработав на ответственных должностях в партийных и советских органах, где ему – помимо всего прочего – приходилось руководить и производственно-хозяйственной деятельностью. С учетом этого, казалось бы, кому, как ни ему, самым тщательным образом заняться детальнейшим анализом развития национальной экономики с тем, чтобы, поставив правильный прогноз ее болезням, предложить наиболее эффективные методы и средства их лечения. Ан нет! Петр Георгиевич с упорством, достойным лучшего применения, предпочитает заниматься своей излюбленной «теорией» о «ноосферной экономике» [2]. Даже несмотря на ее уничтожающую критику в специальной экономической литературе [3;4].

В частности, один из авторитетных белорусских ученых-экономистов Л.М. Крюков, многие годы успешно руководивший Научно-исследовательским экономическим институтом Министерства экономики Республики Беларусь, Никитенковскую «теорию» «ноосферной экономики» охарактеризовал как весьма спорную компиляцию советской интерпретации марксистской формулы о производственных отношениях и производительных силах, расцвеченную модными терминами (инновационные, постиндустриальные и др.) и искусственно приклеенным понятием «ноосфера», а затем назвал «ноосферную экономику» слишком «высокой» абстракцией, бесполезной для экономической теории как не имеющей строгого непротиворечивого содержания и смысла и для экономической практики – как не имеющей институционально-структурной модели и инструментов своей реализации [4].

После такой уничижительной критики, казалось бы, автор упомянутой теории должен был либо вовсе отказаться от нее, либо попытаться найти достойные контраргументы в ее защиту, поскольку спокойно отсидеться, не потеряв своего лица ученого, в такой ситуации просто невозможно. Тем не менее Никитенко не сделал ни того ни другого. Спрашивается: почему?

Ответ на данный вопрос, мне представляется, надо искать прежде всего в том общественном положении, в котором очутились ныне в нашей стране ученые-экономисты, в частности по отношению к госаппаратчикам, с которыми им чаще всего приходится вступать в различные деловые контакты. А оно, прямо скажем, однозначно проигрышное, причем по всем основным направлениям. Во-первых, ученые-экономисты сегодня существенно уступают государственным служащим по уровню заработной платы и пенсионного обеспечения, чем, как известно, в первую очередь определяется социальный статус работника, то есть занимаемая им ступенька общественной иерархической лестницы. Уже только поэтому ученый не может чувствовать себя наравне с госаппаратчиком, должен относиться к нему как к гражданину более высокого ранга.

Во-вторых, госаппаратчик у нас фактически имеет право вначале определять, чем должен заниматься ученый, а затем, по окончании выполнения им научно-исследовательских работ, давать оценку их результатов. Благодаря этому при желании он всегда может без особых трудностей доказать, что тот или иной ученый занимается не тем, чем нужно, либо что полученные им результаты научно-исследовательских работ ничего не стоят, то есть иными словами, что ученый тратит либо уже израсходовал выделенные ему деньги на проведение научных исследований и разработок впустую. Такое в нашей практике случается сравнительно редко главным образом лишь потому, что и государственному чиновнику часто также невыгодно, чтобы факты бесхозяйственного использования средств, выделенных из бюджета на выполнение тех или иных исследований и разработок, получили широкую огласку.

В-третьих, госаппаратчики, по сути дела, обладают неограниченной монополией на всю имеющуюся в натуре информацию, за исключением, естественно, данных, открыто публикуемых статистическими органами. Это позволяет им как предоставить научному сотруднику имеющуюся в их распоряжении информацию, необходимую для проведения запланированных исследований и разработок, так и отказать в ней либо предоставить только часть затребованной информации, оставив себе таким образом «козырную карту» на тот случай, если вдруг понадобится вступить в спор с научным сотрудником по поводу качества выполненных научно-исследовательских работ или полученных результатов.

В связи с этим не могу не вспомнить такой случай. Как-то еще в мою бытность директора Института экономики НАН Беларуси руководство страны обвинило отечественных ученых-экономистов в том, что они ничего не сделали для того, чтобы помочь установить приемлемые для нашей страны экономические отношения с Россией. Я объяснил это тем, что мы, ученые-экономисты, не имели доступа к соответствующей информации, и заверил, что, как только такой доступ нам будет обеспечен, непременно постараемся сделать все для того, чтобы исправить этот недостаток в нашей работе. И хотя на самом высоком уровне нам было обещано предоставить всю имеющуюся в распоряжении правительства на сей счет информацию, мы ее так и не получили. Примерно то же произошло и во время первой «газовой войны» между Россией и Беларусью. И на этот раз также госаппаратчики решили: лучше пусть предложения ученых-экономистов по вопросу о том, как белорусскому руководству более правильно поступить в данной конфликтной ситуации, будут половинчатыми и недостаточно аргументированными, чем предоставить им затребованную информацию.

Подытоживая сказанное выше, можно с полным основанием констатировать, что ученый-экономист по отношению к государственному чиновнику сегодня у нас поставлен в явно зависимое, подневольное положение, и ему, чтобы кормить свою семью, по существу ничего иного не остается как только во всем слушаться госчиновников, то есть стараться ни своими поступками, ни публичными выступлениями, ни научными статьями не вызвать у них по отношению к себе какого-либо неудовольствия. Само собой разумеется, больше всего должен опасаться ученый-экономист критики непосредственной деятельности государственного чиновника, поскольку тому она особенно не по нраву. А значит, ему практически остается только – либо «онаучивать» решения, принимаемые госаппаратчиком, и всемерно восхвалять любые его практические действия, либо заниматься различного рода чисто теоретическими изысканиями, которые никоим образом не могут запятнать репутацию государственного деятеля. Вот и занимаются многие отечественные ученые-экономисты всевозможными «теоретизированиями», выбирая из двух зол меньшее и одновременно избегая оснований для обвинения в творческом бесплодии. Вместо того, чтобы решать конкретные животрепещущие вопросы, накопившиеся в экономике и социальной сфере.

Так что в отмеченном нами недостатке белорусской экономической науки не только вина, но и беда ученых-экономистов, а значит, и устранять его должны не только они, но и работники органов государственного управления, которые несут прямую ответственность за состояние национальной экономики и социальной сферы и роль экономической науки в их развитии. Первое, что они должны сделать, – это незамедлительно и самым решительным образом устранить зависимое положение ученых относительно госаппаратчиков. Прежде всего посредством радикального повышения их общественного статуса на основе соответствующего повышения уровня заработной платы и пенсионного обеспечения, а также ограничения монополии госаппаратчиков на информацию, необходимую для проведения экономического анализа и оценки состояния, складывающегося в национальной экономике и социальной сфере, и снятия какого бы то ни было «табу» на объективную критику результатов экономической деятельности любой отрасли народного хозяйства и всякого предприятия, ставшего объектом экономических исследований. Надо чтобы и наши журналы не только на бумаге заявляли, что они публикуют в том числе статьи, с основными положениями которых редакция не согласна, но и строго придерживались этого правила, чтобы материалы отбирались для публикации не потому, в какой мере они соответствуют официальной точке зрения либо личному мнению того или иного особо влиятельного члена редакционной коллегии, а по тому, насколько содержащиеся в них положения теоретически состоятельны, а выводы и предложения – аргументированы. С тем чтобы понапрасну не «засорять» нашу научную литературу и не усложнять поиск в ней «рационального зерна», что, кстати говоря, в последнее время становится все более и более затруднительным.

Можно не сомневаться: если высказанные выше пожелания будут выполнены, то очень скоро все упреки, которые до недавнего времени часто приходилось слышать на адрес отечественных ученых-экономистов, отпадут сами собой, и наша белорусская экономическая наука, а вместе с ней и журналистика смогут самым радикальным образом повысить свою реальную роль в социально-экономическом развитии нашего общества и государства.

Литература

1. Байнев В., Винник В. Нравственный фундамент союзного строительства / В. Байнев, В. Винник // Беларуская думка. – 2010. – №3. – С. 23-27.

2. Никитенко П.Г. Ноосферная экономика и социальная политика: стратегия инновационного развития / П.Г. Никитеко. – Мн.: Белорусская наука, 2008. – с.

3. Экономическая безопасность: социально-экономические аспекты / Научный редактор Г.М. Лыч. – Мн.: НО ООО «БИП-С», 2003. – 173 с.

4. Крюков Л.М. Проблемы теоретического обоснования моделей инновационного развития экономики / Л.М. Крюков // Белорусский экономический журнал. – 2008. – №4. – С. 4-12.

Автор: Геннадий Лыч, академик НАН Беларуси, доктор экономических наук, профессор

Источник: ЭКОНОМИКА.BY