wrapper

Новости - слайдер на главной

Советуем прочитать

Советуем прочитать (31)

Лемешевский: В проигрышной партии не бывает хороших ходов

28-01-13-01На вопросы портала ЭКОНОМИКА.BY ответил доктор экономических наук Иван Михайлович ЛЕМЕШЕВСКИЙ.

Своеобразным информационным поводом для обсуждения  возможного в среднесрочной перспективе тренда экономической политики  белорусского правительства выступило доведение до сведения общественности запланированных на 2013 год темпов прироста ВВП  на уровне 8,5%. Насколько такие ориентиры являются реальными?

Прежде всего,  интересна сама специфика наших ожиданий. Получается так, что если власть заявляет высокие темы роста, значит, в белорусской модели ничего не будет изменяться. А это плохо. Если же предлагают низкие темпы – значит,  признается наличие в экономике кризисной ситуации. В общем, складывается сценарий, как в анекдоте про обезьяну, которая растерялась в лесу, не зная куда идти, считая, что она и богатая, и красивая.

Что касается оценки  обоснованности запланированных властью темпов экономического роста, то здесь следует учитывать несколько критериев.

Во-первых, с учетом природы ВВП,  как добавленной стоимости обработки, в качестве основных факторов роста белорусской экономики могут выступить объем выпуска, улучшение качества и рост цен на конечную продукцию, снижение удельного веса промежуточного потребления, а также повышение мировых цен на экспортируемую продукцию. Отсутствие в экономике страны структурных сдвигов –  по направлению к инновационной экономике, отсутствие технологической ренты из-за нарастающей технической отсталости, превышение критической границы износа оборудования, исчерпание резерва конкурентоспособных производственных мощностей, а также нарастающий дефицит квалифицированной рабочей силы к минимуму сводят оптимизм такого рода.

Во-вторых, постановка в условиях нереформированной экономики завышенных задач экономического роста неизбежно усилит неравновесие белорусской экономики. Такой курс может  привести к очередному снижению уровня жизни населения. В данном аспекте функционирования белорусской модели роста 2011 год должен был стать годом стратегических выводов.

Так что высокие темпы прироста еще не есть доказательство стабильности. Напомню, что экономика Советского Союза развалилась не из-за недостатка роста, а из-за его низкого качества.

В-третьих, ВВП есть агрегированный показатель развития, который можно применять лишь в условиях рыночной экономики, где доминирует неценовая конкуренция и где господствует эффективный собственник.

Экономика Беларуси, даже по официальным оценкам, таковой не является. В условиях хронически высокой инфляции показатель ВВП ничего не выражает. За счет ценовых, девальвационных и фискальных компонентов  для республиканской бюрократии несложно нарисовать любые показатели роста, которые будут расходиться с реальной действительностью. Но  высокие показатели роста нужны именно республиканской бюрократии, чтобы тем самым  продемонстрировать собственную полезность, эффективность избранной концепции госрегулирования.

За примерами такого рода  далеко ходить не нужно. Так, на начало 2013 года  ВВП и промышленное производство Беларуси  возросли,  по сравнению с советским докризисным уровнем (1991 г.),  примерно в 2,5 – 3,0. Кто может согласиться с этим, на фоне физического недовыпуска основных видов продукции и одного из самых низких уровней жизни в Европе. Неочищенный инфляционный рост  ВВП не отражает наращивание экономического потенциала страны.

Если  возвращаться к факторам экономического роста, к ситуации их исчерпания, то в таком случае сама постановка задачи по «Модернизации белорусской экономики» все же выглядит вполне своевременной?

Безусловно. Можно только сожалеть о том, что вопросы так называемой  «поздней модернизации» в Беларуси приходится включать в повестку дня по завершению трансформационного периода. Тем самым непосредственно признается, что комплексная задача переходного периода по обновлению экономической системы и производственного потенциала не решена.

Не сложно обнаружить ряд государственных программ, которые были приняты еще 10 – 15 лет назад, в соответствии с которыми техническое перевооружение промышленности Беларуси следовало завершить уже  к 2005, а к 2010 году  и вовсе выйти на мировой уровень. Для всей национальной экономики вполне обоснованно и своевременно были поставлены четкие задачи по формированию «экономики знаний», информационного общества», «национальной инновационной системы», а также по изменению структуры экспорта в пользу инноваций и т. п. Все эти задания попросту провалены, потому что бюрократические задачи ставятся в условиях сохранения старого хозяйственного механизма.  Чтобы проводить «позднюю модернизацию» и изменить колониальную структуру белорусского экспорта, необходим доступ к высоким технологиям, валютные резервы, контакты с инновационными ТНК. Все это в дефиците. Прежде чем бегать в поисках ресурсов для модернизации, следует провести ту модернизацию, которая не требует капвложений.

Определенный шарм в ситуацию привносят последние изменения в составе правительства Беларуси, в частности возврат к пульту управления П.П. Прокоповича, который осуждал почти 3-х кратную девальвацию белорусского рубля 2011 года.

В худшем варианте нас ждет очередная экспансия рассуждений  о необходимости «монетазиции ВВП», «канализации кредитной эмиссии», «кредитной поддержке темпов экономического роста». Можно ожидать восстановление переговоров по поводу  перехода для начала на безналичный российский рубль. Все это приведет к нарастанию дефицита бюджета и денежной эмиссии, проведению очередных акций по спасению госбанков, что будет подано как наращивание уставных фондов госбанков за счет бюджета, т. е. за счет средств налогоплательщиков, В общем, распил белорусского рубля будет продолжен. Инфляционный налог будет сохранен. Менеджеры предприятий и банков будут выталкиваться в зарубежные командировки, с целью привоза иностранных кредитов. В итоге легко прогнозируется ускоренный прирост валового внешнего долга, дополнительно годовой инфляции на 30 – 80%.

В лучшем случае будут говорить о модернизации, станут более активно перекрашивать старые станки, введут отчетность о технической модернизации, а строители станут больше использовать, например, скользящую опалубку. Активизируются выборочные посадки технократов за провалы заданий по модернизации.

Что касается об ответственности за  девальвацию и почти за 3-х кратное снижение покупательной способности населения в 2011 году, то надо признать, что к началу апреля у властей выбор был небольшим: или 3-х кратная девальвация, рост цен и снижение уровня жизни населения, или дефолт, нарастание дефицита торгового баланса и очереди в магазинах. Это если схематично. Нацбанк сделал все, чтобы страна оказалась перед таким выбором. Не лишним будет напомнить и то, что до этого была еще новогодняя девальвация 2009 года, а за последние 15 лет белорусский рубль в рамках проводимой денежно-кредитной политики ослабел более чем в 50 млн. раз.

И последний вопрос. Действительно, в белорусской экономике обнаруживается много проблем. В качестве ключевых позиций, или «болевых точек»,  порой выделяют процентные ставки, экспансию жилищного строительства, сворачивание приватизации, агрокредиты, которые растаскиваются по регионам,  и т.п. Где все же скрывается , на Ваш взгляд, главная «болевая точка»?

Знаете, это не вопрос, а, скорее всего приглашение к новому разговору. Поэтому буду краток. Любая национальная экономика – это сложная система, где действуют не только прямые, но и обратные связи. В природе действует кругооборот вещества. В экономике – кругооборот ресурсов, дохода и продукта. Есть еще национальная модель развития, которая может ослаблять, а может и усиливать имеющиеся недостатки. Есть внешние вызовы. Есть зависимость экономики от политического цикла.  Поэтому при диагностике опасно увлекаться лишь одним звеном, как это порой и делают, в пылу полемики, молодые доморощенные эксперты. Недостатки белорусской экономики нарастают из-за системной неэффективности и дефицита внутренних источников развития. Нельзя до бесконечности заниматься тем, чтобы под бюрократическим прессом  у одного субъекта отнимать, а другому отдавать незаработанные ресурсы. А ведь именно в таком ключе, например, и подготовлен Указ от 11 января относительно перераспределения 20% прибыли госпредприятий. На текущий момент тем самым создается еще одна площадка для бюрократического торга,  по старой коммунистической схеме «ресурсы в обмен на задание». Так что нужно признать, что в период увлечения «административным ростом» сформировалась модель «мобилизационной экономики», которая теперь стремится всячески продлить свое существование. Хотя в проигрышной партии не бывает хороших ходов.

От редакции. См. подробнее статью: Лемешевский И.М. Методологические основы анализа административного роста в условиях перманентного кризиса "мобилизационной экономики" // Труды БГТУ. №8. 2012. (PDF/0,3MB)

 

Беседовала Дарья Сушкевич

Источник: ЭКОНОМИКА.BY

 

 

Read more...

Актуальные проблемы экономики Беларуси или о пользе знания экономической теории

2012-10-15_zlotnikov_chalyy_08Предлагаем  вниманию читателей портала ЭКОНОМИКА.BY обзор и оценку дискуссии между к.э.н. Л.К. Злотниковым и С. Чалым, которая состоялась 13 октября на портале TUT.BY. Подготовил обзор – д.э.н. Владимир УСОСКИЙ.

Используемые в статье сокращения. ВВП – валовой внутренний продукт, РДМ – рублевая денежная масса, СОРЭ – социально ориентированная рыночная экономика, ЧИА – чистые иностранные активы, РДБ – рублевая денежная база, ИПЦ (средний) – индекс потребительских цен (средний за год), ИОЦ (средний) - индекс оптовых цен (в среднем за год); ШДМ – широкая денежная масса, ЗВР – золотовалютные резервы, ФОР – фонды обязательных резервов.

После происшедшей в январе 2009 г. двадцатипроцентной девальвации белорусского рубля и почти трехкратной девальвации рубля в марте-ноябре 2012 г. среди экономистов страны обострилась дискуссия о тенденциях развития экономики Беларуси и возможностях ее стабильного функционирования в 2012–2013 гг. В открытом эфире 13 октября на портале tut.by произошла интересная дискуссия между к.э.н. Л.К.Злотниковым и С. Чалым о текущей ситуации, сложившейся на валютном рынке и в экономике Беларуси. Дискуссия шла по многим актуальным социально-экономическим проблемам. В ней были выявлены полярные точки зрения оппонентов по следующим вопросам: сущность проводимой государством экономической политики и направленность тенденций экономики страны; ситуация на валютном рынке и возможности девальвации белорусского рубля; является ли валютный курс белорусского рубля к инвалютам плавающим; что такое фиксированный валютный курс; причины возникновения на рынке дефицита рублей осенью 2012 г.; какие агрегаты рублевой денежной массы (РДМ) влияют на инфляцию; является ли экономика Беларуси экспортоориентированной и насколько она продолжает быть социально ориентированной; влияет ли динамика корпоративных долгов банков и предприятий на дисбалансы на валютном рынке; в чем причина валютного кризиса; какова природа стабилизации рубля в 1995 году и в 2011–2012 годах.

В этой дискуссии С. Чалый оспорил многие очевидные вещи, давно определенные экономической практикой и экономической теорией. Предложив точку зрения о радикальном изменении экономической политики государства с осени 2011 года, т.е. со времени введения свободно плавающего валютного курса рубля, он, однако, не ответил на вопрос: «Как может существовать свободно плавающий валютный курс рубля при проведении Нацбанком массированных интервенций на валютном рынке для подавления спекулятивной атаки на рубль и соответственно для удержания под контролем официального валютного курса рубля»?

Учитывая актуальность происходящего на валютном рынке и в экономике страны во второй половине 2012 г., хотелось бы высказать свое мнение по существу проблем затронутых в дискуссии. Для упрощения изложения мы представим точки зрения оппонентов и выскажем свои позицию, обосновав ее соответствующими аргументами.

Экономическая дискуссия будет тем продуктивнее, чем тщательнее оппоненты определяют ключевые фундаментальные понятия экономической науки и используют адекватную методологию для научного познания действительности. Учитывая эти обстоятельства при определении своей позиции относительно дискуссионных точек зрения оппонентов (к.э.н. Л.К.Злотникова и С. Чалого), мы будем опираться на однозначно трактуемые основы экономических знаний, предлагая свою интерпретацию тенденций развития экономики страны и валютного рынка в различные периоды развития экономики Беларуси. Представляется, что без уяснения сущности фундаментальных понятий экономической науки, выдвигаемые положения оппонентов просто повисают в воздухе.

Итак, приступим. Чалый С. выдвинул нетрадиционную точку зрения о том, что экономическая политика белорусского государства радикально изменилась по сравнению с последними 10–15 годами. При этом, он приводит в качестве примера, проведение Нацбанком, по его мнению, якобы сверхжесткой денежно-кредитной политики в 1995 г., подобной на ту, что Нацбанк проводил со времени стабилизации рубля с осени 2011 г.

Чалый С. утверждает также, что Нацбанк поддерживает режим свободно плавающего валютного курса, ставя перед собой в качестве цели не поддержание уровня валютного курса рубля, а поддержание уровня золотовалютных резервов (ЗВР). По его мнению, переход на свободно плавающий валютный курс – это способ не тратить ЗВР на поддержку курса и защиту его определенного уровня. Поэтому, по мнению Чалого С., валютный курс свободно формируется на денежном рынке, исходя из спроса и предложения на валюту.

Разберем последовательно данные противоречивые тезисы. Однако, перед этим представим наше концепцию сущности процесса трансформации экономики Беларуси в 1992-2012 гг.

1.Причины формирования дисбалансов в экономике рыночного социализма и нестабильность функционирования денежных рынков.

Целью государства при проведении политики финансовой стабилизации экономики является снижение инфляции и стабилизация валютного курса национальной валюты. По причине низкой эффективности использования факторов производства в постсоциалистической экономике, долгое время производившей «чисто социалистический продукт» (Л. Бальцерович) [1], в ней существуют глубоко укорененные причины инфляции. В этих условиях государство, поставив целью уменьшение уровня инфляции, зачастую применяет такой режим валютного курса, который приводит к более высоким темпам инфляции по сравнению с темпами девальвации национальной валюты. Это закономерно создает эффект ревальвации национальной валюты с последующей ее девальвацией, наносящей урон экономике.

Бывшие централизованные экономики обладают слабыми механизмами рыночной конкуренции, в которых продавец доминирует над покупателем. Постсоциалистическая экономика, как правило, имеет банковскую систему, в которой доминирующую роль играют государственные банки-монополисты, а государство применяет недостаточно эффективные макроэкономические методы регулирования экономики. Академик Венгерской Академии наук Я. Корнаи писал: «Если конкуренция – душа рынка, то денежное обращение является системой его жизнеобеспечения» [2, с.VII]. Несмотря на более чем двадцатилетний период рыночного реформирования, в экономике Беларуси преобладают структуры, внутренне присущие экономике рыночного социализма, которую с середины 90-х гг. XX в. некоторые пост-социалистические идеологи начали идентифицировать как социально ориентированную рыночную экономику (СОРЭ).

Я. Корнаи определяет рыночный социализм как систему, в которой государство использует на неконкурентном рынке централизованные методы макроэкономического управления, применяя систему бюрократического контроля через негибкие цены, индикативную систему направляющего макроэкономического планирования, косвенные инструменты кредитно-денежного и бюджетно-финансового регулирования экономики. В системе такого типа деньги выполняют пассивные функции, обслуживая доминирующие централизованные механизмы перераспределения факторов и результатов производства [3, с. 532–554].

Эффективное поддержание стабильной рыночной цены на деньги и товары достигается через действие конкурентных рыночных механизмов по максимизации банками и фирмами массы прибыли и минимизации издержек в рамках системы жестких бюджетных ограничений. Конкурентный рыночный механизм банковского кредитования построен на закономерностях микроэкономики капиталистической фирмы. Однако в экономике Беларуси патронируемые государством системообразующие госбанки и госпредприятия не действуют в рамках конкурентных рыночных условий и ограничений, где потребители могут активно воздействовать на поведение производителей. Последние функционируют в режиме мягких бюджетных ограничений, поэтому нарушение действия конкурентных рыночных механизмов объективно приводит государство к необходимости покрывать убытки по счетам госбанков и госпредприятий. Нарушение принципов возвратности, срочности, платности кредитных денег породило специфическую систему финансирования бюджетного дефицита правительства и квазибюджетного дефицита Нацбанком Республики Беларусь. Это стало причиной очень высоких темпов инфляции и девальвации рубля.

Неконкурентная рыночная система базируется на прямых и косвенных перераспределительных механизмах, ориентированных на поддержку неэффективно работающих субъектов, которые присваивают рентный (незаработанный) доход, являющийся формой отчуждения доходов, созданных эффективно работающими субъектами экономики. Неэффективные субъекты обладают более низким уровнем производительности использования ресурсов, нежели неадекватно высокий уровень присвоенных ими доходов, т.к. уровень производительности использования ресурсов эффективными субъектами наоборот выше уровня присвоенных последними доходов. Это является результатом функционирования перераспределительной системы, генетически воспроизводящей метастазы постсоциалистической системы, создающей по Л. Бальцеровичу «чисто социалистический продукт».

Бывшая централизованная плановая экономика, ранее управляемая с помощью директивных конкретно-адресных механизмов, а ныне управляемая с помощью направляющего индикативного планирования порождает следующие закономерности своего функционирования. Перераспределительная система экономики Беларуси, является «ядром» модели рыночного социализма, и, называемая социально ориентированной рыночной экономикой (СОРЭ), закономерно порождает воспроизводство типичной для слаборазвитой страны специфической отраслевой и продуктовой структур экономики. Структура экономики Беларуси, напоминает структуру экономики «периферийного» капитализма «третьего» мира (термин введен латиноамериканскими экономистами Раулем Пребишем, Эрнандо де Сото) [4–6]. Она отличается от структуры капиталистической экономики высокоразвитых стран (капитализм «центров») следующими особенностями. Структура экономики Беларуси базируется на низкой эффективности использования госпредприятиями факторов производства (капитал, труд, земля). Это в свою очередь детерминировано низкими технологическими предпочтениями капитала госпредприятий экономики «периферийного» капитализма, отсутствием системы эффективной занятости и функционированием ригидного (негибкого) рынка труда. Госсектор экономики Беларуси создает более 80% ВВП, добавляя к стоимости (ценности) входных ресурсов недостаточно высокую долю добавленной стоимости (ценности). Почти половину валютной выручки белорусского экспорта дают фактически сырьевые товары с небольшим количеством технологических переделов (продукты нефтепереработки, калийные соли, деревообработка и т.п.), закономерно имеющие низкую долю добавленной стоимости (ценности). Большинство товаров с формально большим количеством технологических переделов (трактора, автомобили, телевизоры и т.п.) приносят невысокую долю добавленной стоимости (ценности), т.к. продаются на специфических сегментах рынков бывших социалистических республик, где покупатели непритязательны к качеству подобного рода продукции.

В переходной экономике Беларуси неразвиты конкурентные рыночные механизмы эффективного использования ресурсов. По этой причине в ней функционирует широко разветвленная система административного перераспределения материальных и финансовых ресурсов, где государство осуществляет их активное целевое перераспределение в соответсвии со своими приоритетами, имеющими отдаленное отношение к рыночным потребностям частного сектора экономики Беларуси. Это находит свое выражение в функционировании механизмов нестандартного (целевого) рефинансирования Нацбанком госпредприятий через системообразующие госбанки. Госбюджет также финансирует приоритетные госпредприятия, которые функционируют в рамках системы мягких бюджетных ограничений. Это закономерно порождает формирование у этих субъектов приоритетных целей в первую очередь на создание расходов, и только во вторую очередь они ставят цель по созданию доходов. Как отмечал Я. Корнаи, «у государственных банков и предприятий, действующих в условиях системы мягких бюджетных ограничений возникает устойчивый недостаток денежных поступлений по счету и объективно не обусловленный спрос на ресурсы, который не насыщаем (выделено мною – У.В.Н.)» [2, 3]. Данные факторы деформируют уровень цен на товары и деньги (валютный курс рубля и процентные ставки).

В целях стимулирования внутреннего спроса и поддержки приоритетных отраслей экономики государство предоставляет льготные ресурсы определенным госпредприятиям в отраслях промышленности, сельского хозяйства, жилищного строительства, используя инструменты направляющего индикативного планирования и косвенные бюджетно-финансовые и кредитно-денежные рычаги. Устанавливаемая государством система внутренних цен на продукцию госпредприятий (например, калийные удобрения, топливо, сельскохозяйственная техника,  сельскохозяйственная продукция и т.п.) и система директивных команд по поставке их сельскохозяйственным предприятиям (колхозам) и от них потребителям продукции свидетельствует о глубоко укорененном перераспределительном механизме движения натуральных ресурсов. Здесь цены выполняют подчиненную роль при доминировании отношений натуральных поставок входных и выходных ресурсов субъектов госсектора экономики. Кстати согласно необъективным критериям белорусской статистики все колхозы, предприятия потребкооперации и госпредприятия, имеющие форму акционерных обществ и ООО (обществ с ограниченной ответсвенностью) относятся к категории предприятий частной собственности. Не правда ли любопытный факт.

Возникающие диспропорции на рынках, обусловленные применением системы административного регулирования товарных цен, процентных ставок и валютного курса вызывают избыточный спрос на кредит и «перегрев» экономики в условиях экономического роста. В условиях ниспадающей «ветви» экономического цикла (3 квартал 2008 – 2009 гг.) происходит закономерное снижение ВВП. Разнообразные факторы, такие как высокий уровень инфляции, девальвации или ревальвации рубля (стабилизация рубля образца 1995 г.), действие неконкурентных структур, слабая финансовая дисциплина, низкая платежеспособность субъектов госсектора и высокие риски проведения банковских операций оказывают влияние на уровень рисков неконкурентного рынка и соответственно на уровень процентных ставок и валютного курса.

Административное регулирование межбанковского рынка, где часть средств выдается Нацбанком Беларуси в форме целевых кредитов по льготным процентным ставкам системообразующим госбанкам для «перекида» их на счета госпредприятий, создает на межбанковском рынке эффект действия «двухуровневой» системы процентных ставок. Здесь существуют «дешевые» льготные ставки для госсектора и дорогие рыночные ставки для частного сектора. Целевые кредиты Нацбанка «перебрасываются» через системообразующие госбанки для выполнения «индикативных» планов госпредприятиями. Подобная практика деформирует порядок эмиссии резервных денег Нацбанка, которая по природе своей должна направляться Нацбанком исключительно для поддержания краткосрочной ликвидности банков, а не для целевого кредитования госпредприятий. Эти целевые кредиты, как правило, плохо обслуживаются госпредприятиями. Об эффективности эмиссии в таких условиях говорить не приходится, т.к. денежная база (ДБ) Нацбанка «пухнет» за счет «перекида» в госбанки «пустых» кредитов, которые госбанки плохо обслуживают Нацбанку. По этой причине, ежегодно государство вынуждено проводить рекапитализацию системообразующих госбанков на миллиарды долларов. Это прямое следствие перераспределительной системы.

Деятельность частных банков и фирм в условиях жестких бюджетных ограничений объективно позволяет ограничивать спрос на деньги, ужесточая доступ к кредиту заемщиков, финансово дисциплинируя их. Госпредприятия, действующие в условиях мягких бюджетных ограничений, предъявляют ничем не насыщаемый спрос на все виды ресурсов, что требует смягчения бюджетных ограничений со стороны обслуживающих их системообразующих госбанков. Эти закономерности оказывают фундаментальное влияние на возможности невозврата госпредприятиями кредитов, происходит нарастание расходов у обслуживающих их госбанков, усиливается степень административного давления государства на уровень банковского процента на сегментируемых по административным принципам кредитных рынках. Ввиду вмешательства государства в механизмы функционирования денежного рынка льготные кредитные проценты для госпредприятий и госбанков снижают уровень банковской маржи, вынуждают государство льготировать процентные ставки и административно исключать часть расходов системообразующих госбанков. К ним, например, относятся резервы под некондиционные, т.е. плохо обслуживаемые заемщиками целевые кредиты. Этот «порядок» деформирует количественный уровень формирования прибыли госбанков. Однако, административный пресс снижения государством кредитных ставок упирается в рыночный уровень депозитного процента, по которому госбанки вынуждены покупать деньги на депозитных рынках граждан и предприятий.

Последствия введения рыночных механизмов в специфическую экономическую среду, которая долгое время управлялась централизованными методами, и где продолжают доминировать неконкурентные рыночные структуры, зачастую носит деструктивный характер. Анализируя опыт венгерской экономической реформы 1968–1989 гг. Я. Корнаи писал: «Заинтересованность в прибыли, не сопровождаемая значительным ужесточением бюджетного ограничения, усиливает тенденцию к взвинчиванию цен. После реформы возросло как стремление поставщиков повысить цены, так и сопротивление этому потребителей, но первая тенденция проявляется больше (выделено мною – У.В.Н.)» [3, с. 387]. Это положение актуально для экономики Беларуси, в которой одним из факторов инфляции является практически постоянное превышение темпов роста заработной платы над ростом производительности труда на госпредприятиях и госбанках.

В экономике Беларуси описанная нами выше система факторов оказывает существенной влияние на функционирование двухуровневой банковской системы и поведение системообразующих госбанков на денежном рынке. Стандартная неоклассическая макроэкономическая теория [7, 8] не принимает во внимание данную систему факторов как значимую, несмотря на то, что выделенные нами факторы оказывают фундаментальное влияние на характер поведения госбанков и госпредприятий на денежном рынке трансформационной экономики Беларуси. В своем исследовании мы учитываем действие данной системы факторов для адекватной научной оценки тенденций развития экономики Беларуси. Административное вмешательство правительства в механизмы функционирование рыночной экономики, а также степень административного воздействия Нацбанка в деятельность банков проявляется в том, что процентный канал трансмиссионного механизма Нацбанка имеет недостаточную эффективность. Применяемый в малой открытой экономике Беларуси режим таргетирования валютного курса, и соответствующая этому режиму денежно-кредитная политика, делает недостаточно активным процентный канал Нацбанка. Для эффективной борьбы с инфляционными и девальвационными тенденциями режим таргетирования валютного курса не располагает эффективными инструментами процентной политики. Возможности повышение эффективности действия процентного канала трансмиссионного механизма Нацбанка в экономике Беларуси, а также проведение банками эффективной процентной политики на денежном рынке зависят от следующих факторов. К ним относятся: 1) проведение государством системных рыночных реформ; 2) последовательный перевод госпредприятий и госбанков на систему жестких бюджетных ограничений; 3) активизация процентного канала трансмиссионного механизма Нацбанка, что позволит в условиях продолжающегося спекулятивного давления на рубль (с августа 2012 г.) сделать более действенными процентные инструменты.

Инфляциогенность является глубинной макросистемной чертой трансформируемой в рынок экономики Беларуси, для достижения долгосрочной устойчивой стабилизации которой необходимо, чтобы темпы девальвации валютного курса рубля были соразмерны с динамикой инфляции. Нарушение данной закономерности в условиях внешних шоков приводит к дисбалансу макроэкономические пропорции, что отражается в платежном балансе страны и проявляется на денежном рынке. Ревальвация реального курса рубля является опасным симптом, свидетельствующим о незавершенности и краткосрочности достигнутого финансового оздоровления экономики. Формирование «денежного» навеса и накопление ценовых дисфункций на денежном рынке, как правило, «разряжается» в непредсказуемых девальвационных скачках. Поддержание реалистичной взаимной динамики темпов роста инфляции и девальвации рубля является необходимым условием проведения адекватной политики финансовой стабилизации. Стартовавший в 2008 г. финансово-экономический кризис показал, что институциональная структура экономик развитых стран, где большая часть субъектов действует в условиях жестких бюджетных ограничений, имеет объективную склонность к дефляции. С этим активнейшим образом ведут борьбу правительства развитых стран, боясь «влететь» в «вечную мерзлоту» дефляции. В тоже время институциональная структура экономики Беларуси, наоборот, имеет объективную склонность к высокой инфляции и девальвации рубля, несмотря на спад ВВП, как это произошло, например, в 2009 г.

Экономике Беларуси как воздух необходимы глубокие рыночные реформы, целью которых должна стать ликвидация перераспределительной системы, которая  генерирует инфляцию и девальвацию рубля. Для этого необходимо формирование конкурентной рыночной экономики, где доминирует покупатель, а не продавец. Структурная перестройка экономики, искоренение механизмов неэффективного административного распределения ресурсов, формирование конкурентоспособных факторов производства в условиях включения экономики Беларуси в более привлекательные сегменты мирового рынка – это длительный процесс. Он займет многие десятилетия, даже в том случае если, вдруг, мы сегодня приступим к реализации программы системных рыночных реформ. Финансовая стабилизация должна стать важным элементом реализации цели, направленной на завоевание реформируемой экономикой устойчивых и долгосрочных конкурентных позиций на мировых рынках.

Объективно необходима макроэкономическая корректировка цен на деньги (валютный курс, процентные ставки) и цен на товары, что позволит сбалансировать спрос с предложением. Объективно необходимо отсечь избыточный (внеэкономический) спрос на деньги и товары, который порождается перераспределительной системой. Должна быть проведена структурная реформа, направленная на очищение экономики от убыточных производств, снижение дефицита счетов госпредприятий и госбанков, повышение их факторной производительности. Необходимо изменить структуру и объемы потребления (расходы) субъектов госсектора, которые должны стать объективно равными и адекватными уровню их производительности и соответственно присваиваемым доходам. До тех пор пока госпредприятия и госбанки не будут работать в условиях жестких бюджетных ограничений, их спрос должен находиться под контролем государства. Такой элемент спроса, как заработная плата работников госпредприятий и госбанков должен быть административно ограничен, т.к. в условиях высокой инфляции и девальвации рубля существует угроза раскручивания спирали «цены-доходы» [2, с. 67–81]. Проведение жесткой финансовой политики позволит сбалансировать рынки и заложить основы устойчивого экономического роста, при росте в структуре ВВП высокотехнологичной составляющей добавленной ценности.

2.Природа «стабилизации» рубля в 1995 году. Динамика монетарных показателей в кризисный и пост-кризисный периоды (2008–2011 гг.).

Чалый С. утверждает, что экономическая политика белорусского государства радикально изменилась по сравнению с последними 10-15 годами. При этом, он приводит в качестве примера, проведение Нацбанком, по его мнению, якобы сверхжесткой денежно-кредитной политики в 1995 г., подобной на ту, что Нацбанк проводил во время стабилизации рубля с осени 2011 г.

Наша точка зрения состоит в том, что в 1995 г. Нацбанк попытался осуществить стабилизацию рубля и макроэкономической системы, однако эта попытка оказалась мало удачной, выразившись в эфемерной стабилизации рубля образца 1995 г.

В экономике Беларуси начальный этап вынужденного проведения государством рыночных реформ (1992–1995 гг.) превратился в период глубокого трансформационного спада. Основными отличительными чертами его стали не только разрушительная тенденция глубокого спада ВВП на 41,4 % (1991–1995 гг.), но и инфляция, «сорвавшаяся» в гиперинфляцию, гигантская девальвация рубля, определяемая давлением стихии «черного» рынка, падение среднемесячного уровня зарплат и пенсий. Индекс потребительских цен (ИПЦ - средний) достиг в 1992 г. – 1070,8 %, в 1993 г. – 1290,2 %, в 1994 г. – 2321 %. Девальвация рубля была скачкообразной: за 1992 г. рубль обесценился в 17,6 раз (с 3 руб. до 52,8 руб.), за 1993 г. – в 13,24 раз (с 52,8 руб. до 699 руб.), за 1994 г. – в 15,45 раз (с 686 руб. до 10600 руб.).

Некоторым событием в развитии трансформационной экономики Беларуси стали действия Нацбанка в 1995 г., т.к. ему в течение семи месяцев удалось несколько ужесточить денежно-кредитную политику. Позже проводимой Нацбанком денежно-кредитной политике подобрали вполне корректный термин «умеренно-жесткая». При практически нулевом размере чистых иностранных активов (ЧИА) изменения в денежно-кредитной политике Нацбанка состояли в шоковом для субъектов гиперинфляционного рынка повышении ставки рефинансирования в два «прихода». Установленная 10.11.1993 г. ставка рефинансирования в 210 % годовых была поднята сначала до 300 % (10.10.1994 г.), а затем до 480 % (20.12.1994 г.). С помощью механизма положительной реальной ставки рефинансирования Нацбанк удерживал валютный курс рубля на уровне 11500 руб./долл., допустив незначительную девальвацию официального курса рубля с уровня 10700 руб. (4.01.1995 г.). Этот режим удалось поддерживать до начала спекулятивной атаки на рубль в декабре 1995 г.

Нацбанк начал активно скупать инвалюту, нарастив ЧИА с 5,2 млн. долл. (1.01.1994 г.) до 223,3 млн. долл. (1.08.1995 г.). Однако ввиду хаотичности предпринимаемых правительством мер проводимая Нацбанком стабилизация рубля оказалась эфемерной. С августа 1995 г. Нацбанк был вынужден начать продажу инвалюты на рынке на чистой основе (чистые продажи – это продажа инвалюты минус ее покупка за период времени). В декабре 1995 г. началась массированная спекулятивная атака на рубль на всех сегментах валютного рынка. Первыми ее начали нелегальные финансовые посредники наличного валютного рынка, «раскачав» равновесие на нем. В декабре 1995 г. Главные (областные) Управления Нацбанка через свои обменные пункты начали скупать инвалюту по курсам, которые превышали уровень валютного курса рубля в Минске. Это мгновенно оживило «черный» и «белый» наличный валютные рынки, «разогретые» уже с августа. С конца декабря 1995 г. к давлению на рубль на безналичном межбанковском валютном рынке подключились банки-резиденты и банки-нерезиденты. В итоге начал интенсивно расти безналичный валютный курс рубля на межбанковском рынке. Нацбанку не удалось посредством валютных интервенций удержать стабильность валютного курса рубля. Процесс скачкообразного роста валютного курса на «черном» рынке значительно ускорился.

В итоге девальвация «черного» рубля стала свершившимся фактом, что было вынуждено признать и государство. В январе 1996 г. был официально введен так называемый валютный «коридор» на уровне 11300–13100 руб./долл. США. Рубль, однако, не удалось удержать внутри «коридора». Указом Президента была установлена десятипроцентная надбавка к цене инвалюты, покупаемой импортерами на бирже. Экспортеры были обязаны продавать инвалюту по курсу 11500 руб./долл. На «черном» наличном рынке и на межбанковском безналичном рынке курс рубля упал на 20–25 %. Государство фактически восстановило режим множественных валютных курсов рубля, существовавшие в 1992–1994 гг.

В течение 1996 г. власти были вынуждены девальвировать официальный валютный курс рубля до 15500 руб./долл. (1.01.1997 г.), поэтому официальная девальвация рубля за 1996 г. составила 35 %. «Черный» рынок поставил свой параллельный рекорд девальвации рубля на уровне 26000 руб./долл. (1.01.1997 г.), т.е. девальвация «прыгнула» в 2,26 раза на параллельных сегментах валютного рынка «черных» рублей. Эти цифры дают эмпирическое ощущение цены «стабилизации» рубля образца 1995 года.

Если говорить о тенденции дальнейшего движения валютного рынка, то официальные валютные курсы рубля по годам и официальная девальвация рубля имели следующую динамику. В 1997 г. официальная девальвация показала «скачок» в 1,98 раза с 15500 руб./долл. (1.01.1997 г.) до 30740 руб./долл. (1.01.1998 г.). В 1998 г. официальный темп девальвации рубля был больше – в 3,48 раза: с 30740 руб./долл. (1.01.1998 г.) до 107000 руб./долл. (1.01.1999 г.). В 1999 г. рубль девальвировал в 2,99 раза с 107000 руб./долл. (1.01.1999 г.) до деноминированной цифры в 320 руб./долл. (3.01.2000 г.). В 2000 г. рубль девальвировал в 3,69 раза с 320 руб./долл. (3.01.2000 г.) до 1180 руб./долл. (1.01.2001 г.).

Алгоритмы параллельной «черной» и «белой» девальвационной «свистопляски» рубля начали процесс своего постепенного затухания только в 2001–2003 гг. В 2001 г. девальвация дала прирост на 34 % с 1180 руб./долл. (1.01.2001 г.) до 1580 руб./долл. (1.01.2002 г.). В 2002 г. рубль девальвировал на 22 % с 1580 руб./долл. (1.01.2002 г.) до 1920 руб./долл. (1.01.2003 г.). В 2003 г., когда официальная девальвация составила всего 12 %, рубль обесценился с 1920 руб. (1.01.2003 г.) до 2156 руб. (1.01.2004 г.).

Однако вернемся к периоду первой «стабилизации» рубля образца 1995 г. В основе изменения тенденции на валютном рынке стало значительное удорожание рубля при его фиксации к доллару в 1995 г. на уровне 11500 руб./долл. при среднегодовой инфляции в 809 %. Учитывая эти факты, не стоит преувеличивать краткосрочный эксперимент Нацбанка. У феномена 1995 г. иной смысл и историческая значимость. Впервые в своей истории Нацбанку удалось продемонстрировать то, что он способен влиять на денежный рынок, целенаправленно используя свои монетарные инструменты (единый валютный курс и положительные реальные процентные ставки). Решимость действий Нацбанка стала действительно чудом по сравнению с предыдущими годами. Однако не более того.

За 1995 год РДМ выросла с 3,024 млрд. руб. (1.01.1995 г.) до 11,894 млрд. руб. (1.01.1996 г.), т.е. РДМ поднялась в 3,94 раза. Конечно, это меньше, чем в 1994 г., когда РДМ «прыгнула» в 15,27 раза. Тем не менее, даже для 90-х годов 4-х кратный рост РДМ – это далеко не жесткая денежно-кредитная политика, как утверждает С. Чалый, употребляющий эпитет «сверхжесткая», полагая, что она была похожа на ту, что проводилась с осени 2011 г. на момент выхода на единый валютный курс.

Кризисный и пост-кризисный периоды (2008–2012 гг.) имеют свой специфический масштаб изменений, по которому определяются критерии нормальности и аномальности динамики РДМ. За 2011 г. РДМ катастрофичности выросла на 64 % с 26,425 трлн. руб. (1.01.2011 г.) до 43,355 трлн. руб. (1.01.2012 г.), поставив рекорд с момента ликвидации «охвостья» множественных курсов рубля. Прирост РДМ в 2007 г. составлял 35 %, в 2008 г. – 22,5 %, в 2009 г. – 0,95 %, в 2010 г. 27,4 %. В 2009 г. действительно проводилась неповторимо «жесткая» денежно-кредитная политика. В апреле-декабре 2010 г. проводилась аномально мягкая денежно-кредитная политика, которая подготовила 3-х кратную девальвацию рубля образца 2011 г. Если использовать объективные критерии, определяющие сущность проводимой в 2011 г. денежно-кредитной политики, то она никак не является жесткой. Прирост рублевой денежной базы Нацбанка (РДБ) во 2 полугодии 2011 г. был положительным. В июле прирост РДБ составил 1,907 трлн. руб., в августе – 750 млрд. руб., в сентябре – 1,069 трлн. руб., в декабре – 2,740 трлн. руб. В тоже время РДБ уменьшилась только в октябре 2011 г. на 245 млрд. руб. и в ноябре на 238 млрд. руб.

Возвращаясь к анализу 1995 г. отметим, что ИПЦ (средний) тогда составил 809%. Это, конечно, меньше, чем 2321 % в 1994 г. Кстати, индекс оптовых цен (в среднем за год) – ИОЦ (средний) за 1995 год составил 562 %. В 1994 г. как и в 1995 г. была гиперинфляция, которая съедала сбережения субъектов экономики не менее успешно, чем в 1992–1994 годах.

Шок высоких положительных процентных ставок, оцененных в валютном эквиваленте при фиксации курса (11500 руб./долл.) и дисбалансах в макросистеме создал краткосрочный и эфемерный эффект «стабилизации» рубля при «атомных» процентных ставках. Укрепление рубля в 1995 г. было экономически необоснованным, т.к. выход процентных ставок на небывалую высоту (в начале 1995 г. был зафиксирован уровень ставок в 480–600 % в номинальном выражении), делал их ставками в валютном эквиваленте при фиксации курса в 11500 руб./долл. Учитывая их заоблачную высоту, Нацбанк начал скачкообразно снижать ставку рефинансирования: 300 % (21.02.1995 г.); 180 % (5.05.1995 г.); 144 % (22.05.1995 г.); 96 % (21.06.1995 г.); 66 % (21.08.1995 г.). И с лета «перегнул» ставку в обратном направлении.

При формальном укреплении рубля по отношению к доллару в экономике произошло его экономически необоснованное удорожание, что значительно ухудшило условия воспроизводства ВВП. Удорожание рубля в долларовом эквиваленте происходило на фоне обесценения рубля по отношению к росту товарных цен. При оценке стабилизации рубля в 1995 г. необходимо учитывать также то, что удорожание рубля проводилось в стране, имевшей отрицательный текущий счет платежного баланса (–458,3 млн. долл. или 4,5 % ВВП) и отрицательное сальдо торгового баланса (–665,7 млн. долл. или 6,5 % ВВП). ВВП в течение 1995 г. рухнул на 10,4 %. Это несколько меньше, чем в 1994 г., когда ВВП упал на 12,6 %. В условиях продолжающегося экономического спада эффект высоких положительных рублевых процентных ставок способствовал жесткому сжатию экономической активности, углубляя состояние депрессии, продолжавшейся с 1990 года. В этой связи показательны цифры падения валового накопления основного капитала в 1995 г. на 29,6 % по сравнению с падением этого показателя на 13,7 % в 1994 г. и 18,6 % в 1992 г. Вот тебе и «стабилизация» рубля образца 1995 г. со всеми ее значимыми фундаментальными последствиями.

Характерной чертой денежного рынка в 1991–2002 гг. являлся «рваный» темп девальвации валютного курса рубля. Периоды относительно «спокойного» плавного темпа девальвации курса рубля, как правило, сменялись мгновенным ускорением его падения в короткий период времени по причине удачной спекулятивной атаки на рубль. Минимальные ЧИА Нацбанка вынуждали его прибегать к постоянному административному вмешательству в процесс функционирования рынка и использованию набора стандартных административных инструментов. По этой причине с завидным постоянством государство воспроизводило систему множественных валютных курсов рубля, что свидетельствовало о внутренней неустойчивости экономики страны и значительных накопленных диспропорциях. Этим обусловлены ежегодные высокие темпы гиперинфляции и девальвации рубля в лихие 90-е годы XX века и в не менее лихие годы начала XXI века.

3.Является ли валютный курс белорусского рубля к инвалютам свободно плавающим? Что такое свободно плавающий и фиксированный валютный курс? Критерии системы множественности валютных курсов рубля. Сущность гиперинфляции.

Чалый С. утверждает: «Мы сейчас живем в режиме свободно плавающего обменного курса рубля. Ситуация, которая сейчас сложилась и уже больше года она такова, эта ситуация радикально отличается от той, которая была последние 10-15 лет, которые были до этого. У нас, начиная с лета 1995 г. была сверхжесткая денежно-кредитная политика, очень похожая на ту, что проводилась у нас в конце 2011 г. Остановили курс доллара и очень высокие ставки по рублям (1995 г. и 2011 г.). Примерно с середины 1995 г. мы жили фактически в режиме фиксированного обменного курса рубля, который периодически прерывался катастрофическими одномоментными резкими девальвациями рубля, так как дисбалансы накапливались. С осени 2011 г. принципиально изменилась ситуация. Мы сейчас живем в режиме свободно плавающего обменного курса рубля, а это означает, что корректировка происходит через валютный курс. Если дисбалансы начинают нарастать, то коррекция происходят моментально. Нет необходимости ждать годами, нет необходимости Нацбанку держаться за какой-то уровень фиксированного обменного курса рубля (например, 3000 руб./долл. с небольшим как это было в начале 2011 г.) годами, накапливая дисбалансы. Во времена роста спекулятивных настроений населения оно за две недели покупало до половины той ликвидной части валюты, которая есть в ЗВР. Сейчас тратить ЗВР для поддержки валютного курса нет нужды, напротив, сейчас некоторое ослабление белорусского рубля - это положительная вещь для экономики. Восстанавливается конкурентоспособность нашего экспорта, которая была потеряна, когда курс стоял 8 месяцев, а внутренняя инфляция была высокой.

Ждать резкого изменения (когда долго упираются, а накопившиеся дисбалансы столь велики, что они прорываются) нет основания. Временной лаг, между безобразиями, творимыми в экономике мал, не больше нескольких месяцев. Раньше было так: девальвации рубля прорываются скачками в десятки процентов, как это было в начале 2009 г., как было в мае или октябре 2011 г. Со 2-й половины 2006 г. накапливались дисбалансы, которые реализовались в росте валютного курса в период кризиса 2009 г.

Механизм свободного плавающего валютного курса обесценивает привычную политику властей по созданию искусственного богатства. Сейчас эти действия бесполезны, т.к. это богатство, созданное по политическим мотивам, будет съедаться плавающим обменным курсом рубля через несколько месяцев. Инструментов создания дисбалансов очень немного и они моментально теряют свою привлекательность в руках тех, кто их может применять. Сейчас по определению это не возможно, т.к. источников для роста ВВП и повышения раздаваемых доходов желающим людям нет. Механизм работы экономики сейчас таков, что он моментально компенсирует излишки (незаработанных) доходов».

Девяностые годы для нашей страны были особым периодом времени: распад хозяйственных связей между бывшими республиками СССР; катастрофическое сокращение размеров ВВП в 1991-1995 годах на 41,4%; небольшие размеры экспорта и растущее отрицательное сальдо в торговле товарами и услугами; дефицит инвалюты для оплаты «критического» импорта; гигантский спрос на инвалюту, ведущий к долларизации экономики; рост бартерных расчетов и неплатежей.

С момента своего создания Нацбанк Республики Беларусь практически не обладал ЧИА. ЧИА – это инвалютные требования к нерезидентам минус инвалютные обязательства перед нерезидентами, которые Нацбанк мог бы использовать для поддержания стабильности валютного курса рубля с помощью проведения интервенций на валютном рынке. Кроме того, по мнению тогдашнего белорусского руководства, при падении ВВП рублевая эмиссия должна была явиться важнейшим рычагом решения многих социально-экономических проблем страны, средством покрытия дефицита госбюджета, а также дефицита счетов госпредприятий и госбанков. В руках государства гигантская рублевая эмиссия стала инструментом перераспределения доходов, ведя прямой дорогой к обнищанию граждан. Например, среднемесячная зарплата работников в 1994 году равнялась 27 долларам. Как шутил С.А. Богданкевич, Нацбанк проводил политику массированной рублевой эмиссии, которая ежегодно распределялась под контролем правительства погектарно. Поэтому он утратил контроль как над темпами роста резервных денег (ДБ), так и над размерами кредитной экспансии системообразующих госбанков (РДМ), которым он выдавал целевые кредиты для финансирования госпредприятий.

В 1992-1994 годах Нацбанк не использовал инструментарий положительной реальной ставки рефинансирования (превышение номинальной процентной ставкой уровня инфляции) для целей подавления гиперинфляции. Не обладая положительными ЧИА, он был вынужден около 10 лет преимущественно административными методами контролировать валютный курс рубля, что неизбежно приводило к построению административной иерархии множественных валютных курсов рубля. Таким образом, наряду с официальным курсом рубля Нацбанка, существовали разнообразные уровни валютных курсов рубля для импортеров, экспортеров, граждан и т.д. Отсутствие единого валютного курса рубля и постоянный дефицит валюты на рынке по официальному курсу объективно рассекали валютный рынок на множество сегментов, между которыми существовали барьеры, преодолеваемые субъектами экономики различными способами. Зачастую официальный валютный курс рубля мало что отражал, пока Нацбанк, не обладавший положительными ЧИА, под давлением «черного» рынка по умолчанию должен был соглашаться со стихийным движением официального курса рубля к равновесному уровню «черного» рынка.

Однако нельзя утверждать, как это делает С. Чалый, что до осени 2011 года у нас существовал фиксированный курс белорусского рубля. В течение около десяти лет с 1992 г. в экономике Беларуси действовала система множественных валютных курсов рубля, где административно устанавливаемый государством официальный курс рубля к инвалютам являлся доминантным на так называемом официальном («белом») рынке. Существовавшее по причине разнообразных валютных ограничений множество валютных курсов рубля было связано с официальным курсом рубля через разнообразные административно репрессируемые государством сегменты неофициального валютного «черного» рынка.

Минимальный уровень ЧИА Нацбанка – это первое объективное условие для существования системы множественных курсов. Второе условие – это отрицательные процентные ставки денежного рынка, ведущие к его неустойчивому состоянию, когда уровень инфляции превышает уровень номинальных рублевых процентных ставок. Определение этих фундаментальных критериев позволяет сделать научный вывод о том, что в экономике Беларуси объективно действовал режим множественных валютных курсов рубля.

Фиксированный валютный курс – это режим не самостоятельного, а зависимого (привязанного к инвалюте) установления валютного курса национальной валюты [9, с. 309, с. 325]. Это означало бы установление Нацбанком Беларуси единого твердого обменного курса рубля к твердой инвалюте другой страны или к корзине твердых инвалют нескольких стран, при обязательной гарантии обмена инвалюты по фиксированному валютному курсу как в данный момент, так и в будущем. Основанием поддержания фиксированного валютного курса является наличие достаточных для реализации этой цели ЧИА и действие механизма положительных реальных процентных ставок. В обратном случае поддержание устойчивого режима конвертируемости рубля в твердую инвалюту невозможно.

Свободно плавающий валютный курс рубля – это единый рыночный курс, самостоятельно определяемый рыночными механизмами спонтанной саморегуляции через спрос и предложение на деньги субъектов рынка. Валютный курс колеблется возле уровня рыночного равновесия при невмешательстве Центрального банка в процесс его установления рынком. С. Чалый говорит: «Сейчас тратить золото-валютные резервы (ЗВР) для поддержки валютного курса нет нужды, т.к. сохраняется жесткая денежно-кредитная политика. Пока у Нацбанка целью является не удержание уровня валютного курса рубля, а поддержание уровня ЗВР». Иными словами С. Чалый утверждает, что сейчас функционирует свободно плавающий валютный курс рубля без вмешательства Нацбанка в процесс установления уровня валютного курса и потерь ЗВР.

С. Чалый ошибочно отождествляет термин «фиксированный валютный курс» с нерыночным типом установления валютного курса. Исходный смысл термина «фиксированный валютный курс» отражает действие рыночного механизма золотого стандарта. Именно из «работы» денежного рынка времен золотого стандарта вытекает его исходный сокровенный смысл. Термин «фиксированный валютный курс» используется для определения сущности четырех форм золотого стандарта (золотомонетного, золотослиткового, золотодевизного, золотовалютного), содержательно определяя его рыночную конструкцию и порядок действий Центральных банков и операторов валютного рынка. Отказ США с 15.08.1971 г. от поддержания фиксированного курса доллара (+/–1 %), т.е. золотодолларового стандарта (Бреттон-Вудская система) привел к переходу к фидуциарному стандарту с плавающим валютным курсом доллара (Ямайкская система).

Представленная нами система объективных понятий давно отработана экономической наукой и используется практиками финансовых рынков. Она отражает смысл фундаментальных критериев науки, которые выражают принципиально иной объективный строй экономических отношений, нежели тот субъективный ряд смутных представлений, который использует в своих рассуждениях С.Чалый.

Государство объективно сможет прекратить административно репрессировать валютный рынок только в том случае, если ЧИА Нацбанка достаточны для проведения валютных интервенций. Важным является также и то, чтобы ЧИА Нацбанка превышали ЧИА банков. Представим их динамику.

Официальные ЧИА Нацбанка Беларуси на 1.01.2000 г. составляли 52 млн. долл. США; 1.01.2001 г. – 151 млн. долл.; 1.01.2002 г. – 227 млн. долл.; 1.01.2003 г. – 441 млн. долл.; 1.01.2004 г.  – 601 млн. долл.; 1.01.2005 г.  – 863 млн. долл.; 1.01.2006 г.  – 1,384 млрд. долл.; 1.01.2007 г.  – 1,614 млрд. долл.; 1.01.2008 г.  – 4,212 млрд. долл.; 1.01.2009 г.  – 3,202 млрд. долл.; 1.01.2010 г.  – 4,908 млрд. долл.; 1.01.2011 г.  – 3,552 млрд. долл.; 1.01.2012 г.  – 7,870 млрд. долл. (примеч. Здесь и далее использованы данные из «Бюллетеня банковской статистики» за соответствующие годы.)

Официальные ЧИА банков Беларуси на 1.01.2000 г. достигали 221 млн. долл. США; 1.01.2001 г. – 216 млн. долл.; 1.01.2002 г. – 109 млн. долл.; 1.01.2003 г. – минус 9,5 млн. долл.; 1.01.2004 г.  – минус 62 млн. долл.; 1.01.2005 г.  – минус 161 млн. долл.; 1.01.2006 г.  – минус 150 млн. долл.; 1.01.2007 г.  – минус 948 млн. долл.; 1.01.2008 г.  – минус 1,241 млрд. долл.; 1.01.2009 г.  – минус 1,793 млрд. долл.; 1.01.2010 г.  – минус 2,112 млрд. долл.; 1.01.2011 г.  – минус 4,248 млрд. долл.; 1.01.2012 г.  – минус 3,703 млрд. долл.

В 2000 г. Нацбанк для подавления трехзначной инфляции и выхода на единый валютный курс рубля помимо первого уровня рефинансирования банков (1-7 дней) ввел второй (1-30 дней) и третий уровни (1-30 дней). Второй и третий уровни рефинансирования банков имели более длинные сроки рефинансирования и более дорогие процентные ставки заимствования денег в Нацбанке. Например, 21.02.2000 г. ставка рефинансирования Нацбанка составляла 175%. В тоже время инструменты первого уровня Нацбанка были такими: расчетный кредит «overnight» на 1 день – 105 %; инструменты второго уровня (ломбардный кредит по фиксированной ставке на 1-14 дней – 180%, на 15–30 дней – 190%); инструменты третьего уровня – ломбардный аукцион (по объявленной процентной ставке) на 1-30 дней – не менее 200 %.

Нацбанк поднял ставку рефинансирования и предлагал дорогие «короткие» рубли банкам для поддержания их краткосрочной ликвидности, вынуждал банки продавать инвалюту. При таких процентных ставках банкам было дешевле продать инвалюту для поддержания своей краткосрочной ликвидности, чем брать в Нацбанке дорогие кредиты рефинансирования второго и третьего уровня. В итоге в течение 2000–2003 гг. банки потеряли все свои ЧИА и вошли в «жесткий минус» по ним, в котором они находятся безвылазно уже 10 лет.

Насколько трудным для государства был путь снижения инфляции, можно видеть из представленных ниже цифр. После первой попытки стабилизации рубля в 1995 г. индекс потребительских цен (в среднем в год) (ИПЦ (средний) составлял: в 1996 г. – 152,7 %, в 1997 г. – 163,8 %, в 1998 г. – 173 %, в 1999 г. – 393,7 %, в 2000 г. – 268,6 %, в 2001 г. – 161,1 %, в 2002 г. – 142,6 %, в 2003 г. – 128,4 %. С 2004 г. начался перелом, т.к. двузначная инфляция стала устойчиво снижаться. ИПЦ (средний) составлял: 2004 г. – 118,1 %, 2005 г. – 110,3 %, 2006 г. – 107 %, 2007 г. – 108,4 %, 2008 г. – 114,8 %, 2009 г. – 113 %, в 2010 г. – 107,8 %. Валютный кризис 2011 г. привел к скачку цен – 153,2 %.

В своем исследовании мы применяем критерии «Международного стандарта финансовой отчетности» (IAS) 29. «Финансовая отчетность в гиперинфляционной экономике». В данном стандарте, применяемом для анализа финансовой отчетности за отчетные периоды, начинающиеся с 1.01.1990 г., под гиперинфляцией понимается совокупный уровень инфляции за три года, который приближается к 100 % или превышает этот уровень» [10, с. А1]. Применение этих критериев позволяет сделать следующий научный вывод. В период 1992–2003 гг. у нас была экономика, сотрясаемая гиперинфляцией, в рамках которой не так просто было полностью порвать с системой множественных валютных курсов рубля с внутренне присущим ей дефицитом инвалюты и создать прочную и устойчивую систему единого валютного курса рубля. Именно система единого валютного курса рубля дает шанс в долгосрочной перспективе подавить высокий уровень инфляции сначала до приемлемого двузначного уровня, а затем достичь однозначной инфляции.

Сравнение изменений уровней ставки рефинансирования с динамикой индекса потребительских цен в период (1992–2003 гг.) свидетельствует о том, что только с 2002 г. (ставка рефинансирования снижена с 66 %  до 38 %) Нацбанку удалось совершить устойчивый переход к положительному уровню процентных ставок. В 2002–2003 гг. Нацбанк, подняв ставку рефинансирования до уровня, превышающего уровень инфляции, и снижая ее в соответствии с падением уровня помесячной инфляции, ликвидировал «охвостье» режима множественных курсов рубля. Оказалось, что важно не только установление единого валютного курса рубля, достигнутого в сентябре 2000 г., но и выкорчевывание множества сопутствующих проинфляционных и девальвационных проблем макросистемы, которые делали высокий уровень инфляции и девальвации законом жизни экономики Беларуси.

Около 10 лет Нацбанк не использовал в необходимой мере инструментарий положительной ставки рефинансирования. Если же он иногда и обращался к этому инструменту, то это носило эпизодический и непоследовательный характер, как например, в течение 7 месяцев 1995 года.

4.Динамика тенденций денежного рынка в 2000-2011 гг. Природа стабилизации рубля в 2011-2012 годах.

В 2000 г. государство использовало систему множественных валютных курсов рубля. К середине сентября 2000 г. Национальному банку удалось достичь единого валютного курса на рыночной основе (1020 руб./долл.), что помогло создать условия для текущей сбалансированности денежного рынка. С этого момента начали медленно формироваться условия для стабилизации денежных рынков, отличающихся от хаоса непредсказуемости денежного обращения 90-х годов. В 2001–2004 гг., несмотря на 83-процентную девальвацию рубля, с 2003 г. появились некоторые результаты относительной стабилизации рубля. ИПЦ (средний) был снижен до терпимого двузначного уровня в 2003–2005 гг., а в 2006–2007 гг. удалось достичь однозначного уровня инфляции. Кроме того, конъюнктура внешних рынков была благоприятна для белорусских товаров. Это позволило динамично наращивать ВВП до внешнего шока, полученного от мирового рынка, что воздействовало на резкий спад экспорта, начавшийся с августа 2008 г.

Однако, в очередной раз, забыв свою драматическую монетарную историю, в марте-сентябре 2011 г. государство вновь может быть еще и не в последний раз (кто знает?), ввело и поддерживало систему множественных валютных курсов рубля. Последняя скачкообразная официальная девальвация рубля на 52% состоялась в октябре 2011 г.: с 5712 руб./долл. (20.11.2011 г.) до 8680 руб./долл. (21.11.2011 г.). Этот шаг свидетельствовал о признании государством силы стихии «черного» валютного рынка. Причина девальвации рубля была тривиальна. В апреле-декабре 2010 г. государство выпустило зло из «ящика Пандоры». Был развязан безудержный рост РДБ при тающих ЧИА Нацбанка и ЧИА всей банковской системы. В 2010 г. РДБ Нацбанка (т.е. эмиссия рублей) выросла на 4,607 трлн. руб. Причем, только в апреле 2010 г. прирост РДБ составил 1,623 трлн. руб., в июле – 1,381 трлн. руб., а в декабре –  1,644 трлн. руб. Сравним с 1-м кварталом 2010 г. (период проведения программы МВФ в Беларуси), когда прирост РДБ был 24 млрд. руб. С апреля 2010 г. по март 2011 г. происходила эмиссионная вакханалия, т.к. дофинансировались убыточные госпредприятия, сидевшие на «голодном пайке» в 2009 г. – 1 квартале 2010 г. Поэтому все позитивные результаты, которые страна приобрела, проводя действительно жесткую денежно-кредитную политику (январь 2009 г. – март 2010 г.) под контролем МВФ, улетучились в миг.

Для того, чтобы оценить насколько денежно-кредитная политика была жесткая или мягкая приведем статистические данные. Прирост РДМ в 2007 г. составил 35 %, в 2008 г. – 22,5 %,  в 2009 г. – 0,95 %; в 2010 г. – 27,4 %. Монетарное сжатие образца 2009 г. привело к тому, что впервые в монетарной истории Беларуси М0 (наличность в обращении) уменьшилась в номинальном выражении с 3,836 трлн. руб. (1.01.2009 г.) до 3,647 трлн. руб. (1.01.2010 г.). Причина заключалась в уменьшении РДБ в 2009 г. на минус 631 млрд. руб.

Структура РДБ изменилась следующим образом: 1) чистый кредит Нацбанка правительству составил минус 363 млрд. руб.; 2) обязательства банков выросли на 5,526 трлн. руб.; 3) валютные интервенции Нацбанка достигли минус 5,523 трлн. руб. (было продано Нацбанком 2,073 млрд. долл.); 4) прочие операции дали минус 271 млрд. руб. Изъятие рублей с рынка по валютному каналу и каналу финансирования правительства было компенсировано поставкой Нацбанком рублевой ликвидности банкам по кредитному каналу через операции рефинансирования. Иначе госбанки и госпредприятия не выдержали бы жесткости пресса уникального в своем роде варианта действительно жесткой денежно-кредитной политики за 21 год трансформации экономики страны. Этот пример свидетельствует об ограниченности применения в отношении нашего госсектора и достаточно бедного населения сверхжестких монетарных инструментов. В 2009 г. применялась действительно жесткая денежно-кредитная политика, особенно в сравнении с ростом РДМ и гиперинфляцией образца 1995 г. ИПЦ (средний) в 2009 г. составил 113 %.

2010 г. в сравнении с 2009 г. был его полной противоположностью. В 2010 г. были подготовлены условия для девальвационной катастрофы рубля образца 2011 г. В 2010 г. РДБ выросла на 4,607 трлн. руб. Структура РДБ изменилась таким образом: 1) чистый кредит Нацбанка правительству составил минус 69 млрд. руб.; 2) обязательства банков приросли на 18,905 трлн. руб.; 3) валютные интервенции Нацбанка достигли минус 13,696 трлн. руб. (4,586 млрд. долл. США); 4) прочие операции дали минус 533 млрд. руб. Изъятие рублей с рынка по валютному каналу и каналу финансирования правительства было компенсировано поставкой Нацбанком рублевой ликвидности банкам по кредитному каналу. Это усилило давление на валютный курс рубля, инициируя рост денежного предложения, что позволило «толкнуть» рост кредитной экспансии и спровоцировало прирост РДМ в 2010 г. на 27,5 %, после того как в 2009 году РДМ выросла только на 0,95 %.

В 2011 г. дисбалансы между монетарными переменными и ростом ВВП перешли в критическую фазу, породив острейший валютный кризис. ЧИА Нацбанка на 1.01.2011 г. равнялись 3,552 млрд. долл., а ЧИА банков на ту же дату составили минус 4,248 млрд. долл. ЧИА всей банковской системы оказались равными минус 636 млн. долл. Это был знак начала конца. Обязательства Нацбанка по срочным валютным сделкам, по которым он хеджировал инвалютные сделки с банками на 1.01.2011 г. составляли 5,8 млрд. долл. За 2010 г. и январь-февраль 2011 г. Нацбанк продал инвалюты на 5,566 млрд. долл. Это означало дыхание катастрофы, наступившей в марте 2011 г.

Темп роста РДМ по месяцам 2010 г. был «рваным». Нацбанк пытался предотвратить катастрофу рубля, однако все было тщетно. Запущенный с апреля 2010 г. маховик монетарной деструкции сработал в полной мере. В декабре 2010 г. произошел рост РДМ, который составил 7,3 % за месяц. Для сравнения в октябре и ноябре 2010 г. происходило сокращение РДМ, соответственно – 1,6 % и 2 %. В декабре 2010 г. срочные рублевые депозиты граждан сократились на 4,6 %, причем сокращение происходило третий месяц подряд (с октября 2010 г.). Всего за 3 месяца 2010 г. сокращение составило 14,6 %. В абсолютном выражении сокращение срочных рублевых депозитов граждан в декабре 2010 г. составило 338 млрд. руб., в то время как их срочные валютные депозиты возросли на 198 млн. долл. Ожидания граждан относительно возможностей девальвации рубля оказали пагубное влияние на денежный рынок в 4 квартале 2010 г. – 1 квартале 2011 г. И мы получили то, что целенаправленно и сознательно готовили с апреля 2010 г. – МОНЕТАРНУЮ КАТАСТРОФУ ОБРАЗЦА 2011 г.

5.Сущность проводимой государством экономической политики и динамика разнонаправленных тенденций денежных рынков в 2012 г. Тенденции развития денежного рынка в 2011 гг. Изменение тренда валютного рынка во втором полугодии 2012 г. Состояние платежного баланса страны в 2012 г..

Влияет ли динамика корпоративных долгов банков и предприятий на дисбалансы на валютном рынке?

Чалый С. утверждает: «Макроэкономическая политика сейчас совершенно другая. В правительственных документах написано стимулирование внешнего спроса за счет ограничения спроса внутреннего. Сейчас сохраняется жесткая денежно-кредитная политика. Пока у Нацбанка целью является не удержание уровня валютного курса рубля, а поддержание уровня золото-валютных резервов (ЗВР). Для Минфина главная цель - это бездефицитный бюджет».

Чалый С. утверждает: «Инструментов создания дисбалансов очень немного. Новый механизм работы режима курсообразования в экономике таков, что он сразу компенсирует накапливаемые излишки денег. … Валютная политика государства радикально поменялась, поэтому свободно плавающий валютный курс съест незаработанные доходы без потери ЗВР».

Чалый С. утверждает: «Корпоративные долги никогда не были проблемой, т.к. торговые кредиты постоянно пролонгируются. Корпоративные долги никак не влияют на то, что в экономике происходило. … Внешние платежи в 2013 г. 3 млрд. долл. около 10% расходы бюджета. Это много, но не критично».

Злотников Л.К. утверждает: «Что значит ситуация в экономике и в экономической политике государства радикально изменились с осени 2011 г.? Это утверждение Чалого С. не подкреплено доказательствами. Причина диспропорций в неэффективности экономики страны. Экономика страны потребляет больше (все виды потребления: личное потребление домашних хозяйств, производственное потребление предприятий и потребление государства), чем производит».

Злотников Л.К. утверждает: «Тезис о том, что корпоративные долги не влияют на то, что происходит в экономике ошибочен. Возьмем 2012 год. Наша задолженность перед иностранными поставщикам была 8 млрд. долл., а нашим предприятиям иностранные предприятия были должны 4 млрд. долл., т.е. разница была 4 млрд. долл. и вдруг она за 1 полугодие сократилась на 1,5 млрд. долл. Отток валюты из страны по торговым кредитам составил только за полгода 1,5 млрд. долл. Это, что не влияет на нашу экономику? Нет, влияет!».

Мы разделяем точку зрения Злотникова Л.К. Драматические события марта-сентября 2011 г. общеизвестны. В итоге вынужденная под давлением объективных обстоятельств трехкратная официальная девальвация рубля позволила перейти к единому равновесному валютному курсу рубля. В ноябре 2011 г. валютный рынок стабилизировался. Введя систему множественных валютных курсов рубля в марте-октябре 2011 г., Нацбанк прекратил продавать инвалюту на рынке и стал ее покупателем. За 2011 г. он скупил на чистой основе 2,110 млрд. долл. США. Нацбанк начал процесс «нащупывания» равновесного курса спроса и предложения на инвалюту с уровня 5712 руб./долл. до 8680 руб./долл. (21.11.2011 г.). Ввиду превышения на рынке предложения инвалюты над ее спросом он скупал ее с июля 2011 г. и в течение семи месяцев 2012 г., не позволяя валютному курсу рубля укрепляться. В это время экономика перестала испытывать девальвационное давление. Происходило укрепление рубля: с 8850 руб./долл. (11—14.11.2011 г.) до 8050 руб./долл. (22.03.2012 г.). Далее, демонстрируя гибкость валютного курса рубля, Нацбанк позволял «ослабляться» рублю в строго очерченных им пределах. В итоге с июля по ноябрь 2012 г. тренд валютного рынка изменился на диаметрально противоположный, и Нацбанк был вынужден продать 702 млн. долл. США.

Первыми «дрогнули» нерезиденты. В 2012 г. ежемесячно они покупали инвалюту и за 11 месяцев скупили ее на сумму +1,807 млрд. долл. («+» здесь и далее означает покупку инвалюты). Исключение составлял только февраль 2012 г., когда они ее продавали (- 63 млн. долл.;  «–»  означает продажу инвалюты). Банки-резиденты в 2012 г. покупали инвалюту и общее сальдо их операций за 11 месяцев составило +143 млн. долл. Исключение составлял май (–102 млн. долл.) и сентябрь-октябрь. Осенью банки-резиденты при жестоком дефиците рублей и высоких положительных рублевых процентных ставках на межбанковском рынке продавали инвалюту. Белорусские предприятия за 11 месяцев 2012 г. продали на чистой основе инвалюты на сумму 1,553 млрд. долл., хотя в августе-сентябре они ее покупали. До 17.11.2012 г. предприятия без ограничений могли брать валютные кредиты в банках для проведения операций не связанных с внешнеэкономической деятельностью. Часть инвалютных кредитов предприятия продавали на рынке для покрытия своих рублевых нужд. Однако самыми активными покупателями инвалюты оказались граждане, которые купили ее в июне-ноябре 2012 г. на сумму 936 млн. долл. В январе-апреле граждане продавали инвалюту. Всего же на чистой основе за 11 месяцев 2012 г. население купило 423 млн. долл.

Своеобразным экватором для валютного рынка стал июнь 2012 г. Тогда общее сальдо валютных операций всех субъектов валютного рынка (предприятия, банки-резиденты, нерезиденты, граждане) оказалось почти равным нулю (+3 млн. долл.). В июле 2012 г. все субъекты рынка продали инвалюты на сумму 83 млн. долл., а в августе-ноябре они стали ее только покупать. В итоге на всех сегментах валютного рынка за 11 месяцев 2012 г. предприятия, банки, нерезиденты и граждане на чистой основе купили инвалюты на 819 млн. долл.

Причиной изменения целевой направленности тренда валютного рынка стало ежемесячное отрицательное сальдо между экспортом и импортом товаров и услуг в течение августа-октября 2012 г. В августе 2012 г. сальдо между экспортом и импортом товаров и услуг было равно минус 49 млн. долл., в сентябре – минус 142 млн. долл., в октябре – 166 млн. долл.

По итогам 1—3 кварталов 2012 г. проявились негативные тенденции в структуре платежного баланса страны. Во-первых, прямые инвестиции в экономику Беларуси составили 949 млн. долл., снизившись на 19,3 % по сравнению с 9 месяцами 2011 г. Во-вторых, с 2011 г. в госбюджет России перечисляются таможенные пошлины от экспорта нефтепродуктов, которые отражаются по статье «Вторичные доходы» платежного баланса. За 9 месяцев 2012 г. они составили 2,662 млрд. долл. против 1,851 млрд. долл. за 9 месяцев 2011 г., т.е. таможенные пошлины увеличились на 44 %.

Летом прекратила свою жизнь известная схема «растворителей», когда дизтопливо и мазут экспортировались на Запад под видом растворителей и антикоррозийной смеси, на которые не предусмотрены таможенные пошлины на экспорт нефтепродуктов. Это позволяло не платить их в госбюджет России. Однако правительство России потребовало возврата 1,5 млрд. долл. США.

В-третьих, наметился отток иностранного капитала по финансовому счету, что обусловлено ростом дебиторской задолженности и сокращением обязательств по коммерческим кредитам в сумме 795 млн. долл., а также по причине погашения долгов белорусских банков перед нерезидентами на сумму 943 млн. долл.

Утверждения Чалого С. о том, что задолженность предприятий и банков никак не влияла ранее и не влияет сейчас на состояние экономики Беларуси, не имеет эмпирических доказательств. Факты свидетельствуют о прямо противоположном, о них говорил Злотников Л.К. Отзыв и не пролонгация нерезидентами межбанковских кредитов из белорусских банков в период кризиса 2008 г. серьезно ухудшило их состояние. Задолженность предприятий и банков является фактором риска и не учет этого фактора ошибочен.

Чалый С. утверждает, что в экономике страны действует режим свободно плавающего валютного курса, который гибко «срезает» возникающие диспропорции. Далее он говорит: «Перед Нацбанком не стоит задача сдерживать валютный курс. Нет в этом сейчас необходимости. У него другая задача – это размеры ЗВР. О них Нацбанк думает в первую очередь. Переход на свободно плавающий валютный курс рубля, это был способ отказаться тратить ЗВР на защиту определенного уровня курса рубля». Данные абстрактные тезисы противоречит фактам, так как валютный рынок развернулся в противоположную сторону, спрос на инвалюту устойчиво превышает ее предложение. По этой причине Нацбанк вынужден продавать инвалюту на чистой основе. Чалый С., к сожалению, не знает этих фактов.

Чалый С. утверждал, что в экономике Беларуси действовал фиксированный валютный курс рубля с 1995 г. Это фундаментальная ошибка (противоречие в определении), противоречащая фактам и научной трактовке категорий фиксированного и плавающего валютного курса. Это высказывание не объясняет фактов, оно превратно истолковывает тенденцию валютного рынка, состоящую в том, что Нацбанк в течение августа-ноября 2012 г. проводит валютные интервенции, продав 702 млн. долл. из ЗВР, гася спрос на инвалюту, и удерживая якобы «свободно плавающий курс рубля». То есть он тратит ЗВР, упираясь, чтобы не допустить минимально разумного темпа девальвации. Причем люди, ответственные в государственных органах управления за динамику курса рубля очень боятся позволить валютному курсу рубля совершить плавное девальвационное движение в соответствии с трендом валютного рынка.

Валютный курс устанавливается далеко не на бирже и не на внебиржевом рынке, а как и прежде – в нескольких кабинетах руководителей очень высокого уровня. Кстати эти кабинеты известны всем непредвзятым аналитикам. Однако рано или поздно макроэкономические диспропорции и неумолимое движение валютного рынка заставят совершить то, что сейчас, как всегда, откладывается на потом.

В экономике страны за 11 месяцев 2012 г. нарастает разрыв между уровнем инфляции (20%), приростом РДБ (46,7%,), приростом РДМ (45,2%), приростом требований банков к экономике (33,6%), приростом ШДМ на 40,3%, с одной стороны, и небольшими темпами девальвации рубля (2,5%) и темпами роста ВВП (2%), с другой стороны.

За 11 месяцев 2012 г. фактический прирост требований банков к экономике составил 33,6% вместо запланированных государством 17-23% на 2012 г. На 1.12.2012 г. требования банков к экономике достигли 210,424 трлн. руб. (24,582 млрд. долл. США в эквиваленте). Прирост за 11 месяцев 2012 г. составил 53,016 трлн. руб. (6,193 млрд. долл. в эквиваленте).

Чалый С. утверждает: «Переход на свободно плавающий валютный курс рубля был способом отказа тратить ЗВР на защиту определенного уровня валютного курса рубля». Иными словами Чалый С. говорит, что цель Нацбанка состоит не в удержании фиксированного уровня курса рубля, а в контроле уровня ЗВР. Однако, ведь Нацбанк проводит валютные интервенции на рынке именно потому, что подорваны макроэкономические пропорции, которые, в свою очередь, выражаются в диспропорциях денежного рынка, что Чалым С. противопоставляет друг другу, т.к. он не видит закономерных связей между ними.

 

6.Какие агрегаты рублевой денежной массы (РДМ) влияют на инфляцию?

Чалый С. утверждает: «На инфляцию влияют деньги на руках у населения. Львиную долю в приросте М2 составляют срочные вклады, которые лежат в банках. Это не деньги, выброшенные в обращение. На инфляцию влияют деньги на руках у населения».

Рассуждая о причинах инфляции, Чалый С. утверждает, что коль большую долю в приросте РДМ за 2012 г. составляют срочные вклады, которые, по его словам, ЛЕЖАТ в банках, то именно поэтому они на инфляцию не влияют. Только деньги, выброшенные в обращение, то есть деньги на руках у населения влияют на инфляцию. Хотелось бы возразить по существу вопроса. Срочные вклады населения – это только одна, пассивная сторона баланса банка, а есть еще активная сторона баланса банка. Деньги как двуликий Янус имеют два лица – по пассиву баланса банка и по его активу. Рубль по своей сущности един как обязательство банка перед депозитором и одновременно как требование банка к заемщику. Банки привлекают срочные депозиты не для того, что они в них лежали, как товары на складе. Срочные депозиты необходимы для выдачи кредитов, по которым банки получают львиную долю процентных доходов. Привлечение банками больших объемов срочных депозитов и выдача больших объемов невозвратных кредитов приводит к разрыву между приростом требований банков к экономике, приростом РДМ и рентабельностью кредитов, то есть доходами заемщиков. Именно эти доходы соотносятся с расходами, формируя экономический результат деятельности заемщика. Клиент, получая прибыль, отдает ее часть банку в форме процентных платежей. Если заемщики плохо обслуживают банковские кредиты, то причина состоит в том, что они не получают прибыли, и поэтому заемщики не платят банкам процентов. В худшем случае клиент не возвращает банку основную сумму долга. Убытки предприятий и банков в конечном итоге отражаются в величине ВВП. Поэтому, даже если большая часть прироста РДМ идет за счет прироста срочных депозитов, то при неэффективном использовании кредитов происходит убыточное банковское кредитование клиентов и ранее созданная добавленная ценность «съедается» убытками. В этом случае в экономике нарастает разрыв между ростом убытков по кредитным операциям и требованиями депозиторов к банкам вернуть их срочные депозиты. Убытки банков выражаются как в неполучении будущих доходов (кредитные проценты), так и в невозврате основной суммы долга заемщиком, то есть падает эффективность использования ресурсов.

Убыточное кредитование при большом приросте РДМ за счет срочных депозитов генерирует большой прирост убытков по активным операциям, закономерно вызывая высокий прирост инфляции. Понимание причинной связи между приростом РДМ, динамикой расходов, доходов и убытков предприятий и банков при обесценении денег через рост товарных цен (инфляцию рубля) является чрезвычайно важным. Отсюда можно на научной основе понять, что такое эффективность и как она влияет на диспропорции в макросистеме и на денежном рынке. Эффективность использования ограниченных ресурсов – это как раз отношение доходов к расходам, денежных результатов к денежным затратам. К сожалению, Чалый С. не понимает сущности понятия эффективность использования ресурсов.

7.Какова природа внутреннего спроса госсектора на деньги? Что представляет собой структура внутреннего спроса в экономике Беларуси, который определяется госсектором? За счет каких источников финансируется внутренний спрос госсектора на деньги?

Чалый С. утверждает, что в экономике Беларуси экономический рост достигался за счет стимулирования внутреннего спроса, по этой причине экономика Беларуси не является экспортоориентированной экономикой.

На наш взгляд, Злотников Л.К. прав, утверждая: «Часто говорят (в том числе и Чалый С.), что в Беларуси рост был за счет спроса. Это неверно, я своих студентов учу, что рост экономики за счет спроса возможен только в условиях структурного кризиса и кризиса перепроизводства, а не финансового кризиса. Если есть недоиспользуемые факторы производства, то тогда можно увеличить ВВП, не увеличивая инфляцию. У нас все время путают, когда кейнсианские методы могут работать, а когда нет».

Мы согласны с позицией к.э.н. Злотникова Л.К. Идеи Дж.М.Кейнса о росте ВВП за счет стимулирования внутреннего спроса основывались на специфическом опыте Великой Депрессии 30-х гг. В это время произошел крах системы золотодевизного стандарта и отказ ведущих развитых стран мира от обеспечения валют золотом. Именно привязка валют ведущих капиталистических стран к золоту вызвала дефляционный шок, гигантский спад ВВП, массовое банкротство фирм и банков, гигантскую хроническую безработицу. В условиях перепроизводства товаров возникли большие излишки неиспользуемых факторов производства, т.к. в условиях краха рынков частный капитал утратил мотивы и стимулы к накоплению и производству.

Великие державы – Германия (13.07.1931 г.), Англия (21.09.1931 г.), США (5.04.1933 г.) и Франция (1.10.1936 г.) ввели запрет на обмен своих валют на золото в любой форме внутри страны. За ними последовали все остальные страны мира. Экспорт золота был запрещен. Золото стало изыматься из обращения и из частной собственности граждан и фирм. Например, Президент США издал распоряжение о сдаче частными и юридическими лицами золота в банки и казначейство США по установленной официальной цене. Золото было объявлено государственной собственностью США. В 1930-х гг. из-за глубокого экономического кризиса перепроизводства все Центральные банки стран мира отказались от системы фиксированных курсов, привязывающих их национальные валюты и международным резервным валютам и ввели плавающие курсы. Дестабилизация международных товарных и валютных рынков, вызвали торговые и валютные девальвационные войны стран между собой, целью которых была попытка повысить конкурентоспособность товаров своей экономики. Началось встречное выстраивание торговых барьеров через увеличение таможенных пошлин и квотирование внешней торговли, девальвацию своей валюты. Однако «политика разорения соседа» (beggar-thy-neighbor) не несла в себе конструктивной альтернативы. Происходило спонтанное формирование валютных зон, объединяющих тесно связанные друг с другом торгующие страны, национальные валюты которых «привязывались» к английскому фунту стерлингов, американскому доллару, французскому франку не обладавших золотым содержанием. Вместе с тем рухнула мировая торговля за деньги, сократившись в три раза, а при крахе золотого стандарта на международных рынках между странами возникли растущие бартерные отношения.

Злотникова Л.К. совершенно прав. Именно в специфических условиях структурного кризиса и кризиса перепроизводства экономик развитых стран мира, идеи Дж.М. Кейнса о «загрузке» неиспользуемых факторов производства, не увеличивая инфляцию, были повсеместно позитивно восприняты правительствами. Ввиду того, что страны не отошли от дефляционного шока, то они по рецептам Дж.М. Кейнса увеличивали ВВП с помощью бюджетно-финансовых, а не денежно-кредитных инструментов, не боясь повысить инфляцию. К сожалению, Чалый С. не обладает знаниями в области истории экономических учений и экономической теории. Он как и многие иные экономисты просто путает при каких условиях теория Дж.М. Кейнса может работать, а при каких она просто не применима, т.к. будучи примененная на определенных объектах исследования просто ничего не объясняет. Фундаментальные основы экономики Беларуси 1992-2012 гг. не имеют никакого отношения к специфическим условиям функционирования конкурентной рыночной экономике западных стран Европы и США периода Великой Депрессии 30-х гг. Это надо понимать.

Однако вернемся к нашей экономике. Рост внутреннего спроса в экономике Беларуси определялся несколькими причинами. Во-первых, наличием внешнего финансирования, которое динамично росло с 2006 г. за счет внешних долгов. Представим динамику совокупного внешнего долга Беларуси: 5,128 млрд. долл. (1.01.2006 г.); 6,786 млрд. долл. (1.01.2007 г.); 12,497 млрд. долл. (1.01.2008 г.); 15,154 млрд. долл. (1.01.2009 г.); 22,06 млрд. долл. (1.01.2010 г.); 28,401 млрд. долл. (1.01.2011 г.); 34,023 млрд. долл. (1.01.2012 г.); 33,141 млрд. долл. (1.07.2012 г.); 32,966 млрд. долл. (1.10.2012 г.).

За 2012 г. совокупный внешний долг Беларуси уменьшился на 1,057 млрд. долл. потому, что стране становится все сложнее рефинансировать долг, что правильно отметил Злотников Л.К.

Из 32,966 млрд. долл. (58,6 % ВВП и 62,3 % экспорта товаров и услуг) долг государства (долг центрального правительства без учета гарантийных обязательств) составил 12,779 млрд. долл. Установленный лимит основного внешнего госдолга составляет 14,3 млрд. долл. На обслуживание процентов по совокупному внешнему долгу за 9 месяцев 2012 г. было потрачено 973,6 млн. долл. На обслуживание внешнего госдолга ушло 808,4 млн. долл., из которых погашение основной суммы госдолга составило 314,4 млн. долл., а на выплаты процентов по нему - 494 млн. долл.

Рост внутреннего спроса поддерживался также за счет роста внутреннего долга государства. На 1.09.2012 г. он составил 17,9 трлн. руб. (2,101 млрд. долл. или 4% ВВП) при установленном лимите 34 трлн. руб.

Перераспределительный механизм государства в экономике Беларуси является очень многообразным в своих административных инструментах, с помощью которых направляются ресурсы по различным каналам в пользу субъектов госсектора, которые включены в процесс выполнения госпрограмм. Перераспределительный механизм нарушает функционирование конкурентных рыночных структур, а потому деформирует природу рынка, он выхолащивает сущность рынка и закономерно ведет к искривлению действия экономических законов. Перераспределительный механизм создан государством и поддерживается им. Перераспределительный механизм создан давно, еще при социализме. Он возник из внутреннего генотипа централизованной плановой экономики и в течение 21 года трансформации плановой системы страны немного мимикрировал в современные одежды, несколько изменив свою форму, но остался таким же в своей сущности, что был прежде.

Внутренний спрос в экономике Беларуси имеет структуру, в которой преобладает госсектор, создающий и потребляющий около 80% ВВП. Перераспределительный механизм подпитывает внеэкономический «спрос» неэффективных государственных субъектов, которые в условиях конкурентного рынка не смогли бы наращивать долги на льготных условиях, что они делают при фактически директивной системе планирования распределения ресурсов. Белорусские неэффективные госбанки и госпредприятия, получая ресурсы по командам государства в рамках выполнения госпрограмм по множеству каналов перераспределительной системы, живут неплохо. Они находятся вне стандартов финансовой дисциплины и вне зоны конкурентного рынка, продолжая неэффективно потреблять ресурсы, которые не получают субъекты частного сектора. Это свидетельствует о том, что все пока осталось по прежнему, несмотря на некоторые ограничения в размерах финансирования госпрограмм в 2012 г. Например, согласно Постановлению Совета Министров  Республики Беларусь №1779 от 30.12.2011 г. кредитование государственных программ на 2012 г. ограничено. В нем записано: «Министерству финансов ограничить в 2012 г. чистый прирост кредитования государственных программ за счет ранее накопленных бюджетных остатков не более 7 трлн. руб.».

Однако некоторое количественное ограничение кредитования госпрограмм не изменило существа проводимой политики государства. Чалый С. здесь заблуждается. Более того, диспропорции в экономике и на денежных рынках за 11 месяцев 2012 г. неопровержимо свидетельствуют о значительном накоплении так называемого «денежного навеса», о котором совершенно правильно сказал Злотников Л.К. Этот «денежный навес» обладает соответствующим инфляционным и девальвационным потенциалом, который еще не разряжен.

На денежном рынке страны за 11 месяцев 2012 г. возникли и углубляются дисбалансы, которые генерирует система факторов, оказывающая существенное влияние на макроэкономические диспропорции, вызывая системные дисфункции. В экономике Беларуси за 11 месяцев 2012 г. нарастает разрыв между уровнем инфляции, составившей 20%, приростом рублевой денежной базы (РДБ) на 46,7 %, приростом требований банков к экономике на 33,6 %, приростом рублевой денежной массы (РДМ) на 45,2%, прирост широкой денежной массы (ШДМ) на 40,3 % с одной стороны и небольшими темпами девальвации рубля (2,5 %) и темпами роста ВВП (2 %).

Без проведения системных рыночных реформ, а также структурных реформ экономики страны перераспределительный механизм не прекратит своего функционирования. А реформы пока еще даже не в абстрактном замысле.

Злотников Л.К. верно указывает, что Чалый С. совершенно не понимает сущности теории Дж.М. Кейнса, предложившего модель вытягивания экономик развитых стран мира из глубокой Великой Депрессии 1930-х гг. за счет стимулирования внутреннего спроса субъектов экономики, используя бюджетно-финансовые инструменты. У нас принципиально иная ситуация. Внутренний спрос госсектора носит преимущественно внеэкономический характер. Источниками роста внутреннего спроса субъектов госсектора экономики Беларуси являются:

1) собственные средства предприятий;

2) внешние займы, наращиваемые высокими темпами с 2007 г.;

3) рост внутреннего госдолга;

4) ценовые субсидии России на энергоносители;

5) хорошая внешняя конъюнктура в 2012 г. на наши экспортные товары, в том числе и на нефтепродукты и калийные соли, которые имеют низкую степень технологической переработки и соответственно добавленной стоимости.

6) ресурсы, перераспределяемые от эффективных к неэффективным субъектам, по широко разветвленным каналам перераспределительного механизма.

8.Каковы цели и задачи валютной политики Нацбанка в августе-ноябре 2012 г.?

Чалый С. утверждает: «У Нацбанка нет задачи сдерживать курс, нет в этом необходимости. У него другая задача – это поддержание размера ЗВР. О них он думает в первую очередь. Переход на свободно плавающий валютный курс рубля, это стало способом отказаться тратить ЗВР на защиту определенного уровня валютного курса рубля. Валютный курс складывается на денежном рынке исходя из спроса и предложения на валюту».

Злотников Л.К. отмечает: «Если за первые шесть месяцев 2012 г. Нацбанк купил валюты больше, чем продал на 1,6 млрд. долл., то уже за три месяца третьего квартала 2012 г. Нацбанк продал валюты больше, чем купил на 1,4 млрд. долл. и спрос на валюту стремительно рос. Только в августе отток валюты из Нацбанка составил больше 1 млрд. долл. и ЗВР уменьшились. Нацбанк попал в сложную ситуацию, т.к. в экономике страны образовался «денежный навес» и диспропорции на денежном рынке. Нацбанк попал в ловушку, которую он сам себе создал. Растут денежные доходы населения. Четыре раз за год повышали зарплаты и другие виды доходов. РДМ вырос за 9 месяцев на 43 %, а ВВП только на 2,5%».

Тезис Чалого С.: «Нацбанк не ставит себе задачей сдерживание валютного курса рубля. Нет в этом необходимости», является странным. У нас возникает закономерный вопрос. Как это Нацбанк не имеет цели по удержанию валютного курса рубля, если он проводит валютные интервенции, удовлетворяя спрос на инвалюту? Нацбанк только и делает, что пытается удержать уровень валютного курса рубля посредством продажи инвалюты. Нацбанк за август-ноябрь 2012 г. продал 702 млн. долл. из ЗВР, гася спрос на инвалюту, и удерживая якобы «свободно плавающий валютный курс рубля» отпадения.

9.Причины возникновения на денежном рынке дефицита рублей в августе-октябре 2012 г.

Чалый С. утверждает: «У банков нет ликвидности потому, что они валютную позицию на себя набрали. Вот поэтому у них нет рублей. Все здесь предельно просто».

Чалый С. безосновательно утверждает, что банки «накупились» на валютную позицию. Он говорит, что дескать «у банков нет ликвидности потому, что они валютную позицию на себя набрали. Вот поэтому у них нет рублей. Все здесь предельно просто». Однако, в период острого дефицита рублей в сентябре-октябре 2012 г. банки наоборот продали инвалюты на сумму 204 млн. долл. Кроме того, РДБ Нацбанка сократилась в сентябре на минус 420 млрд. руб., а в октябре на минус 2,823 трлн. руб., потому что Нацбанк вместе с банками продавал инвалюту всем остальным субъектам валютного рынка.

Банки действительно вошли в длинную открытую валютную позицию (ОВП), но они действуют в рамках лимита ОВП, ежедневно отчитываясь за его исполнение. Они не превышают его, т.к. за превышение банками лимита ОВП Нацбанк жестко наказывает их, штрафуя. Дефицит рублей на рынке обусловлен массированным спросом на инвалюту со стороны субъектов экономики (всех кроме белорусских банков), что привело к росту положительного процента в реальном выражении. Это неумолимые факты реальной действительности. Обвинительный тезис Чалого С. против белорусских банков не имеет никакого отношения к действительности, т.к. он просто не знаком с фактами и тенденциями рынка.

10.Что же на самом деле происходило на межбанковском рынке в августе-ноябре 2012 г.?

Межбанковский рынок является наиболее чувствительным сегментом денежного рынка, на котором проявляются накопившиеся в банковской системе и в макросистеме диспропорции. Например, перед началом обвала котировок фондового рынка США в октябре 1929 г. ставка процента по краткосрочным онкольным ссудам (on call) колебалась в диапазоне 15-20% при учетной ставке ФРС в 6%. Для оператора рынка – это четкий сигнал опасности. Дефицит ресурсов на межбанковском рынке свидетельствует о «разогретых» дисфункциях, спрятанных в сокровенных глубинах экономики, которые предвещают наступление негативных событий в недалеком будущем. Так что же там скрывается в глубинах денежных рынков и макросистемы?

Краткосрочные процентные ставки на рублевом рынке межбанковских кредитов (МБК) стали устойчиво повышаться со второй половины сентября 2012 г., начав старт с 25% (18.09.2012 г.), дойдя до 60-63% (22-26.10.2012 г.) и снизившись до 47% к концу октября. В начале ноября дефицит рублей на рынке держал ставки «overnight» (МБК на 1 сутки) довольно на высоком уровне от 49,3% (1.11.2012 г.) до 31,9% (6.11.2012 г.). Затем ставки снизились до диапазона 24,3% (8.11.2012 г.) – 20,3% (13.11.2012 г.). Однако в середине ноября ставки опять росли с 41,9% (14.11.2012 г.) и держались в диапазоне 40,7% (21.11.2012 г.) – 44,7% (16.11.2012 г.), понизившись до 35% (23.11.2012 г.). В конце ноября ставки снизились и находились в диапазоне 28,9 % (26.11.2012 г.) – 27,2% (29.11.2012 г.). В декабре ставки падали с 26,9% (3.12.2012 г.) до 21,7% (11.12.2012 г.). Устойчивость дефицита рублей вызывалась как ростом норматива фонда обязательных резервов (ФОР), так и продажей Нацбанком инвалюты для удовлетворения растущего спроса на нее. Это соответственно вело к изъятию рублей с корсчетов и касс банков. Рубль подвергся спекулятивной атаке.

Если в I полугодии 2012 г. Нацбанк спокойно скупал инвалюту, сдерживая тенденцию к укреплению рубля, то в августе-ноябре 2012 г. для удовлетворения растущего спроса на инвалюту Нацбанк был вынужден продать на всех сегментах валютного рынка 702 млн. долл. США, что усугубило дефицит рублей на рынке. Значительные объемы продаж Нацбанком инвалюты повлекли за собой ломку пропорций между спросом и предложением на рубли и инвалюту на взаимосвязанных сегментах денежных рынков. Вместо того, чтобы покупать у Нацбанка кредиты под 50 % на сутки (+30 % в реальном выражении) банки в период дефицита рублей в сентябре-октябре продали 213 млн. долл.

Нацбанк использовал свои инструменты для тушения атаки на курс рубля. С 20.06.2012 г. Нацбанк понизил уровень процентных ставок по инструментам поддержки ликвидности банков с 55% до 50 % (кредиты «overnight» на 1 сутки). Еще ранее Нацбанк повысил нормативы по фондам обязательных резервов (ФОР). С 1.05.2012 г. ФОР по привлеченным средствам в инвалюте был увеличен с 7,5% до 10 %. С 1.05.2012 г. ФОР по привлеченным средствам в рублях юридических лиц также был увеличен с 7,5% до 10 %. Отбивая спекулятивную атаку на рубль, Нацбанк с 1.09.2012 г. увеличил нормативы ФОР по привлеченной инвалюте с 10% до 12%. При этом ФОР как в рублях, так и в инвалюте формируется в рублях. Усредняемая расчетная часть резервных требований банков в сентябре составляла 12,472 трлн. руб., в октябре – 12,820 трлн. руб. На 1 ноября ФОР достиг 13,876 трлн. руб. Это практически соответствовало всему имеющемуся у банков запасу ликвидности на их корсчетах и в кассах, что означало склонность к дефициту рублей. Поэтому начался крутой взлет рублевых процентных ставок.

Рублевые ставки на межбанковском рынке, как правило, изменяются циклически в зависимости от действия разнообразных факторов, влияющих на размер рублевой ликвидности. Ставки традиционно «прыгают» вверх в «налоговые» дни (20-е числа месяца). Однако такого высокого уровня процентных ставок по кредитам «overnight» давно не было. Нацбанк под 50 % годовых по «однодневкам» удовлетворял потребность банков в рублях, не давая им потерять краткосрочную ликвидность. Это вынудило банки начать продажу инвалюты, а также начать подъем депозитных и кредитных ставок по своим операциям с клиентурой, приближая их к уровню рыночного равновесия, отражавшего уровень дефицита рублей и риски потери банками ликвидности. Дисбалансы на межбанковском рынке, валютном рынке, кредитном и депозитном рынках клиентов банков, рынках государственных ценных бумаг объективно привели к торможению прироста РДБ и РДМ, росту инвалютной составляющей в широкой денежной массе (ШДМ). Началась ломка структуры ШДМ. Банки естественно начали входить в режим кредитной рестрикции, ограничивая выдачу «новых» кредитов и, концентрируясь на «закрытии» «старых» кредитов, что выражается в структуре ШДМ. Вместе с тем, за счет роста кредитов рефинансирования банкам и операций правительства в октябре и ноябре произошел рост РДБ, соответственно на 1,251 трлн. руб. и 260 млрд. руб.

Положения монетарной теории гласят: на уровень инфляции влияет созданная банковской системой РДМ, причем, в любых её формах – наличной и безналичной, депозитов до востребования и срочных депозитов. Срочные депозиты используются банками как источник для выдачи кредитов заемщикам, и если они неэффективно используются, то эти кредитные ресурсы (они же есть срочные депозиты) только разгоняют «пустую» (нерентабельную) кредитную экспансию банков. В случае неэффективного превращения банком срочного депозита вкладчика в «долгоиграющий» невозвратный кредит заемщика темпы роста расходов заемщиков превышают темпы роста их доходов, что в конечном итоге проявляется в негативной динамике ВВП. Отсюда и возникают в нашей экономике макроэкономические дисбалансы. Причем дисбалансы на денежном рынке напрямую взаимосвязаны с макроэкономическими дисбалансами, это по существу одно и то же. Ошибочно разводить их в разные стороны. Этой истины Чалый С. просто не понимает.

Глубинная причинность макроэкономических дисбалансов, выраженных в денежной форме в неэффективности использования субъектами экономики ограниченных ресурсов, т.к. выданные банковские кредиты заемщики не могут превратить в доходы (добавленную ценность), а превращают в «пустые» расходы. Неэффективные субъекты «пожирают» добавленную ценность. Поэтому на инфляцию влияют именно срочные депозиты, входящие в структуру денежной массы, если они неэффективно используются субъектами экономики (предприятиями, домашними хозяйствами).

11.Является ли экономика Беларуси экспортоориентированной? В чем причина дисбалансов в экономике страны? Что такое эффективность и неэффективность экономики?

Чалый С. утверждает: «Мы долгое время говорили, что экономика Беларуси – это экспортоориентированная экономика, но на самом деле это не была модель экспортоориентированной экономики, потому что основным источником экономического роста было стимулирование внутреннего спроса и разгон внутренних инвестиций. Сейчас экономическая политика государства серьезным образом изменилась. Сейчас ситуация обратная и несмотря на то, что говорится, что мы должны добиваться высокого экономического роста, стимулировать доходы, платя 500 долл. работникам. В документах написано, что основной задачей является обеспечение положительного текущего счета платежного баланса путем стимулирование внешнего спроса и ограничение спроса внутреннего, то есть сдерживания доходов и внутреннего потребления».

Наряду с отрицанием экспортоориентированной природы экономики Беларуси Чалый С. считает: «Причины кризиса экономики Беларуси лежат в дисбалансе во внешнем секторе».

С одной стороны Чалый С. говорит, что «экономика Беларуси не является экспортоориентированной, а с другой стороны утверждает, что причина кризиса заключается в дисбалансе во внешнем секторе. Доля экспорта экономики Беларуси – более 70% ВВП».

Злотников Л.К. возражает Чалому С.: «Дисбаланс – это макроэкономический дисбаланс Дисбалансы - это последствия, а не причина кризиса. Дисбалансы возникают потому, что экономика создает мало доходов, а мы потребляем больше, и не только население, но и предприятия, и государство. Мы потребляем больше, учитывая скрытые субсидии из России».

Размер внешнеторговых операций относительно ВВП в экономике страны очень велик, что намного выше сравнимых относительных показателей развитых стран, например США, где доля экспорта в ВВП составляет 10%. Экспорт экономики Беларуси в 2011 г. составил 74% ВВП, а импорт – 79% ВВП. Беларусь представляет собой тип малой открытой экономики, а мировые цены на товары и деньги (валютный курс и процентные ставки) оказывают существенное влияние на циклическую динамику нашей экономики. Выбор государством типа экономической политики определяется в значительной степени именно природой малой открытой экономики Беларуси.

Согласно фундаментальным основам экономической теории экспортоориентированая модель экономики развивающейся страны «третьего» мира включает в себя два критерия. Экономика Беларуси входит в этот класс рыночных систем со слаборазвитыми механизмами рыночной конкуренции, где на так называемом рынке (квази-рынке) доминирует производитель над покупателем. Первый критерий экспортоориентированой модели экономики - это ее ориентация на экспорт и высокая доля экспорта в ВВП. Второй критерий - это ограничение государством с помощью разных инструментов свободы доступа конкурирующих товаров и капиталов на внутренний рынок страны. Оба критерия являются значимыми для экономики Беларуси. Нельзя отрицать экспортоориентированную природу экономики Беларуси, она слишком самоочевидна, но не для Чалого С.

Однако, несмотря на отрицание экспортоориентированной природы экономики Беларуси Чалый С. указывает причину кризиса в наличии дисбалансов во внешнеэкономическом секторе. Злотников Л.К. отметил противоречие в определении Чалого С., которое тот не заметил в своих диаметрально противоположных утверждениях.

Злотников Л.К. прав: нельзя одновременно утверждать, что экономика Беларуси не является экспортоориентированной, и в тоже самое время говорить, что причина валютного и экономического кризиса 2011 г. заключается в дисбалансе во внешнем секторе. Первое утверждение Чалого С. диаметрально исключает второе. Логика здравого смысла в суждениях Чалого С. полностью отсутствует. Причина этого феномена - это его незнание фундаментальных основ экономической теории.

Злотников Л.К. совершенно прав в том, что причины кризиса экономики не в дисбалансе во внешнем секторе – это скорее следствие, а не причина. Причина кризиса экономики в постоянном превышении расходов над доходами, т.е. в неэффективности экономики страны, чего Чалый С. просто не понимает.

Злотников Л.К. правомерно утверждает, что противоречивость экономической политики государства заключается в том, что нельзя одновременно и долги отдавать и повышать все компоненты потребления экономики Беларуси (личное, производственное, потребление государства). Если проанализировать структуру основного макроэкономического тождества: ВВП = С (потребление) + I (инвестиции) + G (государственные закупки) + NX (чистый экспорт), то можно сказать следующее. Дисбалансы возникают потому, что экономика создает мало доходов относительно всего совокупного размера потребления, которое распадается на три компонента потребления: личное, производственное, государственное. Беларусь потребляет больше, чем производит.

12.В чем причина валютного кризиса?

Чалый С. утверждает: «От неэффективности экономики не случаются валютные кризисы. Неэффективность экономики определяет тот уровень равновесия, на котором дисбалансы во внешней торговле устраняются режимом свободно плавающего обменного курса рубля. Этот свободно плавающий обменный курс определяет уровень доходов, который люди получают. Рынок определяет: вот таков валютный курс, такова конкурентоспособность наших товаров, которые мы по таким-то ценам и с таким курсом рубля вынуждены продавать на внешнем рынке. Валютному курсу рубля соответствуют наши доходы за проданные товары.

Мы можем сколь угодно долго, не создавая никаких совершенно дисбалансов, не иметь девальвации рубля. Если не будет отхода от режима свободно плавающего валютного курса и режима умеренно-жесткой денежно-кредитной политики, то мы будем иметь очень низкие темпы роста ВВП и такой же, как сейчас, уровень жизни населения или даже чуть ниже. Девальвация рубля отсюда не вытекает совершенно».

Злотников Л.К. возразил: «Что значит ситуация в экономике и экономической политике государства радикально изменилась? Причина кризиса в неэффективности экономики, т.е. отдача (доходы) меньше расходов. Мы хотим потреблять больше, чем мы производим. Я имею в виду личное, производственное и государственное потребление».

С нашей точки зрения Чалый С. в принципе не понимает сущности перераспределительной экономики Беларуси. Валютный курс рубля со второй половины 2012 г. не является свободно плавающим. Чалый С. не имеет ни эмпирических, ни логических доказательств для обоснования своего тезиса. В условиях спекулятивного давления на рубль уровень валютного курса рубля определяется органами государственного управления, т.к. Нацбанк вынужден проводить валютные интервенции, продавая ЗВР. То есть тезис Чалого С. о том, что динамика девальвации рубля позволяет гибко «съедать» незаработанные доходы и автоматически снижать потребление, да еще при этом, Нацбанк якобы удерживает целевой уровень ЗВР, не соответствует действительности. Тезис Чалого С. отрицает факты и реальные тенденции денежных рынков. Диспропорции в экономике страны нарастают именно потому, что отсутствует умеренно-жесткая денежно-кредитная политика, о которой говорит Чалый С.

Еще раз повторим. На денежном рынке страны за 11 месяцев 2012 г. сложились и углубляются дисбалансы, которые генерирует система факторов, формируя макроэкономические диспропорции, и тем самым, вызывая системные дисфункции как в экономике, так и на денежном рынке. В экономике Беларуси за 11 месяцев 2012 г. нарастает разрыв между уровнем инфляции, которая составила 20%, приростом рублевой денежной базы (РДБ) на 46,7 %, приростом требований банков к экономике на 33,6 %, приростом рублевой денежной массы (РДМ) на 45,2%, прирост широкой денежной массы (ШДМ) на 40,3 % с одной стороны и небольшими темпами девальвации рубля (2,5 %) и темпами роста ВВП (2 %).

Сдержанные темпы роста ВВП в 2 % при НЕСОРАЗМЕРНОМ НАРАСТАНИИ требований банков к экономике, НЕСОРАЗМЕРНОМ РОСТЕ РДБ, РДМ, ШДМ и высокой инфляции в 20% за 11 месяцев 2012 г. свидетельствуют об очевидном наличии «денежного» навеса и критическом нарастании дисбалансов в экономике и на денежных рынках.

13.Рост рыночных рисков, ухудшение качества активов предприятий и банков как показатель низкой эффективности использования ресурсов.

Углубление макроэкономических диспропорций привело к тому, что с середины 2012 г. банковская система страны стала подверженной неблагоприятным тенденциям. Нацбанк стремится восстановить сбалансированность и ограничить продажу инвалюты. В экономике сформировались сильные инфляционные и девальвационные ожидания. В октябре 2012 г. средняя полная процентная ставка по новым рублевым кредитам предприятиям достигла 33,3 % против 8,3 % по новым валютным кредитам при относительно стабильном валютном курсе рубля. Ввиду четырехкратной разницы между дорогими рублевыми и дешевыми инвалютными процентными ставками многие предприятия наращивали валютные заимствования. В условиях разворота тренда на валютном рынке объективно происходит рост валютных рисков для заемщиков и кредиторов. За 9 месяцев 2012 г. рост инвалютных активов предприятий, подверженных кредитному риску, составил 40,1 %, а в рублях – 30,2 %. Соответственно, доля инвалютной составляющей в этих активах по банковской системе на 1.10.2012 г. составила 53,2 % по сравнению с 50,5 % (начало 2012 г.). Если исключить показатели АСБ Беларусбанка и Белагропромбанка из этого показателя, то он достигнет 72,5 % (68,2 % на начало 2012 г.). В 14 частных банках данный показатель «зашкаливает» за 75 %.

Происходит существенный разрыв между темпами прироста проблемных активов, предоставленных банками предприятиям в инвалюте и в рублях (рассчитанных в долларовом эквиваленте) – 99,6 % и 76,5 % соответственно. В результате, доля проблемных активов предприятий в инвалюте выросла на 2 % и на 1.10.2012 г. составила 6,6 %. Доля проблемных активов предприятий в рублях выросла на 1,7 % и на 1.10.2012 г. достигла 6,3 %. Эти факты свидетельствуют о росте рисков кредитования в инвалюте. Причем в случае углубления негативного тренда валютного рынка размер рыночных рисков возрастет.

Проблемная (пролонгированная и просроченная) задолженность клиентов и банков по активным операциям за 10 месяцев 2012 г. выросла на 75,4 % и достигла 1,369 трлн. руб. (1.11.2012 г.). Проблемные активы банков за 9 месяцев 2012 г. увеличились на 46,1 % и достигли 10,259 трлн. руб. (1.10.2012 г.). Ввиду неполной прозрачности банковских балансов, мы видим только вершину айсберга проблемных активов. На самом же деле их размер выше.

Банки за 9 месяцев 2012 г. не полностью создали резервы под возможные потери по ссудам – всего 7,901 трлн. руб. или 77 % к проблемным активам. Если бы банки в соответствии с нормативом сформировали резервы на возможные потери по ссудам, то прибыль банков должна была бы уменьшиться на 2,358 трлн. руб. За 9 месяцев 2012 г. прибыль банков составила 4,092 трлн. руб. При полном формировании резервов в соответствии с нормативом прибыль должна была бы составить только 1,735 трлн. руб. Это значимые параметры, которые свидетельствуют об ухудшении состояния банков из-за роста неэффективно обслуживаемых кредитов заемщиками. В этом отражается нарастание диспропорций между выданными деньгами и эффективностью их использования.

Ухудшение финансового состояния предприятий, выражается в росте внешней дебиторской задолженности и запасов на товарных складах в промышленности. Внешняя дебиторская задолженность в долларовом эквиваленте за 9 месяцев выросла на 32,7 % и достигла 42,583 трлн. руб. (1.10.2012 г.), что эквивалентно 5,010 млрд. долл. США. Запасы товаров на складах в промышленности на 1.10.2012 г. достигли 21,1 трлн. руб., что соответствует 2,477 млрд. долл., увеличившись с начала 2012 г. на 68,9 % или на 8,6 трлн. руб. (1,010 млрд. долл.).

Просроченная кредиторская задолженность предприятий за 9 месяцев выросла на 39,2 % и составила 14,375 трлн. руб. (1.10.2012 г.), что эквивалентно 1,691 млрд. долл. Удельный вес просроченной кредиторской задолженности в общей сумме кредиторской задолженности вырос до 8,4 % (1.10.2012 г.) против 7,3 % (1.01.2012 г.).

В структуре рентабельных предприятий высока доля низкорентабельных предприятий. За 9 месяцев с рентабельностью от 0 % до 5 % работало 40,3 % предприятий, с рентабельностью от 5 % до 10 % – 25,6 % предприятий. 2703 предприятий или 31,8 % от их общего количества были неплатежеспособными.

14.Динамика РДБ и РДМ в 2012 г.

Продажа Нацбанком инвалюты для покрытия избыточного спроса привела к дефициту рублей на рынке, что вытекает из динамики изменения структуры РДБ в августе-ноябре 2012 г. Рублевая эмиссия Нацбанка в августе 2012 г. была отрицательной и составила минус 420 млрд. руб., т.е. Нацбанк изымал рубли с корсчетов и касс банков. За август Нацбанк продал 186 млн. долл., т.е. изъял из банков 1,52 трлн. руб. В сентябре 2012 г. динамика РДБ была отрицательной, составив минус 2,823 трлн. руб., т.е. Нацбанк изымал рубли с рынка. В сентябре Нацбанк продал 496 млн. долл., тем самым уменьшив ликвидность банков на 4,179 трлн. руб. Прирост РДБ за октябрь составил +1,251 трлн. руб., а отрицательное сальдо его валютных операций составило минус 175 млрд. руб. (минус 13 млн. долл.). Рублевая эмиссия Нацбанка за ноябрь достигла +260 млрд. руб., при продаже валюты на минус 46 млрд. руб. (минус 7 млн. долл.).

За 11 месяцев 2012 г. прирост РДБ составил 9,506 трлн. руб., из которых чистый кредит правительству – 5,378 трлн. руб., обязательства банков – минус 3,769 трлн. руб., валютные операции – 7,341 трлн. руб. (покупка 901 млн. долл.), прочие операции – 956 млрд. руб. За 11 месяцев прирост РДБ составил 46,7 %, что оказало существенное воздействие на денежную экспансию банков, поэтому РДМ вырос на 45,2%. Пассивы банков пополнялись значительным притоком инвалюты. На 1.11.2012 г. валютные депозиты граждан составили 5,983 млрд. долл., а инвалютные средства нерезидентов – 5,371 млрд. долл.

Спекулятивная атака на рубль вызывала торможение прироста РДБ, РДМ, депозитов и кредитов банков в июле-ноябре 2012 г., когда РДБ выросла всего лишь на 630 млрд. руб. (или на 2,3 %). В сентябре-октябре 2012 г. из-за уменьшения РДБ Нацбанка РДМ сократилась на 2,325 трлн. руб. (3,8 %).

За август РДМ выросла на 4,5 %, срочные рублевые депозиты граждан увеличились на 1,4 %, их срочные валютные депозиты приросли – на 3,2 % (160 млн. долл.).

В сентябре РДМ сократилась на 1,5 %, срочные рублевые депозиты граждан уменьшились на 5,1 %,  их срочные валютные депозиты выросли на 5,1 % (261 млн. долл.).

В октябре РДМ уменьшилась на 2,3 %, т.е. РДМ сокращалось два месяца подряд. Срочные рублевые депозиты граждан уменьшились на 2,1 %, а их срочные валютные депозиты выросли на 4% (212 млн. долл.).

В ноябре РДМ увеличилась на 6 % (после двухмесячного сокращения на 3,8 %), срочные рублевые депозиты граждан увеличились на 10,3 %, срочные валютные депозиты граждан выросли на 1,9 % (107 млн. долл.).

15.Насколько экономика Беларуси продолжает быть социально ориентированной.

Чалый С. утверждает: «Экономика Беларуси теряет качества социально ориентированной экономики»

Термин «социально ориентированная рыночная экономика» (СОРЭ) был введен немецкой экономической школой в 40-х гг. ХХ века. Она стояла на близких к Дж.М. Кейнсу теоретико-методологической позиции. Термин СОРЭ вводился для того, чтобы противопоставить вариант концепции рыночного дирижизма либеральному пониманию рынка. В концепции СОРЭ государство выполняет регулирующие функции, оказывая воздействие на конкурентную рыночную экономику. Государство является регулирующим институтом, который активно воздействует на формирование конкурентных рыночных структур. Теория же либерализма исходит из того, что государство выполняет исключительно функции «ночного сторожа». В явной или неявной форме теория СОРЭ является продуктом кардинального переосмысления сущности рынка после глубокого кризисного спада ВВП, длительной и массовой застойной безработицы и дефляции периода Великой Депрессии 1930-х годов.

Теория СОРЭ исходит из идеи «фиаско рынка» и необходимости государственного регулирования экономики в общественных интересах для достижения следующих целей. Во-первых, для антициклического регулирования и выхода из глубокой депрессии, вызванной дефляционным шоком образца 1930-х гг. Во-вторых, теория СОРЭ применялась для целей послевоенного восстановления экономики Германии и осуществления отраслевых структурных сдвигов в принципиально новой послевоенной демилитаризированной экономике страны. В-третьих, для обеспечения достойного человека уровня жизни, удовлетворения потребностей всех социальных слоев общества, недопущения «социальным государством» (правовая норма в Конституции ФРГ в 1949 г.) избыточной дифференциации граждан по доходам и государственной поддержки бедных слоев населения.

Со второй половины 1990-х гг. термин СОРЭ стал активно использоваться применительно к экономике Беларуси, однако его применение приобрело некоторые специфические особенности, диаметрально противоположные традиции базовой теории СОРЭ. Белорусская модель СОРЭ возникла как реакция государства на глубокий спад 1991–1995 гг., когда сформировавшиеся крайне разрушительные гиперинфляционная и девальвационная тенденции явственно доказывали следующее. Разрушительные процессы дефляции и удорожания национальной валюты при глубоком кризисном спаде ВВП, длительной и массовой застойной безработице в экономиках развитых стран мира в период Великой Депрессии 1930-х годов как ее фундаментальные признаки не имеют к тенденциям экономики Беларуси 90-х годов РОВНО НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ. Не понимая этих фундаментальных основ некоторые экономисты предприняли бесполезные и обреченные на изначальный провал попытки применения теории Дж.М. Кейнса для объяснения действий белорусских властей в совершенно иной экономической среде. Эти экономисты не принимают во внимание, что в экономике Беларуси господствуют следующие факторы: перераспределительный механизм; квази-рыночные структуры с сильной тенденцией к натурализации экономики; система неплатежей; госбанки и госпредприятиям в принципе не могут обанкротиться, спокойно игнорируя стандарты финансовой дисциплины. Кроме того, в нашей макросистеме отсутствует даже намек на массовую застойную безработицу, которая выравнивает уровень зарплаты с уровнем производительности труда. Экономисты неспособные корректно проанализировать данную совокупность факторов, внутренне присущих экономике Беларуси, до сих пор как правильно отмечает Злотников Л.К. путают то, где теория  Дж.М. Кейнса может применяться, а где нет.

В условиях глубокого спада 1991–1995 гг., государство активно стремилось противодействовать деструктивным процессам, воздействуя на процессы, направленные на преодоление глубокого кризиса. Госсектор является доминирующим, в нем создается около 80 % ВВП. Госпредприятия и госбанки работают в условиях мягких бюджетных ограничений, т.е. естественным для них является превышение расходов над доходами и как следствие невозможность банкротств при постоянном нарушении финансовой дисциплины. Преобладание государственной собственности на факторы производства ведет к внеэкономическому вмешательству государства в экономику, что обусловливает закономерное превышение расходов над доходами у госпредприятий и госбанков. Фундаментальным принципом экономики такого типа является действие перераспределительного механизма, посредством которого ресурсы от эффективных субъектов изымаются и «перебрасываются» для потребления неэффективных субъектов. От этих сокровенных корней перераспределительной системы никто не отходил и не собирается отходить ни 21 год назад, ни СЕЙЧАС, т.к. они позволяют неэффективным субъектам присваивать рентные (незаработанные) доходы и потреблять результаты деятельности эффективных субъектов, используя систему перераспределения. Идеологические установки теории рыночного социализма исходят из того, что государственное регулирование должно продолжать действовать как для достижения целей преодоления кризисных явлений (1991–2001 гг., 2008–2009 гг., 2011 г.), так и для целей быстрого экономического роста (2002–2007 гг., 2010 г.).

Кроме того, белорусская модель СОРЭ исходит из необходимости сглаживания различий в доходах между бедными и богатыми социальными слоями общества, она является системой прямого и косвенного вмешательства государства в экономическую деятельность государственных и частных предприятий и банков. Внутренние рынки страны обладают слабыми механизмами конкуренции. Особенностью экономики Беларуси являются значительная теснота связей с международным рынком через экспортно-импортные операции и сильное вмешательство государства в механизмы функционирования становящихся рынков, что отражает действие перераспределительного механизма «переброски» ресурсов и доходов для выполнения госпрограмм и поддержки неэффективных субъектов.

Размер внешнеторговых операций относительно ВВП в экономике страны очень велик, что намного выше сравнимых показателей развитых стран, например США. Экспорт экономики Беларуси в 2011 г. составил 74 % ВВП, а импорт – 79 % ВВП. Беларусь представляет собой тип малой открытой экономики, а мировые цены на товары и деньги (валютный курс и процентные ставки) оказывают существенное влияние на циклическую динамику нашей экономики. Выбор государством типа экономической политики определяется в значительной степени природой малой открытой экономики Беларуси.

По причине большой открытости экономики Беларуси мировому рынку и опасности воздействия внешних шоков на нее в период циклических спадов и масштабных валютных кризисов (1991–1995 гг., 1998–2002 гг., 2008–2009 гг., 2011 г.), государство проводит активную интервенционистскую политику, контролируя динамику параметров денежных и товарных рынков. Административное воздействие государства на динамику валютного курса, процентных ставок и товарных цен в Беларуси традиционно всегда было и остается значительным. По этим причинам государство, исходя из открытого характера малой экономики, находящейся в стихии международных рынков, сделало свой выбор, создав модель СОРЭ, по существу воспроизведя модель рыночного социализма. Здесь экспортная ориентация экономики и ее социальная направленность взаимно дополняют друг друга и нерасторжимы. Никто не собирается отходить ни от одного, ни от другого. Это невозможно, учитывая тяжесть валового внешнего долга страны в 32,966 млрд. долл. (1.10.2012 г.) и необходимость для государства контролировать размеры личного потребления населения. Контроль над производственным и государственным потреблением – это сложная задача для белорусского государства, т.к. она требует коренной перестройки экономики на принципах повышения эффективности. Эти цели государство с 1991 г. корректно поставить и реализовать пока не способно. По этой причине мы имеем небольшой прогресс за 21 год рыночных реформ. Экономика еще пока не зажата в тот медвежий угол, из которого государство вынуждено будет двигаться от имитационного квази-рынка к конкурентному рынку. Это закон системы, как говорил выдающийся советский ученый д.э.н. Н.В. Герасимов.

Взаимодействие двух факторов – открытости экономики страны и сильного государственного вмешательства в механизмы функционирования рынков привело к сосуществованию в экономике Беларуси двух подсистем – внутренней (Э1 SUBJECT  \* MERGEFORMAT  =  \* MERGEFORMAT ) и внешней (Э2), между которыми существуют значительные отличия. Государство осуществляет жесткий административный контроль над предприятиями, работающими на внутреннюю экономику Беларуси по ценовым, бюджетно-финансовым, денежно-кредитным, ресурсно-натуральным и другим каналам. Во внутренней экономике Беларуси (Э1 SUBJECT  \* MERGEFORMAT  =  \* MERGEFORMAT ) работают сильные административные механизмы. По своим сущностным характеристикам она (Э1) является «индикативно» планируемой, где цены на товары, услуги и деньги формируются не только под воздействием динамики спроса и предложения. Очень сильное влияние на их уровень и динамику оказывает доведение по существу директивных заданий до субъектов экономики государством, что особенно очевидно в периоды кризисов.

Во внутренней экономике государство стремится сохранить максимальный уровень своего вмешательства. В соответствии с природой планируемой экономики государство пытается максимально «загрузить» факторы производства. Отсюда жесткий административный контроль над занятостью, ценами на товары и деньги (валютный курс рубля, процентные ставки), направлением эмиссии резервных денег Нацбанка через госбанки на госпредприятия, контроль над объемами выпуска их продукции, а также внеэкономическим перераспределением ресурсов вне действия рыночных механизмов. Государство управляет экономикой через так называемые «индикативные» показатели по росту объемов производства продукции и другие параметры, обязательные для выполнения не только для госпредприятий.

Экономика Беларуси ввиду очень высокого уровня государственного вмешательства в деятельность субъектов является квази-рыночной (имитационно рыночной) системой, где уровень доходов  факторов производства не соответствует их производительности. Отсюда действие перераспределительной системы формирует искривленные цены на товары и деньги, рентные доходы неэффективных субъектов и неэффективную занятость.

 

Список цитированной литературы:

1.Бальцеровіч, Л. Сацыялізм. Капіталізм.Трансфармацыя. – Мн.: Лекцыя, 2000. – 344 с.

2.Корнаи, Я. Путь к свободной экономике. – М.: Экономика, 1990. – 152 с.

3.Корнаи, Я. Дефицит. – М.: Наука, 1990. – 608 с.

4.Пребиш, Р. Периферийный капитализм: есть ли ему альтернатива? – М.: ИЛА РАН, 1992. – 337 с.

5.Сото, Эрнандо де. Иной путь: Невидимая революция в третьем мире. – М.: Catalallaxy, 1995. – 320 с.

6.Сото, Эрнандо де. Загадка капитала. Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всем остальном мире. – М.: «Олимп-Бизнес», 2001. – 272 с.

7.Сакс, Джефри Д., Ларен, Филипе Б. Макроэкономика: Глобальный подход. – М.: Дело, 1996. – 848 с.

8.Долан, Э.Дж., Линдсей, Д.Е. Рынок: микроэкономическая модель. – СПб.: СП «Автокомп», 1992. – 496 с.

9.Линдерт, П.Х. Экономика мирохозяйственных связей. – М.: «Прогресс» Универс, 1992. – 515 с.

10.Международный стандарт финансовой отчетности (IAS) 29. «Финансовая отчетность в гиперинфляционной экономике». – Фонд КМСФО, 2008. – А5.

 

Автор: д.э.н. В.Н. Усоский

Источник: ЭКОНОМИКА.BY

Read more...

Экономика Беларуси -2012: спад, инфляция и проблема долгов

Злотников ЛеонидРост в экономике вновь сменился спадом. Но принятые методы статистического учета показывают рост экономики еще несколько месяцев после того, как обозначилась опасная тенденция.

Реальный сектор: убаюкивающая статистика.

Официальная статистика показывает динамику развития через соотношение показателей за отчетный период соседних лет. Например, в январе - октябре 2012 г. ВВП увеличился в сопоставимых ценах на 2,2% по сравнению с таким же периодом 2011 г., объем промышленного производства - на 6,6%.

Таким образом, белорусская экономика в 2012 г., по официальной версии, все время растет, хотя и замедляет темпы роста во втором полугодии.

Однако динамика этих показателей, рассчитанная помесячно, показывает другую ситуацию в экономике.

Проанализируем динамику показателя ВВП, представленную на графике 1 (читатель, не имеющий навыка чтения графиков, может сразу принять вывод на веру).

http://www.belmarket.by/get_img?ImageId=27500

График показывает индекс квартальных объемов ВВП в среднегодовых ценах 2009 г., которые сейчас используются статистиками для расчета динамики показателя. За единицу принят объем ВВП, произведенный в IV квартале 2010 г. (1-я слева точка графика). Следующая точка графика показывает, что в I квартале 2011 г. объем производства ВВП составил 92% от уровня IV квартала, в III квартале 2011 г. - 111%, в III квартале 2012 г. - 98% от уровня IV квартала 2010 г.

График показывает, что в III квартале 2012 г. произошел значительный спад ВВП по сравнению со II кварталом этого же года.

Статистики уже много лет строят квартальные графики ВВП как своеобразную кардиограмму экономики, которая имеет форму пилы: в I квартале отрезок графика идет вниз, затем два квартала - вверх, а в IV квартале - опять вниз. Несколько упрощенно ВВП можно представить как сумму зарплат работников и прибылей предприятий (добавленная стоимость). Летом, когда объем работ в сезонных отраслях (строительство, сельское хозяйство и т. д.) возрастает, ВВП создается в большем количестве, затем показатель в течение двух кварталов падает. Это хорошо видно на части графика для 2011 г.

На графике 1 многолетняя картина динамики ВВП предыдущих лет для 2012 г. принципиально изменилась: в III квартале по отношению к предыдущему кварталу вместо роста произошел спад примерно на 10% (!).Этот практически обвал убаюкивающая статистика отразила как лишь незначительное снижение темпа роста ВВП за 9 месяцев года.

Выравнивание ВВП с помощью корректирующих множителей эту картину не изменит (произошел спад даже при оценке ВВП в текущих ценах). Вполне вероятно, что это начало очередного экономического кризиса в Беларуси. Показатель ВВП отражает динамику развития, прежде всего промышленности.

Статистика относит прирост ВВП на 50% за счет вклада промышленности. Но и объем промышленного производства сокращался начиная с апреля (см. график 2). В октябре 2012 г. он снизился по сравнению с началом года на 26%. Показатели работы промышленности и рост ВВП были бы ниже, если бы не рост в несколько раз прибылей нефтепереработки и производства скандально известных разбавителей. (Эти производства обеспечили выпуск 27% продукции промышленности по данным за 9 месяцев.)

http://www.belmarket.by/get_img?ImageId=27501

В сентябре - октябре 2012 г. на 7,1% выросли запасы промышленной продукции на складах, которые держались до того на уровне 48-50% от месячного объема производства.

В последний год заметен рост складских запасов продукции машиностроения, которая продолжает терять конкурентоспособность и в условиях поставок дешевых российских энергоносителей (см. таблицу 1). По-прежнему остаются высокими запасы на складах текстильных и швейных предприятий (148% среднемесячного объема производства), кожевенно-обувной (197%), электронного оборудования (102%), фармацевтической продукции (150%), резиновых и пластмассовых изделий (80,3%) и некоторых других производств.

http://www.belmarket.by/get_img?ImageId=27502

Обратим внимание на начавшееся затоваривание большегрузными самосвалами. Выступая на БелАЗе в августе 2011 г., Михаил Мясникович предупреждал: "Если не предпринимать меры, то в 2012 году и последующих годах БелАЗ потеряет свои конкурентоспособные качества". Потому что по цене самосвалы немного ниже, чем у зарубежных конкурентов, но значительно уступают им по качеству.

После этого выступления произошла глубокая девальвация рубля. Но и это не помогло, как видно по результатам: ни БелАЗу, ни другим предприятиям промышленности не помогла и озабоченность правительства проблемой конкурентоспособности предприятий.

Следует отметить, что частично на спад в промышленности повлияли жесткая кредитно-денежная политика, сделавшая кредиты дорогими, и конъюнктура на мировом рынке, где в 2012 г. сократились объемы внешней торговли.

Инвестиции и строительство: ПИИ не на пике.

В январе - октябре инвестиции в основные фонды сократились на 13,5% к уровню 2011 г. Настолько же сократилось и жилищное строительство.

Частично было преодолено отставание в снижении инвестиций, которое было допущено ранее ( в январе - мае на 21% ниже, чем в 2011 г.). Это стало результатом требований президента увеличить финансирование государственных программ вопреки предостережениям не увеличивать госрасходы как со стороны МВФ, так и ЕАБР (Евразийский банк развития).

Во II квартале 2012 г. финансирование инвестгоспрограмм было увеличено до 31,7% ВВП (против 25,1% в I квартале). В августе и сентябре 2012 г. объем инвестиций был уже выше, чем в эти же месяцы 2011 г. В октябре они вновь снизились по сравнению с прошлым годом.

Основным источником кредитования инвестпроектов стали бюджет (16%) и собственные средства организаций (40,5%). Доля банковских кредитов в основной капитал в 2012 г. сократилась с 35,4% (2011 г.) до 26,9%. Роль прямых иностранных инвестиций незначительна - 2,2%, кредитов иностранных банков - 3,3%. Запланированное привлечение ПИИ на чистой основе в размере 4,6 млрд. USD в 2012 г. срывается. В первом полугодии привлечено лишь 0,6 млрд. USD.

Сельское хозяйство: в долгах.

Производство животноводческой продукции в натуральном выражении выросло на 4-6%, зерна собрано на 14% больше.

Но данные по зерну - это бункерный вес, то есть до его просушки. Кормов из трав на одну голову крупного рогатого скота заготовлено меньше, чем в прошлом году, на 22%, а в кормовых единицах - на 4,5%. А это значит, что дополнительный сбор зерна частично будет расходоваться на перекрытие недостатка травянистого корма.

Никто не считает, во сколько реально обходится обществу производство сельхозпродукции. Сельское хозяйство - отрасль с длительным оборотом капитала, близким к 1 году. В 2011 г. темпы инфляции составили 208%, за10 месяцев 2012 г. - 118%. Рентабельность продаж без господдержки за 9 месяцев составила, по статистике, +10%. Но если считать по стандартам МСФО, то вся отрасль может оказаться убыточной. Похоже, так оно и есть.

Вся кредиторская задолженность (по кредитам и налоговым платежам) по состоянию на 1 октября 2012 г. превышала дебиторскую почти в 10 раз (51,4 трлн. против 5,3 трлн. BYR). То есть предприятия сельского хозяйства должны налоговикам, смежникам в 10 раз больше, чем последние должны им.

Положение усугубляется тем, что значительная часть мясо-молочной продукции экспортируется по ценам ниже себестоимости. Например, в 2012 г. сливочное масло экспортировалось в Россию по цене 3,5 USD/кг при себестоимости 6-7 USD (общественные затраты будут еще выше).

Внешняя торговля: пока спасали растворители.

Сальдо торгового баланса товарами и услугами, которое достигало в первые месяцы 2012 г. положительных значений благодаря торговле растворителями, с августа вновь стало отрицательным (в сентябре - минус 155 млн. USD). Если учесть возможное сокращение поставок нефти в Беларусь в следующем году, то даже при хорошей конъюнктуре на мировом рынке нефти дефицит внешней торговли составит не менее 2 млрд. USD.

Но в целом внешнеторговая конъюнктура ухудшается. Быстро снижается индекс ценовых условий внешней торговли товарами не в пользу Беларуси. Если в январе - июне 2012 г. на сумму выручки от экспорта Беларусь могла импортировать на 63% больше по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, то за январь - сентябрь 2012 г. - только на 7,2% больше.

Это означает, что вместе с ухудшением ценовых условий торговли будет снижаться внешнеторговое сальдо.

В условиях надвигающейся рецессии в развитых странах цены на нефтепродукты могут понизиться. Это чревато резким ухудшением экономической ситуации в Беларуси.

Денежный сектор: вызовы нарастают.

В денежном секторе сейчас актуальны две проблемы: 1) проблема возврата внешних долгов и 2) угроза очередной девальвации и инфляции.

Краткосрочные внешние долговые обязательства измеряются суммированием краткосрочного долга, который необходимо выплатить в течение предстоящего года, плюс долгосрочные долги, срок погашения которых тоже попадает в предстоящий год.

Долги, которые требуется возвратить в течение года начиная с 1.01.2012 г. и с 1.07.2012 г., представлены в таблице 2.

http://www.belmarket.by/get_img?ImageId=27503

Следует обратить внимание, что в этой задолженности самая большая составляющая - внешняя задолженность белорусских предприятий по торговым кредитам. Она сократилась за полгода на 0,77 млрд. USD. Но и после этого задолженность зарубежным предприятиям остается высокой и превышает задолженность зарубежных предприятий примерно на 3 млрд. USD. Можно ожидать, что за предстоящий год (до 1.07.2013 г.) белорусские предприятия сократят задолженность по данной статье еще на 0,5-0,7 млрд. USD.

Из сказанного в предыдущем абзаце следует, что задолженность по возвращению валового долга в предстоящий год начиная с 1.07.2012 г. составляет 18,3 -(10,4-0,7) = 8,6 млрд. USD. Такой размер долга все субъекты хозяйствования должны погасить в течение года начиная с 1 июля 2012 г. (Если рассматривать период с 1.01.2013 г., то эта сумма немного увеличится). Заметим, что это больше, чем 3 млрд. USD государственного долга, проблемы возврата которого обычно обсуждаются в прессе.

Долги государства (начиная с 1.01.2013 г., составят около 3 млрд. USD) и Национального банка, в принципе, выплатить можно, даже если не удастся разместить евробонды или Россия будет тормозить остальные транши кредита ЕврАзЭС (займы внутри страны, инфляционный налог, порождаемый скупкой валюты за рубли, и т. д.). В этом случае дефолта страны не будет.

Но трудно представить, как можно выплатить все долги в условиях падающей экономики и осторожности инвесторов в кредитовании белорусских предприятий и банков (последние вообще не получили никаких кредитов в первой половине 2012 г.).

Еще хуже ситуация на перспективу.

Если анализировать ситуацию на 2013-2016 гг. с учетом всех источников поступления валюты, включая доходы от приватизации ежегодно на 2,5 млрд. USD, то дефицит финансирования для оплаты всех внешних долгов составит ежегодно от 3 до 5 млрд. USD (см. статью "Где ничто не положено, там нечего взять", "БР" №  37/2012). Если же мы дополнительно учтем потребление валюты, вызванное ростом доходов населения в 2012 г., то годовой дефицит финансирования достигает 8-10 млрд. USD.

Только реальный переход к рыночной экономике, масштабная приватизация откроют путь инвесторам в страну и кредитам международных организаций. В противном случае придется идти по пути Греции (там в октябре снизили оклады работникам госсектора на 25%, отменили все дополнительные выплаты и т. д.).

Инфляция: Нацбанк на амбразуре.

В январе - октябре денежная масса выросла на 36%, ВВП - на 2,5%. Соответственно, инфляция должна была бы составить 30-32%. Но цены выросли на 18%.

Национальный банк, во-первых, задержал рост цен, сдерживая часть денежной массы от выхода из банковской системы в обращение. Во-вторых, деньги, уже попавшие в обращение, он изымал, покупая рубли за валюту. За 10 месяцев 2012 г. Нацбанк продал валюты больше, чем купил, на 1,4 млрд. USD.

Кстати, сдерживая инфляцию, Национальный банк проводит жесткую кредитно-денежную политику, удерживая банковскую систему на грани ликвидности. Такая политика является важнейшим элементом шоковой терапии в процессе перехода к либеральной экономике и входит с состав принципов "Вашингтонского консенсуса". Ни в Беларуси, ни в России до сих пор не было шоковой терапии. Об этом наглядно свидетельствуют данные таблиц 3 и 4.

В странах, где применялась шоковая терапия, снижение производства ВВП и социальной защиты населения, вопреки предрассудкам, было меньшим из всех переходных стран.

Другой аспект проблемы: реальные денежные доходы населения за 10 месяцев 2012 г. выросли примерно на 20%, а рост производительности труда - лишь на 2,3% (по темпу роста ВВП). Кроме того, возросли и инвестиционные расходы государства (во второй половине года).

То есть страна продолжает потреблять намного больше, чем производит. Если бы не политика Национального банка, то инфляция за пару месяцев съела бы возросшие денежные доходы населения и обесценила инвестиционные сбережения, то есть привела бы в соответствие потребление с возможностями экономики.

Но как долго это сверхпотребление будет продолжаться или, по-другому, как долго Национальный банк будет сдерживать инфляцию хотя бы на достигнутом уровне? (В этом случае прирост доходов обесценится в течение 2013 г. и ситуация в экономике сгладится.)

Продолжения политики необоснованного повышения зарплат мы не предполагаем, так как это, очевидно, быстро свалит экономику в кризис, еще более глубокий, чем в 2011 г. Если будет такой приток иностранной валюты в страну, который перекроет ее отток в результате возврата долгов и возросшего потребления населения, тогда Нацбанк сможет скупать больше рублей, сдерживать дальнейший рост цен и даже понижать валютный курс. И при внешней подпитке сверхпотребление может продолжиться.

Но, увы, анализ состояния нашей экономики и наших долгов делает автора пессимистом.

 

Автор: Леонид Злотников

Источник: Белорусы и рынок


 

Read more...

Сергей Чалый: Нацбанк позволит ослабить рубль, чтобы спасти экспорт

15-10-12-06Два экономиста - Сергей Чалый и Леонид Злотников - в рамках проекта "Дискуссия TUT" не сошлись во взглядах на актуальную экономическую ситуацию в стране.

Злотников считает, что единственное спасение страны - радикальная приватизация и снижение уровня внутреннего потребления. По его словам, рублевая денежная масса выросла в стране на 40% с начала года и единственным логичным результатом этой ситуации станет одномоментная девальвация. По прогнозам Леонида Злотникова, к весне курс доллара может перевалить за 12-13 тысяч. Сергей Чалый куда более оптимистичен в видении белорусской экономики.

"У власти находятся не идиоты", - убежден Чалый, который причины прошлого кризиса видит в разнице между объемами внутренних инвестиций и внутренними же накоплениями. Сейчас инвестиции значительно уменьшены, это дает основания называть экономическую политику белорусских властей разумной. И в рамках этой разумной политики нет оснований полагать, что доллар  перерастет 9 тысяч рублей.

Каждый из экономистов дал и рецепты того, как каждый из нас может просчитать развитие экономики в стране. Читайте и смотрите "Дискуссию TUT".

Есть ли основания полагать, что Беларусь оказалась на пороге очередного финансового кризиса?

Сергей Чалый: Как генералы всегда готовятся к прошлой войне, так и наши экономические власти все время готовятся к прошлому кризису. Именно поэтому следующий кризис всегда не похож на предыдущий, и ждать того, что было в 2011 году, не приходится.

Леонид Злотников: Наши предыдущие кризисы были вызваны тем, что страна потребляла больше, чем производила. В 2010 году потребляемый ВВП был больше производимого ВВП. Это удавалось за счет внешних долгов. И вдруг в 2010 году эта подпитка ослабла, и пришлось зажимать пояса. Точно такая же ситуация теперь: государственные, корпоративные долги отдавать надо, они растут. По анализу МВФ, начиная с 2012 года у страны не будет хватать денег, чтобы отдать долги. К этому добавился еще один фактор: увеличили потребление населения. Раз у населения стало больше денег, значит, должно быть больше предложения товаров, отечественных или импортных. Для этого нужна валюта, потому что отечественное производство тоже импортоемкое. А где ее взять, чтобы увеличить покрытие? Дополнительно нужно 7 млрд долларов, и они будут проедаться. Получается очень большой дисбаланс. К тому же нам собираются давать в долг меньше, чем в предыдущие годы. Чем этот дисбаланс покрывать?

Следует ли верить слухам об очередной ощутимой одномоментной девальвации?

Сергей Чалый: Ситуация, которая сложилась сейчас, радикально отличается от предыдущих 10-15 лет, которые были до этого.  С середины 1995 года мы жили в режиме фиксированного обменного курса рубля, который периодически прерывался одномоментными резкими девальвациями белорусского рубля. С осени прошлого года мы живем в режиме плавающего обменного курса. Это значит, что если начинают нарастать дисбалансы, корректировка происходит практически моментально. Поэтому ждать резкого изменения не приходится. Это полностью обесценивает привычную политику властей по созданию искусственного богатства. Сейчас нет смысла раздавать зарплату в 500 долларов, потому что через несколько месяцев курс изменится ровно настолько, чтобы отъесть незаработанный кусок. Механизм работы экономики таков, что он моментально компенсирует излишки.

Леонид Злотников: Нацбанк мог держать курс валюты только до июня, потому что валюты было достаточно. Начиная с июля ситуация резко изменилась: Нацбанк начал продавать валюты больше, чем покупать. Только в августе отток валюты составил больше 1 млрд долларов, и уменьшились золотовалютные резервы. Проблема - в росте денежных доходов населения. Какую-то часть потребления погасили за счет того, что в другом месте потребляли больше. ВВП состоит из трех частей, и если делать меньше инвестиций, то можно покрыть потребление. В первой половине года инвестиции снизились на 18%. Во второй половине года началось напряжение, вызванное ростом зарплат. Нацбанк попал в ловушку, которую сам себе создал: он начал поддерживать курс доллара.

Сергей Чалый: С чего вы взяли?

Леонид Злотников: Он продал больше, чем купил за последние три месяца. Чтобы валютный курс не рос, он сейчас держит высокую ставку рефинансирования и принуждает предприятия продавать доллары и покупать рубли. Но предприятия стали вести себя по-другому: они стараются не продавать валюту сверх обязательной продажи. Они досрочно погашают валютные долги, потому что готовятся к кризису. Денежная масса за 9 месяцев выросла на 43%.

Сергей Чалый: Главным образом за счет притока рублевых депозитов.

Леонид Злотников: А ВВП вырос на 2%. То есть фактически образовался навес. Если бы Нацбанк не придерживал, по моим подсчетам, 7 трлн руб. вне оборота, инфляция была бы такая, как рост денежной массы – примерно на 40%. Но тогда идет спад в экономике. Чем дальше, тем труднее Нацбанку сдерживать обрушение этой денежной массы.

Сергей Чалый: Ситуация уже другая. На рынке уже нет избыточной рублевой ликвидности, напротив, есть недостаток.

Леонид Злотников: Как только Нацбанк выкинет в оборот больше денег, они вернутся в обращение.

Сергей Чалый: Зачем он выкинет больше?

Леонид Злотников: Иначе у банков нет ликвидности.

Сергей Чалый: У банков нет ликвидности, потому что они набрали на себя валютную позицию. Вспомните, на сколько с января выросли рублевые депозиты. Они составили львиную долю прироста денежной массы М2. Это не располагаемые доходы населения, которые сейчас же будут тратиться. Эти деньги не выпущены в обращение, а на инфляцию влияют деньги, которые находятся на руках.

Я не вижу никакой ловушки для Нацбанка, он прекрасно себя чувствует в этой ситуации. У Нацбанка нет задачи и необходимости сдерживать курс. В среднесрочной задаче Нацбанк заинтересован в том, чтобы белорусский рубль ослаблялся темпами, сравнимыми с нашей внутренней инфляцией. Это нужно, чтобы поддерживать конкурентоспособность нашего экспорта и не увеличивать привлекательность импорта в нашу страну, тем самым обеспечивая баланс притока-оттока валюты, который не наносил бы угрозу резервам. С другой стороны, понимая, что в течение этих восьми месяцев укрепление рубля в реальном выражении было избыточно, он не может позволить себе сделать довольно быстрое ослабление. Потому что люди прогнозов не читают, зато за курсом рубля следят. Есть опасность, что психологический фактор, никак не связанный с макроэкономикой, может привести к спекулятивным позициям против белорусского рубля.

"В данной экономической ситуации в немалой степени благодаря таким "великим" аналитикам и раздувается девальвационная история. Кто грамотный, так и без них знает, что может быть. Так при "грамотной" помощи теперь и моя бабушка в 80 лет бежит в банк снимать рублевый депозит". Насколько панические настроения граждан могут влиять на экономику и на курс?

Сергей Чалый: Конечно, механизм психологического заражения может иметь последствия, но надо понимать, что население не создает деньги. Их рубли – ограниченный ресурс, и серьезного влияния на долгосрочные последствия от них нет. Главная задача Нацбанка предотвратить переток рублевых сбережений в валютные. Это делается простым инструментом, который целиком находится в его власти, а именно: разницей процентных ставок между долларовыми и рублевыми депозитами. Нацбанк не особо заботится, что будет с темпами экономического роста, потому что сейчас задача - поддержание макроэкономической стабильности, которой мы достигли год назад.

Леонид Злотников: Часть денег на депозитах, привлеченных высокими процентами, Нацбнак старается изъять, чтобы эти деньги банки не пустили в хозяйственный оборот. МВФ опубликовал таблицу, по которой видно, что нам не хватит денег выплатить долг. К тому же мы знаем, что 15 сентября 2012 года Министерство экономического развития России опубликовало доклад о развитии России на 2013-1015 годы. В нем есть два раздела по Беларуси, в которых написано, что в этом году отрицательное сальдо текущего счета платежного баланса составит 2,2%. В следующем году – около 7%, в 2015 – 10,7%. Из этой ситуации можно выпутаться, только если будет проведена радикальная приватизация. Но при этом не учтено, что нам нужно отдавать долги, и если мы будем потреблять в том же темпе, нам не хватит ресурсов на следующий год.

Неизбежность девальвации следует не из текущих анализов, как ведет себя Нацбанк, а из макроэкономических показателей, тенденций и того, как эти процессы передаются в денежную сферу.

Сергей Чалый: Мы долгие годы говорили, что у нас экспортно ориентированная экономика. На самом деле это было не так, потому что основным источником роста было стимулирование внутреннего спроса и разгон внутренних инвестиций. Сейчас ситуация обратная, и несмотря на заявления о том, что мы должны добиваться высокого экономического роста, стимулировать доходы, основной задачей является обеспечение положительного текущего счета внешнеторгового баланса путем стимулирования внешнего и ограничения внутреннего спроса. Ограничение внутреннего спроса и означает сдерживание роста доходов и внутреннего потребления.

Высокий совокупный долг никогда не был проблемой, потому что львиная доля корпоративных долгов – торговые кредиты, которые довольно эффективно возвращаются. Их не нужно отдавать, они постоянно продолжаются. Во внешнем совокупном долге есть пик внешних платежей на следующий год, но расходы бюджета, которые тратятся на это, составляют не более 10%. Это довольно большая величина, но не критическая. Обращать внимание надо именно на государственный долг, который составляет 3 млрд долларов, потому что все предыдущие годы корпоративный долг никак не влиял на то, что происходило в экономике.

Леонид Злотников: Тезис о том, что корпоративные долги не влияют на экономику, ошибочен. Причины кризиса в неэффективности экономики. Она сильно экспортно ориентирована: доля экспорта ВВП занимает больше 70%. В то время как в России – 13-18%, в США – 10%. Почему-то все говорят, что ситуация изменилась за счет роста спроса. Кейнсианская модель роста экономики за счет спроса может работать только в условиях, когда экономика находится в условиях структурного кризиса, когда полно безработных. Тогда можно увеличить объем производства, не увеличивая инфляцию.

От вас сегодня в первую очередь ждут конкретных цифр о курсе доллара на конец текущего 2012 года и конкретные прогнозы на первое полугодие 2013 года.

Леонид Злотников: Точных прогнозов я давать не буду. Зная, что эта модель в принципе не эффективна и изживает себя, я точно знаю, что ее будет штормить. Я не вижу, каким образом можно и отдать долги, и поддержать потребление населения. Если правительство поймет ситуацию, начнет либерализацию экономики, крупномасштабную приватизацию, мы можем выпутаться без провала в инфляцию. Но пока я не вижу, чтобы такие процессы начинались. Если политика не поменяется, возможна девальвация. Курс, который соответствовал бы внешнеэкономическому равновесию, может быть больше 12-13 тыс. руб. к весне будущего года.

Сергей Чалый: Важна не цифра, а предпосылки, от которых вы исходите. Любой прогноз всегда сценарный, и есть несколько вариантов событий. Выбирать имеет смысл тот, который, с вашей точки зрения, наиболее вероятен. От неэффективности экономики не случаются валютные кризисы. Неэффективность экономики определяет уровень доходов населения. Таков курс, такова наша конкурентоспособность, что мы вынуждены по таким ценам продавать на внешнем рынке наши товары, и, соответственно, таковы наши доходы. Если не будет отхода от режима плавающего валютного курса и умеренно жесткой кредитно-денежной политики, будет примерно тот же самый уровень жизни (может, даже ниже) и очень низкие темпы экономического роста. Девальвация отсюда не вытекает совершенно.

 

Леонид Злотников: Сейчас нет баланса: страна потребляет больше, чем создает. Потребление все больше расходится с возможностями экономики.

Сергей Чалый: То, что случилось, это просто осознание того, что у нас нет источника внутреннего роста, внешнего тоже, потому что мир будет расти гораздо меньшими темпами, чем нам бы хотелось. Искусственное стимулирование темпов экономического роста будет самоубийством для властей. Дело было не  в том, что потребляли много, а в том, что внутренние инвестиции превышали внутренние сбережения. Если эта разница есть, значит, откуда-то она должна финансироваться, то есть за счет внешнего сектора.

Сейчас мы видим, что инвестиции резко сократились. Это и есть признак возвращения к некой разумной политике, вместо безумных трат, которые были в прошлом году. У власти находятся не идиоты. Если вернуться к практикам, которые вызвали кризис прошлого года, это будет политически менее приемлемо, потому что точно будет понятно, кто в этом виноват. Если исходить из того, что первоочередной задачей является не достижение высоких темпов экономического роста, а сохранение макроэкономического равновесия, можно достаточно просто вычислить курс, который будет на конец года. Возьмите разницу в процентах рублевых и валютных депозитов и посмотрите, при каком курсе доллара они будут примерно одинаково доходны. На конец года это около 9 тыс. руб., даже меньше. Задача не допустить массового перетока из рублей в доллары, и дифференциал процентных ставок определяет заложенный уровень курса, который будет на конец года.

На какие маркеры  в экономической ситуации следует обращать внимание гражданам, чтобы понимать, куда движется экономика?

Леонид Злотников:  Первое – рост ВВП, второе – рост денежной массы М2. Маркеры – поведение фирм. До населения доходит то, что говорят бизнесмены. Они чувствуют веяния и транслируют свои настроения.

Сергей Чалый: Сложность заключается в том, что сейчас риторика и действия начинают расходиться у наших властей. Те, кто говорят, что новый кризис на пороге, слушают слова (зарплата в 600 долларов, 8,5% экономического роста). Если смотреть по делам, то выводы можно сделать другие. Процентные ставки существенно высоки, Нацбанк готов продавать рубли банкам под 50% годовых. В документах на следующий год открыто написано: стимулирование внешнего спроса с одновременным ограничением внутреннего спроса. Пока сохраняется жесткая кредитно-денежная политика, пока главной задачей перед Нацбаком стоит не уровень курса, а уровень золотовалютных резервов, я не вижу особых причин для паники.

 

Источник: TUT.BY Read more...

Где ничего не положено, там нечего взять

07-05-02Обещанные 500 USD уже практически в кошельке.

Не вызовет ли увеличение зарплаты до 500 USD повторения валютного кризиса 2011 года с высокой инфляцией и девальвацией рубля?

Этот актуальный вопрос все больше беспокоит многих белорусов.

Президентом поставлена задача: увеличить заработную плату в 2012 г. практически в полтора раза (с 343 USD в январе до 500 USD в декабре), при этом прирост ВВП запланирован на 5%.

Заметим, что это и есть запланированный прирост производительности общественного труда (одно из определений ВВП - сумма добавленных стоимостей, созданных всеми работниками страны). Отметим также, что рост зарплаты предполагает рост и других доходов населения (пенсий, социальных пособий).

То есть перед правительством поставлена задача: увеличить денежные доходы населения на 50% при росте производительности труда на 5%. Вероятно, подобная по грандиозности задача не была поставлена ни в одной стране мира.

Но нет такой крепости, которую не взяли бы штурмом большевики. В 2010 г. подобная задача была поставлена и решена. Потом, правда, в 2011 г. заработная плата с 515 USD в декабре 2010 г. скатилась до 340 USD в декабре 2011-го.

Возможно ли вообще решение этой задачи без потрясений в экономике в среднесрочной перспективе и без лишения страны перспектив долгосрочного развития?

Зарплату можно увеличить и без роста ВВП.

Один из вариантов повышения зарплат - перераспределение создаваемого в обществе валового внутреннего продукта (ВВП). ВВП, напомним, распределяется на три части: доходы населения, государства (бюджет) и фирм (валовые инвестиции, состоящие из чистых инвестиций и амортизации). Доходы населения можно увеличить за счет снижения доходов других субъектов хозяйствования и без увеличения ВВП. Это, собственно, и происходит в 2012 г. Например, в первом полугодии 2012 г. расходы фирм и государства на инвестиции сократились на 18%. За счет этого частично были покрыты расходы на рост зарплат в 2012 г.

Еще один вариант повышения зарплат - перераспределение доходов и расходов субъектов хозяйствования. Например, в 2012 г. предусмотрено почти удвоение доли коммунальных платежей, которую будет выплачивать население из своих возросших доходов. Соответственно, можно уменьшить долю ВВП, которая поступает в доходы государства, уменьшив одновременно субсидии из бюджета на эти цели и расходы фирм на перекрестное субсидирование населения.

Сейчас в правительстве рассматривается также предложение об увеличении отчислений с зарплаты в Фонд социальной защиты населения и соответствующем снижении отчислений работодателей в бюджет.

В этих случаях статистика покажет увеличение реальной зарплаты, но благосостояние населения не увеличится (то есть не увеличится количество потребляемых населением товаров и услуг).

В 2012 г. Национальный банк использовал еще один способ статистического повышения реальных доходов населения без увеличения реального потребления. Реальная зарплата, как следует из статистических данных, в первом полугодии 2012 г. увеличилась (июнь к декабрю 2011 г. - рост на 16%). Денежная масса М2 в январе - июле выросла на 37,8% (на 15,5 трлн. BYR) при росте ВВП на 3%.

Из приведенных данных следует, что инфляция за июль - сентябрь (с учетом лага) должна была составить не менее 30%, то есть она должна привести в соответствие темпы роста ВВП и реальной зарплаты. Но высокой ставкой рефинансирования Нацбанк отвлек часть возросшей денежной массы на руках населения в срочные депозиты, которые увеличились на 49% (на 4,6 трлн. BYR).

С другой стороны, Нацбанк, используя инструменты денежно-кредитной политики, затормозил трансформацию накоплений населения и других денежных ресурсов банков (всего - около 7 трлн. BYR) в рост внутреннего спроса и искусственно понизил тем самым темпы инфляции в 2012 г.

Искусственное сдерживание инфляции столь же искусственно завысило показатели реальной зарплаты, в том числе и в долларах. В июле 2012 г. зарплата среднего белоруса составила 471 USD (по номинальному курсу) и выросла по сравнению с декабрем 2011 г. (340 USD) на 39%. В то же время ее покупательная способность, рассчитанная по реальному курсу, выросла на 18,8%.

Вероятно, обещание президента повысить среднюю зарплату с 345 USD в декабре 2011 г. до 500 USD к концу 2012 г. будет выполнено. Это достижимо при годовой инфляции в размере 23%, курсе доллара в конце года 9.000 BYR/USD (и то и другое - в пределах прогнозных параметров кредитно-денежной политики Нацбанка) и средней зарплате 4,5 млн. BYR. Но при этом на 500 USD в декабре 2012 г. можно будет купить столько же товаров, сколько на 425 USD в декабре 2011-го. Такое расхождение является прежде всего результатом искусственного сдерживания инфляции Национальным банком.

Таким образом, рост реальной зарплаты (ее покупательной способности) составит 25%. Следует еще учесть, что увеличение зарплат произойдет и за счет передачи населению части субсидий на оплату жилищно-коммунальных и других услуг, а это не увеличивает потребление населения. В итоге реальное повышение зарплат составит примерно 20%. Это не 50%, как можно судить по изменению зарплат в соответствии с номинальным курсом доллара, но тоже феноменально высокий результат.

Рост доходов порождает спрос предприятий на валюту.

В случае реализации планов правительства денежные доходы населения вырастут реально на 20%, а сам ВВП, в котором эти доходы составляют самую большую долю (около 60% в 2011 г.), - на 3-5%.

Зная итоги работы экономики в первом полугодии и предположив, что к концу года, в соответствии с прогнозом правительства, курс доллара составит 9.000 BYR/USD, годовая инфляция - 21-23%, нетрудно рассчитать, сколько дополнительных денежных доходов получит население при увеличении зарплат до уровня 500 USD (вместе с зарплатой будут расти пенсии, социальные выплаты и другие составляющие денежных доходов населения).

Прирост денежных доходов населения в первом полугодии составит 36,1 трлн. BYR в текущих ценах, во втором - 54,7 трлн. BYR (за год - 90,8 трлн. BYR). Предположим, что в 2013 г. реальные доходы населения не уменьшатся. Например, соответственно инфляции будут изменяться курсы валют и т. д. В этом случае для поддержки реальных доходов, достигнутых на конец 2012 г., потребуется 15 млрд. в долларовом выражении. (Повторим, наши расчеты верны лишь для случая, если будут достигнуты установленные правительством прогнозные показатели.)

Примерно на 20% возрастет и спрос населения. При этом увеличится импорт потребительских товаров, так как не все товары производятся в Беларуси. Но главное - увеличится спрос на валюту со стороны предприятий, потому что в стоимости материальных затрат на производство отечественных товаров половину и более составляет стоимость импортной энергии, материалов и др. Так или иначе половина прироста доходов населения трансформируется в спрос на валюту.

Заметим: в случае если предприятия производят товары для экспорта, то они возвращают свои производственные затраты в валюте; если для отечественного рынка потребительских товаров и непроизводственного строительства, то валюта проедается навсегда и новые циклы воспроизводства требуют непрерывного притока валюты.

Дополнительный приток валюты в страну, вызванный ростом рублевых доходов населения, должен составить около 6 млрд. USD в 2012 г. и 7,5 млрд. USD в 2013-м и последующих годах (в последнем случае курс в расчетах равен 9.000 BYR/USD).

Если такой приток валюты не будет обеспечен, если возросшим доходам населения не будет противостоять возросшее предложение потребительских товаров и услуг, то повторится ситуация 2011 г. (инфляция, девальвация).

Поверхностные резервы сняты.

В первой половине 2012 г. правительству удалось избежать обвала цен, а курс белорусского рубля даже укрепился. При этом золотовалютные резервы не уменьшились (за исключением запаса СКВ). Причин относительно стабильного состояния белорусской экономики в первой половине года несколько.

Во-первых, Национальный банк отвлек часть денежной массы из обращения (около 1 млрд. USD). Во-вторых, была проедена часть инвестиций: они сократились на 18% за январь - август 2012 г. (на 1,5 млрд. USD). В-третьих, высокая инфляция 2011 г. изъяла в пересчете на доллары около 4 млрд. USD из фирм и банков в бюджет (выплаты налогов на искусственно завышенную прибыль и курсовые разницы). Поэтому у государства в первой половине 2012 г. были средства для повышения зарплат бюджетникам. В-четвертых, благодаря увеличению доходов от экспорта нефтепродуктов, включая растворители и разбавители, в стране было достигнуто положительное сальдо торгового баланса и имелось достаточно валюты для увеличения производства и импорта товаров даже без давления на курс доллара.

Во втором полугодии действие некоторых благоприятных для экономики факторов уже исчерпано. Заканчиваются накопления бюджета. Достигнутое положительное сальдо текущего счета (0,92 млрд. USD за первое полугодие) после сокращения доходов от разбавителей вновь превратится в отрицательное.

Начиная с июня население стало покупать наличной валюты больше, чем продавать. Со II квартала увеличились покупки наличной и безналичной валюты нерезидентами. Но это все незначительные факторы перед лицом большой проблемы - возврата внешних долгов с одновременной поддержкой достигнутого уровня доходов населения.

В штопор?

В сентябре 2011 г. МВФ опубликовал таблицу, в которой показал потребности Беларуси в финансировании, необходимом для возврата внешних долгов и покрытия отрицательного сальдо текущего счета. В обозримом будущем (до 2016 г.) делается попытка решить главную задачу - накопить ЗВР страны. При этом приходится все время делать новые заимствования, чтобы вернуть предыдущие долги. К примеру, если в течение 2011 г. краткосрочный долг составил 5,3 млрд. USD, то он должен быть возвращен в 2012 г. После вывода страны на безопасный от колебаний внешней конъюнктуры уровень ЗВР уровень внешней задолженности мог бы несколько сократиться.

1

После расчета показателей, приведенных в указанной таблице (июнь 2011 г.), произошли непредвиденные изменения в экономике Беларуси. В конце 2011 г. был продан второй пакет акций "Белтрансгаза" и поступил неожиданный кредит российского Сбербанка. Это позволило увеличить ЗВР вдвое.

С начала 2012 г. Россия снизила цены на нефть и газ для Беларуси, что улучшило платежный баланс примерно на 3,5-4 млрд. USD в год. В первой половине 2012 г. резко увеличились доходы от продажи нефтепродуктов (в том числе от продажи растворителей). Все это улучшает показатели платежного баланса. Теперь в год надо выплачивать не 14-17 млрд. USD долгов, а 11-12 млрд.

В то же время некоторые условия экономической деятельности ухудшились. Инвесторы сейчас неохотно кредитуют развивающиеся страны. Тем более это относится к Беларуси. В первом полугодии 2012 г. валовой внешний долг сократился на 0,9 млрд. USD, а за тот же период 2011 г. он возрос на 4,7 млрд. USD. Поскольку кредитный рейтинг страны понизился, зарубежные партнеры все больше требуют от наших предприятий предоплату. В результате только в первом полугодии  2012 г. отток валюты из страны по статье "торговые кредиты" составил 1,5 млрд. USD (наши предприятия сократили задолженность примерно на 0,75 млрд. USD, зарубежные - на столько же ее увеличили). Снизилось внешнее кредитование банков. В ближайшие годы, весьма вероятно, внешние заимствования страны уменьшатся.

В данные таблицы нами внесены коррективы, отражающие упомянутые изменения в экономической ситуации (см. числа в скобках).

Обратим внимание на строку таблицы "Остаточный дефицит финансирования". Специалисты МВФ не добились сбалансированности платежного баланса страны. Для увеличения ЗВР на 3 млрд. USD в год и на возврат долгов известных источников займов и ПИИ недостаточно. Дефицит внешнего финансирования составляет 5-6 трлн. BYR в год по расчетам МВФ и примерно на 1 млрд. меньше после нашей корректировки. Это такой дефицит, который мог бы стимулировать правительство к поиску новых альтернатив (переход к либеральной экономике с более широкой приватизацией и созданием благоприятных условий для привлечения иностранных инвестиций - в этом случае можно было бы вести переговоры с МВФ о новом кредите и т. д.).

Последняя строка таблицы показывает, каким станет дефицит внешнего финансирования белорусской экономики после увеличения денежных доходов населения в 2012 г. Чтобы поддерживать повышенный уровень потребления населения, погашать отрицательное сальдо текущего счета и рассчитываться по долгам, необходимо привлекать в страну 20-22 млрд. USD в год. В условиях глобального кризиса эта задача явно неподъемная. Даже если полностью продать "Беларуськалий", то этого хватит лишь "на один зуб", то есть не больше, чем на один год.

В общем, трудно представить, как можно избежать повторения событий 2011 года.

 

Автор: Леонид Злотников

Источник: Белорусы и рынок


 

Read more...

Злотников: Население не отличает номинальные доллары от реальных

31-08-12-03Экономист Леонид Злотников рассказал, почему 700 долларов зарплаты - это действительно 500 долларов и откуда берутся деньги на повышение зарплат.

Еврорадио: "Председатель Комитета по труду, занятости и социальной защите Мингорисполкома Жанна Романович заявила, что среднемесячная заработная плата в Минске к концу этого года достигнет почти 5 миллионов. Это даже не обещанные ранее 500, а 700 долларов. Насколько реальны эти цифры?"

Леонид Злотников: "Я бы не сказал, что это будет 700 долларов. Надо отличать доллар номинальный от реального. Если в июле средняя зарплата по Беларуси составила 450 долларов, то в реальных долларах - 386. Что значит "в реальных долларах"? В сравнении с январем номинальный доллар вырос на 29%, но в то же время рост цен снизил его покупательную способность. Проще говоря, сегодня на 386 долларов можно купить столько, сколько можно было купить в начале года на 450. Поэтому в реальных долларах зарплата будет не 700 долларов, а чуть больше 500.

Население обычно не отличает номинальные доллары от реальных, но нужно учитывать, что покупательная способность доллара в этом году падает. Поэтому, если номинально он вырос, то реально он тоже вырос, но не на столько".

Еврорадио: "Совет министров в свою очередь принял решение о повышении тарифной ставки первого разряда до 225 тысяч белорусских рублей. Может ли это существенно повлиять на состояние нашей экономики, учитывая, что большинство экспертов считает нынешнюю ситуацию достаточно стабильной?"

Леонид Злотников: "Сразу напомню, что зарплата должна вырасти примерно на 50% в долларовом измерении по сравнению с началом года. То есть, если в январе средняя зарплата была 345 долларов, то рост должен быть примерно на 50%. А рост производительности труда, которым измеряется рост ВВП - 5%. Представьте себе задачу: этот пирог ВВП, который все делят между собой - на инвестиции, на заработки и на бюджет - увеличился на 5%. А кусок пирога, который будет потреблять население, должен вырасти на 50%. По этим цифрам видно, насколько население будет потреблять больше, чем позволяет экономика.

Денежная масса в обороте выросла на 37%, а инфляция выросла на 11%. Понятно, что денежная масса превысила рост ВВП, а Нацбанк искусственно сдерживает инфляцию тем, что не дает денежной массе попасть в оборот. Если бы не это сдерживание - зарплата не увеличилась бы так сильно. Но долго так нельзя сдерживать.

Давайте представим себе следующий год. Зарплата была 345 долларов, стала 500. А как поддерживать этот высокий уровень в следующем году, откуда брать ресурсы? Можно одолжить, но много нам сейчас не дадут. Можно продать "Беларуськалий" и на один год повысить зарплату, а что дальше? Конечно, то, что сейчас делается - неподъемно для Беларуси. Можно искусственно продержаться до конца года, но дальше я не вижу, за счет чего можно держаться".

Еврорадио: "Что в таком случае грозит белорусам? Можно говорить об очередной девальвации?"

Леонид Злотников: "Я привел цифры. Мы можем и не провалиться, но для этого нужно радикально менять экономическую политику, идти на серьезную приватизацию и на первое время, может, даже доходы от приватизации проесть, но за это время повысить конкурентоспособность экономики. Если мы будем проводить реформы, которых от нас ждут и МВФ, и Россия, они помогут нам кредитами. Потребление тогда снизится, но не настолько, как в процессе девальвации 2011 года. Если этих реформ не будет, если помощи не будет, если крупных доходов от приватизации не будет, тогда, по моему мнению, девальвация неизбежна".

 

Автор: Ліза Кучаравая

Источник: Еўрарадыё

 

Read more...

Интервью по понедельникам: зачем развивать открытый доступ к научным публикациям в Беларуси?

28-08-12-10Беларусь не богата природными ресурсами. Развивать интеллектуальный потенциал в таких условиях - необходимое условие социально-экономического развития. Студенты учатся на работах ученых. Новые открытия и теории рождаются на основе трудов предыдущих поколений исследователей и мыслителей. И этому бесконечному процессу очень способствует свободный доступ к необходимой информации.

Инициатива открытого доступа к научно-образовательной информации привлекает все больше и больше участников во всем мире. Как эта инициатива развивается в Беларуси? Что уже сделано и чего не хватает для более активной работы? Об этом и не только в студии TUT.BY рассказали директор Фундаментальной библиотеки БГУ, заместитель председателя Cовета библиотек Беларуси по информационному взаимодействию Национальной библиотеки Беларуси Петр Лапо и сотрудник Национальной библиотеки Беларуси, кандидат технических наук, национальный координатор от Республики Беларусь в международном консорциуме "Электронная информация для библиотек" (EIFL) Вячеслав Бричковский.

- Что такое открытый доступ?

Вячеслав Бричковский: "Это слово очень популярно в настоящее время, но каждый понимает его по-разному. Мне хотелось бы ограничить тему нашей беседы открытым доступом к научно-образовательным ресурсам. Открытый доступ - это бесплатный доступ к размещенным в интернете публикациям научных журналов, к постпринтам и препринтам, к авторефератам и полным текстам диссертаций, также к учебным материалам. Пользователи имеют право загружать, читать, использовать эти материалы для индексирования, цитирования, последующей научной обработки без всяких препятствий. Не должно быть никаких препятствий: ни технических, ни финансовых, ни юридических. Это определение открытого доступа было дано на Будапештской конференции в 2002 году.

Хотелось бы подчеркнуть несколько моментов. Ресурс открытого доступа - это не самиздат. Речь идет о научном или образовательном ресурсе, который прошел оценку общества, рецензирован научным советом".

- То есть путь к публикации в открытом доступе точно такой же, как к публикации в научном печатном издании.

Вячеслав Бричковский: "Совершенно верно, только это новая модель. Следующий миф по открытому доступу, который мне бы хотелось развеять, что это все бесплатно, "на халяву". К сожалению, открытый доступ - это не бесплатная информация. Это информация, к которой вы имеете бесплатный доступ, но она не бесплатна. Кто-то вложил свои усилия, финансы, чтобы сделать этот ресурс доступным для вас. Я приведу цитату одного из гуру в области открытого доступа, Стивена Ханнарда из Саутгемптонского университета в Великобритании: "Бесплатная информация - это нонсенс. Информация бывает бесплатной и платной. Если мы уберем вторую ее часть, то не станет и первой".

Петр Лапо: "Для конечного пользователя, конечно же, информация в репозитариях открытого доступа будет всегда бесплатной".

- Вячеслав Иванович сказал о том, что это открытый доступ к научным и образовательным публикациям. То есть это достаточно узкая ниша всего объема информации, которая существует в сети. Почему в таком случае этот вопрос должен интересовать широкую общественность?

Вячеслав Бричковский: "Во-первых, научно-образовательный ресурс - не такая уж маленькая ниша. В этом году 40 тысяч студентов приезжают учиться в Минск. Каждому из них нужны учебные материалы. Через 3-4 года многие из них станут аспирантами, и им потребуются статьи и публикации. Количество этих ресурсов растет с каждым годом.

Почему открытый доступ стал таким важным явлением сегодня? История открытого доступа начинается с 1991 года. Возникла парадоксальная ситуация: ученые перестали коммуницировать друг с другом. Например, я - исследователь, публикую статью в журнале, и потом, чтобы моему коллеге, который работает над схожей темой, получить доступ к этой статье, требуется заплатить определенные деньги. У него этих денег нет. Значит, результаты моей работы ушли в стол, никто меня не читает. Научное сообщество составляет активную часть общества, и оно задумалось, как решить проблему. Первыми здесь были физики: появился сайт archive.org в основном по физике высоких энергий. Он работал на древних технологиях. Этот сайт начал успешно работать, и другие ученые стали следовать этой модели.

В 2002 году состоялась Будапештская конференция. Участники конференции приняли Будапештскую инициативу, суть которой сводилась к тому, что научно-образовательная информация должна быть доступна обществу. В 2003 году состоялась Берлинская конференция, и была принята Берлинская декларация. Она конкретизировала лозунг, провозглашенный на Будапештской конференции. Чтобы информация была доступна, ученые, исследователи должны ее куда-то складывать - в архивы открытого доступа. И сообщество обеспечит доступ к этой информации широкому кругу пользователей.

Существует несколько причин, почему это случилось в 1991 году. Одна из основных - резко возросли цены на бумажные печатные издания. Было проведено исследование, чтобы выяснить, не является ли это общей тенденцией к подорожанию. Оказалось, нет. Научные публикации дорожают в два-три раза быстрее, чем продукты повседневного пользования.

Вторая причина связана с развитием коммуникативных технологий - появился интернет. То есть, с одной стороны, замкнутость, а с другой - интернет. В результате этого и появилось движение открытого доступа: использовать современные технологии, чтобы открыть эту информацию.

Хочу еще добавить несколько слов об особенностях научно-образовательной информации. В 2011 году солидной консалтинговой фирмой в Великобритании было проведено исследование. Его целью было выяснить, как ученые относятся к результатам своих исследований. В опросе предлагалось дать несколько вариантов ответов. 90% ученых публикуют свои труды, чтобы о них узнали коллеги. 80% - для развития своей карьеры. 70% - для собственного престижа. 70% - чтобы получить дополнительное финансирование для проведения последующих исследований. И только 9% - чтобы получить финансовое вознаграждение, гонорар за публикацию".

Петр Лапо: "Интерес общественности к открытому доступу должен быть потому, что наука играет определяющую роль в развитии экономики. Сейчас отдается предпочтение развитию производства, сельского хозяйства. Второй момент - это образование. Наука и образование - взаимосвязанные вещи. Согласно исследованиям ООН, экономическое благосостояние страны зависит на одну треть от географических, политических факторов, но на две трети - от уровня образованности граждан в этой стране.

Мы знаем, что есть такое понятие, как образование в течение всей жизни. Появляются различные оболочки, которые позволяют человеку самому создавать свою среду образования. Естественно, он должен наполнять ее каким-то информационным контентом. Он может взять его из доступных источников информации, причем достоверных, надежных, а не просто слухов или сплетен. Кроме того, интернет поменял образ нашей жизни: мы сейчас все больше времени проводим в виртуальном пространстве. Оно живет по своим законам: есть законопослушные граждане, а есть пираты.

В 2004 году вышла книга американского профессора права Лоуренса Лессига "Свободная культура. Как крупнейшие медийные корпорации препятствуют культуре и контролируют творчество". С 1993-го по 2004 год в США настолько ужесточилось авторское право, что практически любое произведение имеет своих предшественников. И правообладатель может сказать, что это уже было, и вы должны платить ему деньги. Срок действия авторского права увеличился с 32 лет до 95 лет. Раньше эта сфера касалась только издателя, а теперь каждого гражданина, поскольку, когда он что-то придумывает в интернете, он подпадает под действие закона авторского права.

В своей книге Лессиг ставит вопрос, каким же будет информационное общество будущего. Феодальным, где права на информацию будут принадлежать крупным корпорациям, которые будут обладать значимым ресурсом, или свободным. Но тогда должна развиваться какая-то концепция правообладания. Компания Creativе Commons, которую создал Лессиг, продолжает политику, которой придерживаются многие в области создания ПО - я говорю о свободном ПО. Это тоже является балансом интересов, чтобы обеспечивать право людей на доступ к информации или использование каких-то программ в обход монополий.

Точно так же здесь: образовательный и научный ресурс должен быть доступен нашим гражданам, чтобы решать глобальные или личностные проблемы. Я считаю, что это большая перспектива именно для библиотек. Потому что она является центром социальной коммуникации, информационным, культурным центром. Вопросы, которые раньше находились не в плоскости деятельности библиотек, сейчас становятся для них актуальными. Это соблюдение права граждан на доступ к информации и предоставление достоверной и полноценной информации".

- Когда начала развиваться инициатива открытого доступа в Беларуси? С какими проблемами приходится сталкиваться в дальнейшем развитии?

Вячеслав Бричковский: "Открытый доступ в Беларуси начался с семинара, который состоялся в Фундаментальной библиотеке БГУ в 2008 году. На этом семинаре были представители вузовской науки, библиотечного сообщества. Там были обозначены основные моменты, и люди впервые услышали, что такое открытый доступ. Они узнали, каким образом концепция открытого доступа вписывается в развитие информационного общества. После этого была пауза до 2009 года".

Петр Лапо: "Как правило, открытый доступ инициируют две категории граждан: ученые и библиотекари. Библиотеки существуют во всех учреждениях: образовательных, публичных. Так как открытый доступ касается всех, библиотеки должны занять в этом вопросе очень активную позицию. Я проводил семинары для сотрудников библиотек, прежде всего университетских. Вячеслав Иванович в этом движении олицетворяет научное сообщество. Сейчас движение открытого доступа становится плановым".

- Насколько успешно все развивается?

Вячеслав Бричковский: "Мы выяснили, что такое открытый доступ. Но уже есть стратегии и направления его развития. Если отбросить мелочи, то это две стратегии: стратегия "зеленого пути" и "золотого пути". Суть "зеленого" подхода состоит в том, что вы должны опубликовать свои научные результаты где-то в другом месте, помимо закрытого источника (это соответствует духу Берлинской инициативы). Это может быть корпоративный архив или электронная библиотека.

Следуя "золотому" пути, вы должны опубликовать этот ресурс в журнале открытого доступа. Когда вы публикуетесь в журнале открытого доступа, работает другая модель научной коммуникации. В модели по подписке платит читатель. В модели журнала открытого доступа платит автор. Это подтверждает ту мысль, что информация не бесплатна. Стоимость публикации статьи в журнале открытого доступа варьируется от 0 до 2,5 тыс. долларов. Наиболее популярные журналы открытого доступа объединены в корпоративную электронную библиотеку Public Library of Science (PLOS). Стоимость менее тысячи долларов там не бывает. Это зависит от направления, журнала, в котором публикуешься".

- То есть "зеленый" путь более предпочтителен для ученого?

Петр Лапо: "Вячеслав Иванович говорит скорее о зарубежном опыте. У нас немного другие реалии. Сейчас резко возросла стоимость подписки на печатные научные издания. Руководство выделяет больше денег, но репертуар сокращается, потому что стоимость каждого журнала возрастает в разы. Альтернативой развития информационного обеспечения науки и образования является создание электронных библиотек. Там можно было бы разместить труды хотя бы сотрудников данного университета, тем более с ними можно заключать авторские договоры о представлении доступа на различном уровне: в библиотеке, в корпоративной сети университета или в интернете. Конечно, вузы заинтересованы в том, чтобы такая библиотека была, и труды сотрудников там размещались. Как правило, это происходит в рамках определенных договоренностей между университетами и преподавателями. Часть времени преподаватель обязан посвящать написанию научной работы, и он обязан разместить ее в электронной библиотеке вуза.

Есть два олицетворения пути. Первый - директории репозитариев открытого доступа, так называемый open door. Это каталог, в котором представлено более 2200 институциональных репозитариев более чем из ста стран мира. Там представлено три репозитария из Беларуси: электронная библиотека БГУ, БНТУ и Гродненского государственного университета имени Янки Купалы. Понятно, что здесь не стоит вопрос о деньгах со стороны авторов - это поддерживают университеты.

Есть каталог журналов открытого доступа - Directory of Open Access Journals. Там порядка 8 тысяч журналов из 119 стран мира. У нас там представлено два журнала: один - Института математики, второй - Института прикладной физики. Я думаю, что эти журналы созданы в рамках финансовой поддержки со стороны руководства этих организаций. То есть автор не платит денег, это действительно влияет на карман ученого. У нас же административный ресурс иногда более эффективен, чем демократия, которая проявляется в свободе платить или нет. А здесь многие вопросы решаются за счет государственного бюджета в интересах автора.

Открытый доступ - это, прежде всего, массив документов. Без авторов, которые будут размещать их, открытый доступ никогда не реализуется. Интерес всех репозитариев в том, чтобы открытый доступ распространялся на интернет, а не в рамках корпоративной сети университета. БГУ занимает достаточно высокий рейтинг - 595-е место среди 30 тысяч университетов, во многом благодаря тому, что есть электронная библиотека, которая содержит порядка 10 тысяч работ. Из них 90% в открытом доступе. Есть авторы, которые отказываются, хотят, чтобы информация была доступна только их студентам в корпоративной сети. Но доступность в интернете определяет престиж образовательного учреждения.

Плюс для автора в том, что его работу видно во всем мире. Он получает признание. В каждом репозитарии ведется статистика, которая строится на открытом программном обеспечении, там всегда есть модуль статистики. Автор может посмотреть, сколько было скачиваний или просмотров его статьи. Это хорошо для тщеславия ученого. Но также хорошо, что и другие видят, насколько труд этого ученого важен для других участников научной коммуникации, работающих в этой предметной сфере. Кроме того, как правило, многие ученые занимаются преподавательской деятельностью. Когда они выкладывают такой ресурс, студентам проще с ним работать: не надо заказывать книгу, ждать, когда ее кто-то освободит в библиотеке, или покупать. Тем более студенты, как правило, не читают от корки до корки, а выбирают то, что рекомендует преподаватель, какой-то фрагмент, использует другие работы. Это нормально, главное, чтобы они использовали ссылки.
Мы приветствуем написание работ на английском языке. Это интернациональный язык научного общения. Когда видят работу ученого, появляются люди, заинтересованные в его участии в каких-то международных проектах. Он получает гранты на свою деятельность, входит в международный контекст".

- Можно сказать, что это преимущество не только для отдельно взятого ученого или студента, но и для науки в целом, а значит, для страны, ее репутации и повышения ее международного уровня.

Вячеслав Бричковский: "Публикация - это валюта знания. Если вы имеете много публикаций - вы имеете много валюты. Но особенность этой валюты в том, что она должна быть доступна, ей надо обмениваться. В модели открытого доступа библиотека должна играть роль обменного пункта. Открытый доступ играет очень важную роль для развития самого университета. Как можно оценить деятельность ученого, если о нем никто в мире не знает? Ректор не специалист в той области, в которой работает этот ученый. А так у него есть показатель, появляется возможность осуществлять мониторинг, оценку качества исследования".

Петр Лапо: "Лауреат Нобелевской премии Жорес Алферов рассказывал, что в 1960-е годы он поехал на конференцию за границу. Перед поездкой коллеги попросили его узнать, знают что-то про них за границей или нет. Он подошел к признанному авторитету физики и в неформальной беседе на фуршете спросил, знает ли он такого-то физика. Его собеседник задумался, и задумывался каждый раз, когда тот перечислял фамилии. Потом Жорес Алферов спросил, знает ли он Жореса Алферова. Физик задумался, посмотрел на его бейдж и сказал: "Жореса Алферова я знаю". Т.е. можно быть крупным ученым, но тебя не будет видно, потому что не будет доступа к твоим трудам".

- Давайте вернемся к проблемам развития этой инициативы. Три репозитария, наверное, для страны - это немного, тем более учитывая срок, который имеет инициатива открытого доступа во всем мире. Почему у нас пока только три репозитария открытого доступа?

Вячеслав Бричковский: "Во-первых, надо благодарить, что у нас есть эти три репозитария - два года назад не было ни одного. Нужно намечать динамику: два новых репозитария появились в 2012 году. Если посмотреть на место Беларуси, к сожалению, мы занимаем не очень хорошую позицию, даже по сравнению с нашими соседями - странами Прибалтики, Россией, Украиной. В России около 56 журналов открытого доступа.

Первая проблема - люди не имеют точного представления о том, что такое открытый доступ и какие он дает преимущества. Все должны знать, начиная от студента и кончая теми, кто отвечает за развитие науки, должны понимать, что такое открытый доступ, почему он возник, какие он дает перспективы и дальнейшее движение. Это первая и главная причина, и она характерна не только для Беларуси. Даже в странах с довольно активным открытым движением подчеркивают, что первая проблема - меры по пропаганде идей открытого доступа.

Вторая проблема - психологические барьеры у авторов. Это так называемые мифы. Первый миф - "если я опубликую работу, у меня появится плагиатор". Есть результаты научных исследований, где подтверждено, что открытый доступ, наоборот, способствует сокращению плагиата. Все в открытом доступе и по любому поисковику легко вычислить, где и что.

Второй миф - "я опубликую, у меня украдут мою идею". А когда вы публикуетесь в журнале закрытого доступа, вы не боитесь этого? Вы же точно так же рискуете. Если человек уже публикуется, значит, он готов к обнародованию результатов своей работы. Если ваша работа является государственным секретом, естественно, это не материал для открытого доступа. Если у вас есть проблемы с патентами, это не материал для открытого доступа. Если вы планируете получить гонорар, тоже подумайте, может, открытый доступ - не ваш путь.
Но все-таки главная причина, что у нас слабо развита научная коммуникация, особенно среди среднего поколения. Люди иногда даже боятся показать результаты своей работы".

Петр Лапо: "В своем кругу он, может быть, и признанный ученый. А при выходе на международное пространство - это другой уровень и другая мера ответственности".

- Может быть, это просто отголоски советских времен, когда наука была изолирована…


Петр Лапо: "В 1996 году я стажировался в США, и тогда начали создавать первые веб-страницы. Я думал, как это поставить персональную страницу о себе в интернете, указать какие-то сведения? Это был определенный психологический барьер. Для молодых людей это все просто, а для людей моего поколения необходимо преодолеть некоторую преграду".

Вячеслав Бричковский: "Существует и организационное препятствие. Люди, которые занимаются управлением науки, руководители университетов должны менять свое отношение к открытому доступу".

Петр Лапо: "В декабре прошлого года состоялось заседание Совета ректоров РБ, на котором впервые обсуждали вопросы открытого доступа. Мнение аудитории о развитии открытого доступа было достаточно позитивное. Но на сегодняшний день только наш университет подписал Берлинскую декларацию об открытом доступе к знаниям. Остальные готовы подписать, но для этого необходимо создать соответствующие условия. Прежде всего, они должны создать репозитарий открытого доступа из трудов своих сотрудников. Мы подсчитали, что в электронных библиотеках вузов на начало 2011 года было более 200 тысяч работ. Но в открытый доступ их выставить нельзя, потому что их создавали для учебного процесса и с авторами не заключали договоры. То есть вопросы юридического плана, правового обеспечения не решались. Сейчас, конечно, необходимо провести всю организационно-правовую работу. После этого многие репозитарии будут готовы стать открытыми, войти в международное научное информационное пространство".

Вячеслав Бричковский: "Я хочу структурировать. Первая проблема - инфраструктурная. Чтобы создать архив открытого доступа, необходимо иметь ПО, технические средства, специалиста, который может это все наладить. Потом необходимо, чтобы кто-то обучил им пользоваться. Многие авторы говорят, что с удовольствием бы работали, но не знают, какие клавиши нажимать, не хотят тратить время. Практика показала, чтобы архивировать свою работу в электронную библиотеку, нужно максимум 10 минут, но человека нужно научить этому. К инфраструктурным мерам я бы отнес выделение финансовых средств на решение этих проблем. Иногда бывает, что электронный архив организовался, но потом оказывается, что его некому сопровождать. Это должно поддерживаться регулярно на уровне университета. И здесь важна новая роль библиотеки: она должна рассказать авторам, что делать, как, помочь ему.

Петр Лапо: "Два слова скажу про наш опыт. Многие вещи можно решить достаточно быстро: создать ПО, репозитарий для наполнения. Но, конечно, занимает время процесс обучения и преодоление предубеждений. Вячеслав Иванович уже говорил о мифах, нужно время, чтобы их разрушить. Мы ведем работу не только с кафедрами, факультетами, но и с отдельными учеными. Библиотека готова брать на себя всю работу, которая кажется ученому несвойственной ему. Если ученый опубликовал статью в престижном журнале и не знает, дает ли редакция ему право разместить ее в репозитарии, мы готовы сами проверить и узнать это.

Технологическая составляющая все больше приобретает вес. Библиотеке тоже надо менять свои взгляды, и она должна становиться более продвинутой в плане создания электронных ресурсов, их использования, правового, организационного обеспечения. Все эти процессы требуют времени. В 2000 году мы получили диски с базой данных ЭБСКО, но была проблема в их растаможке. В базе данных было представлено более 2000 научных журналов, прежде всего в области гуманитарных и социальных наук. Часть библиотек просто не поехала их растаможивать, потому что посчитали это морокой - потратить 2 дня, заплатить какую-то копейку.

В настоящее время при Национальной библиотеке есть виртуальный читальный зал, через который по договорам предоставляется доступ к международным базам данных. В этих договорах участвует более 30 вузовских библиотек. Прошло около 8 лет, прежде чем произошли сдвиги в сознании и подходах. Я думаю, что для решения проблемы открытого доступома просто необходимо какое-то время.

Международный опыт показывает, что такие инициативы предпринимались, прежде всего, научными сообществами. Университеты объединяются в федерацию открытого доступа, институциональных репозитариев или электронных библиотек. Сначала это может быть при государственном учреждении, будь то институт информатики, как в Японии. Потом федерация приобретает определенную организационную самостоятельность. Они разрабатывают буклеты, проводят тренинги.

В Беларуси ректоры понимают, что необходимо создавать такой ресурс. Кроме того, многие научные проекты у нас реализуются через Государственный комитет по науке и технологиям. Например, мы участвуем в программе по развитию системы научно-технической информации Республики Беларусь. Я участвовал в экспертизе проектов, которые представлялись на финансирование в рамках этой программы. Перед разработчиками проектов экспертный совет ставил принципиальное условие о том, чтобы результаты научных исследований после завершения проекта были в открытом доступе. Такое влияние со стороны научного сообщества, тех органов, которые отвечают за развитие науки, играет свою роль".

- То есть государство, главное, не должно мешать.

Петр Лапо: "Да. И я хочу рассказать о правовом обеспечении, чтобы развеять некоторые мифы. Если сравнивать ситуацию с законом об авторских и смежных правах в Беларуси с другими странами, то у нас она самая благоприятная в плане соблюдения баланса между правами правообладателя (это не обязательно автор, это может быть и редакция научного журнала, наследник и т.д.) и обычным гражданином, который имеет право на доступ к информации. Общество заинтересовано, чтобы доступ был как можно шире. Новая редакция закона об авторских и смежных правах действует с декабря прошлого года. В ее создании участвовали сотрудники библиотечного сообщества, прежде всего специалисты Национальной библиотеки. В США закон об авторском праве распространяется до 95 лет, в некоторых европейских странах - до 70 лет, у нас сохранилась норма 50 лет после смерти автора.

Но образовательные научные ресурсы находятся в другой плоскости. Концепция открытого доступа для них более предпочтительна, потому что важный момент - плагиат. Но его легче отследить в интернете, чем в журнале. В открытом доступе действуют авторские лицензии Сreative Commons. Когда автор размещает свою работу в электронной библиотеке, он указывает уровень доступа. Он может указать, что хочет, чтобы его работа была видна только в читальном зале библиотеки. Человек садится в библиотеке за компьютер, читает его работу, и других возможностей сделать что-то с этим текстом у него нет. Он может установить доступ на уровне корпоративности для своих коллег и студентов и открытый доступ в интернете. Когда он дает открытый доступ в интернет, он может использовать лицензии Сreative Commons. Пока она в Беларуси не признана, но для этого необходимо мнение научного сообщества.

В принципе автор определяет, можно ли использовать его работу другим людям, можно ли использовать ее с коммерческой целью. При использовании главное условие - не нарушать целостность работы и давать обязательную ссылку на автора. По большому счету автору научной работы большего и не нужно. Если есть цитируемость - это для него самое главное".

Вячеслав Бричковский: "Необходимо еще определиться с политикой открытого доступа. Не нужно ждать, что решит Госкомитет по науке и технологиям, ректор и совет университета. Можно начинать с малого - на уровне факультета, группы определять свою политику и следовать ей.

Сейчас начинается проект. Я призываю всех участников научного сообщества участвовать в нем, высказывать свое мнение. Будет открытая информационная площадка по проблемам открытого доступа. И она будет осуществляться при поддержке международного консорциума электронной информации для библиотек".

- По вопросам участия надо обращаться непосредственно к вам?

Вячеслав Бричковский: "Можно ко мне. Те, кто заинтересован публиковать журналы пусть и по гибридной модели с использованием новых платформ, которые позволят повысить видимость, цитируемость журналов, тоже можете обращаться ко мне. Сейчас предпринимаются первые шаги по реализации этих идей в нашей республике".

- Мы определили основное направление работы. Главное пытаться изменить взгляд на инициативу открытого доступа.

Петр Лапо: "Надо понимать важность этой работы и постараться принимать участие в этом процессе".

Вячеслав Бричковский: "Это слово очень популярно в настоящее время, но каждый понимает его по-разному. Мне хотелось бы ограничить тему нашей беседы открытым доступом к научно-образовательным ресурсам. Открытый доступ - это бесплатный доступ к размещенным в интернете публикациям научных журналов, к постпринтам и препринтам, к авторефератам и полным текстам диссертаций, также к учебным материалам. Пользователи имеют право загружать, читать, использовать эти материалы для индексирования, цитирования, последующей научной обработки без всяких препятствий. Не должно быть никаких препятствий: ни технических, ни финансовых, ни юридических. Это определение открытого доступа было дано на Будапештской конференции в 2002 году.

Хотелось бы подчеркнуть несколько моментов. Ресурс открытого доступа - это не самиздат. Речь идет о научном или образовательном ресурсе, который прошел оценку общества, рецензирован научным советом".

- То есть путь к публикации в открытом доступе точно такой же, как к публикации в научном печатном издании.

Вячеслав Бричковский: "Совершенно верно, только это новая модель. Следующий миф по открытому доступу, который мне бы хотелось развеять, что это все бесплатно, "на халяву". К сожалению, открытый доступ - это не бесплатная информация. Это информация, к которой вы имеете бесплатный доступ, но она не бесплатна. Кто-то вложил свои усилия, финансы, чтобы сделать этот ресурс доступным для вас. Я приведу цитату одного из гуру в области открытого доступа, Стивена Ханнарда из Саутгемптонского университета в Великобритании: "Бесплатная информация - это нонсенс. Информация бывает бесплатной и платной. Если мы уберем вторую ее часть, то не станет и первой".

Петр Лапо: "Для конечного пользователя, конечно же, информация в репозитариях открытого доступа будет всегда бесплатной".

- Вячеслав Иванович сказал о том, что это открытый доступ к научным и образовательным публикациям. То есть это достаточно узкая ниша всего объема информации, которая существует в сети. Почему в таком случае этот вопрос должен интересовать широкую общественность?


Вячеслав Бричковский: "Во-первых, научно-образовательный ресурс - не такая уж маленькая ниша. В этом году 40 тысяч студентов приезжают учиться в Минск. Каждому из них нужны учебные материалы. Через 3-4 года многие из них станут аспирантами, и им потребуются статьи и публикации. Количество этих ресурсов растет с каждым годом.

Почему открытый доступ стал таким важным явлением сегодня? История открытого доступа начинается с 1991 года. Возникла парадоксальная ситуация: ученые перестали коммуницировать друг с другом. Например, я - исследователь, публикую статью в журнале, и потом, чтобы моему коллеге, который работает над схожей темой, получить доступ к этой статье, требуется заплатить определенные деньги. У него этих денег нет. Значит, результаты моей работы ушли в стол, никто меня не читает. Научное сообщество составляет активную часть общества, и оно задумалось, как решить проблему. Первыми здесь были физики: появился сайт archive.org в основном по физике высоких энергий. Он работал на древних технологиях. Этот сайт начал успешно работать, и другие ученые стали следовать этой модели.

В 2002 году состоялась Будапештская конференция. Участники конференции приняли Будапештскую инициативу, суть которой сводилась к тому, что научно-образовательная информация должна быть доступна обществу. В 2003 году состоялась Берлинская конференция, и была принята Берлинская декларация. Она конкретизировала лозунг, провозглашенный на Будапештской конференции. Чтобы информация была доступна, ученые, исследователи должны ее куда-то складывать - в архивы открытого доступа. И сообщество обеспечит доступ к этой информации широкому кругу пользователей.

Существует несколько причин, почему это случилось в 1991 году. Одна из основных - резко возросли цены на бумажные печатные издания. Было проведено исследование, чтобы выяснить, не является ли это общей тенденцией к подорожанию. Оказалось, нет. Научные публикации дорожают в два-три раза быстрее, чем продукты повседневного пользования.

Вторая причина связана с развитием коммуникативных технологий - появился интернет. То есть, с одной стороны, замкнутость, а с другой - интернет. В результате этого и появилось движение открытого доступа: использовать современные технологии, чтобы открыть эту информацию.

Хочу еще добавить несколько слов об особенностях научно-образовательной информации. В 2011 году солидной консалтинговой фирмой в Великобритании было проведено исследование. Его целью было выяснить, как ученые относятся к результатам своих исследований. В опросе предлагалось дать несколько вариантов ответов. 90% ученых публикуют свои труды, чтобы о них узнали коллеги. 80% - для развития своей карьеры. 70% - для собственного престижа. 70% - чтобы получить дополнительное финансирование для проведения последующих исследований. И только 9% - чтобы получить финансовое вознаграждение, гонорар за публикацию".

Петр Лапо: "Интерес общественности к открытому доступу должен быть потому, что наука играет определяющую роль в развитии экономики. Сейчас отдается предпочтение развитию производства, сельского хозяйства. Второй момент - это образование. Наука и образование - взаимосвязанные вещи. Согласно исследованиям ООН, экономическое благосостояние страны зависит на одну треть от географических, политических факторов, но на две трети - от уровня образованности граждан в этой стране.

Мы знаем, что есть такое понятие, как образование в течение всей жизни. Появляются различные оболочки, которые позволяют человеку самому создавать свою среду образования. Естественно, он должен наполнять ее каким-то информационным контентом. Он может взять его из доступных источников информации, причем достоверных, надежных, а не просто слухов или сплетен. Кроме того, интернет поменял образ нашей жизни: мы сейчас все больше времени проводим в виртуальном пространстве. Оно живет по своим законам: есть законопослушные граждане, а есть пираты.

В 2004 году вышла книга американского профессора права Лоуренса Лессига "Свободная культура. Как крупнейшие медийные корпорации препятствуют культуре и контролируют творчество". С 1993-го по 2004 год в США настолько ужесточилось авторское право, что практически любое произведение имеет своих предшественников. И правообладатель может сказать, что это уже было, и вы должны платить ему деньги. Срок действия авторского права увеличился с 32 лет до 95 лет. Раньше эта сфера касалась только издателя, а теперь каждого гражданина, поскольку, когда он что-то придумывает в интернете, он подпадает под действие закона авторского права.

В своей книге Лессиг ставит вопрос, каким же будет информационное общество будущего. Феодальным, где права на информацию будут принадлежать крупным корпорациям, которые будут обладать значимым ресурсом, или свободным. Но тогда должна развиваться какая-то концепция правообладания. Компания Creativе Commons, которую создал Лессиг, продолжает политику, которой придерживаются многие в области создания ПО - я говорю о свободном ПО. Это тоже является балансом интересов, чтобы обеспечивать право людей на доступ к информации или использование каких-то программ в обход монополий.

Точно так же здесь: образовательный и научный ресурс должен быть доступен нашим гражданам, чтобы решать глобальные или личностные проблемы. Я считаю, что это большая перспектива именно для библиотек. Потому что она является центром социальной коммуникации, информационным, культурным центром. Вопросы, которые раньше находились не в плоскости деятельности библиотек, сейчас становятся для них актуальными. Это соблюдение права граждан на доступ к информации и предоставление достоверной и полноценной информации".

- Когда начала развиваться инициатива открытого доступа в Беларуси? С какими проблемами приходится сталкиваться в дальнейшем развитии?

Вячеслав Бричковский: "Открытый доступ в Беларуси начался с семинара, который состоялся в Фундаментальной библиотеке БГУ в 2008 году. На этом семинаре были представители вузовской науки, библиотечного сообщества. Там были обозначены основные моменты, и люди впервые услышали, что такое открытый доступ. Они узнали, каким образом концепция открытого доступа вписывается в развитие информационного общества. После этого была пауза до 2009 года".

Петр Лапо: "Как правило, открытый доступ инициируют две категории граждан: ученые и библиотекари. Библиотеки существуют во всех учреждениях: образовательных, публичных. Так как открытый доступ касается всех, библиотеки должны занять в этом вопросе очень активную позицию. Я проводил семинары для сотрудников библиотек, прежде всего университетских. Вячеслав Иванович в этом движении олицетворяет научное сообщество. Сейчас движение открытого доступа становится плановым".

- Насколько успешно все развивается?

Вячеслав Бричковский: "Мы выяснили, что такое открытый доступ. Но уже есть стратегии и направления его развития. Если отбросить мелочи, то это две стратегии: стратегия "зеленого пути" и "золотого пути". Суть "зеленого" подхода состоит в том, что вы должны опубликовать свои научные результаты где-то в другом месте, помимо закрытого источника (это соответствует духу Берлинской инициативы). Это может быть корпоративный архив или электронная библиотека.

Следуя "золотому" пути, вы должны опубликовать этот ресурс в журнале открытого доступа. Когда вы публикуетесь в журнале открытого доступа, работает другая модель научной коммуникации. В модели по подписке платит читатель. В модели журнала открытого доступа платит автор. Это подтверждает ту мысль, что информация не бесплатна. Стоимость публикации статьи в журнале открытого доступа варьируется от 0 до 2,5 тыс. долларов. Наиболее популярные журналы открытого доступа объединены в корпоративную электронную библиотеку Public Library of Science (PLOS). Стоимость менее тысячи долларов там не бывает. Это зависит от направления, журнала, в котором публикуешься".

- То есть "зеленый" путь более предпочтителен для ученого?

Петр Лапо: "Вячеслав Иванович говорит скорее о зарубежном опыте. У нас немного другие реалии. Сейчас резко возросла стоимость подписки на печатные научные издания. Руководство выделяет больше денег, но репертуар сокращается, потому что стоимость каждого журнала возрастает в разы. Альтернативой развития информационного обеспечения науки и образования является создание электронных библиотек. Там можно было бы разместить труды хотя бы сотрудников данного университета, тем более с ними можно заключать авторские договоры о представлении доступа на различном уровне: в библиотеке, в корпоративной сети университета или в интернете. Конечно, вузы заинтересованы в том, чтобы такая библиотека была, и труды сотрудников там размещались. Как правило, это происходит в рамках определенных договоренностей между университетами и преподавателями. Часть времени преподаватель обязан посвящать написанию научной работы, и он обязан разместить ее в электронной библиотеке вуза.

Есть два олицетворения пути. Первый - директории репозитариев открытого доступа, так называемый open door. Это каталог, в котором представлено более 2200 институциональных репозитариев более чем из ста стран мира. Там представлено три репозитария из Беларуси: электронная библиотека БГУ, БНТУ и Гродненского государственного университета имени Янки Купалы. Понятно, что здесь не стоит вопрос о деньгах со стороны авторов - это поддерживают университеты.

Есть каталог журналов открытого доступа - Directory of Open Access Journals. Там порядка 8 тысяч журналов из 119 стран мира. У нас там представлено два журнала: один - Института математики, второй - Института прикладной физики. Я думаю, что эти журналы созданы в рамках финансовой поддержки со стороны руководства этих организаций. То есть автор не платит денег, это действительно влияет на карман ученого. У нас же административный ресурс иногда более эффективен, чем демократия, которая проявляется в свободе платить или нет. А здесь многие вопросы решаются за счет государственного бюджета в интересах автора.

Открытый доступ - это, прежде всего, массив документов. Без авторов, которые будут размещать их, открытый доступ никогда не реализуется. Интерес всех репозитариев в том, чтобы открытый доступ распространялся на интернет, а не в рамках корпоративной сети университета. БГУ занимает достаточно высокий рейтинг - 595-е место среди 30 тысяч университетов, во многом благодаря тому, что есть электронная библиотека, которая содержит порядка 10 тысяч работ. Из них 90% в открытом доступе. Есть авторы, которые отказываются, хотят, чтобы информация была доступна только их студентам в корпоративной сети. Но доступность в интернете определяет престиж образовательного учреждения.

Плюс для автора в том, что его работу видно во всем мире. Он получает признание. В каждом репозитарии ведется статистика, которая строится на открытом программном обеспечении, там всегда есть модуль статистики. Автор может посмотреть, сколько было скачиваний или просмотров его статьи. Это хорошо для тщеславия ученого. Но также хорошо, что и другие видят, насколько труд этого ученого важен для других участников научной коммуникации, работающих в этой предметной сфере. Кроме того, как правило, многие ученые занимаются преподавательской деятельностью. Когда они выкладывают такой ресурс, студентам проще с ним работать: не надо заказывать книгу, ждать, когда ее кто-то освободит в библиотеке, или покупать. Тем более студенты, как правило, не читают от корки до корки, а выбирают то, что рекомендует преподаватель, какой-то фрагмент, использует другие работы. Это нормально, главное, чтобы они использовали ссылки.
Мы приветствуем написание работ на английском языке. Это интернациональный язык научного общения. Когда видят работу ученого, появляются люди, заинтересованные в его участии в каких-то международных проектах. Он получает гранты на свою деятельность, входит в международный контекст".

- Можно сказать, что это преимущество не только для отдельно взятого ученого или студента, но и для науки в целом, а значит, для страны, ее репутации и повышения ее международного уровня.

Вячеслав Бричковский: "Публикация - это валюта знания. Если вы имеете много публикаций - вы имеете много валюты. Но особенность этой валюты в том, что она должна быть доступна, ей надо обмениваться. В модели открытого доступа библиотека должна играть роль обменного пункта. Открытый доступ играет очень важную роль для развития самого университета. Как можно оценить деятельность ученого, если о нем никто в мире не знает? Ректор не специалист в той области, в которой работает этот ученый. А так у него есть показатель, появляется возможность осуществлять мониторинг, оценку качества исследования".

Петр Лапо: "Лауреат Нобелевской премии Жорес Алферов рассказывал, что в 1960-е годы он поехал на конференцию за границу. Перед поездкой коллеги попросили его узнать, знают что-то про них за границей или нет. Он подошел к признанному авторитету физики и в неформальной беседе на фуршете спросил, знает ли он такого-то физика. Его собеседник задумался, и задумывался каждый раз, когда тот перечислял фамилии. Потом Жорес Алферов спросил, знает ли он Жореса Алферова. Физик задумался, посмотрел на его бейдж и сказал: "Жореса Алферова я знаю". Т.е. можно быть крупным ученым, но тебя не будет видно, потому что не будет доступа к твоим трудам".

- Давайте вернемся к проблемам развития этой инициативы. Три репозитария, наверное, для страны - это немного, тем более учитывая срок, который имеет инициатива открытого доступа во всем мире. Почему у нас пока только три репозитария открытого доступа?

Вячеслав Бричковский: "Во-первых, надо благодарить, что у нас есть эти три репозитария - два года назад не было ни одного. Нужно намечать динамику: два новых репозитария появились в 2012 году. Если посмотреть на место Беларуси, к сожалению, мы занимаем не очень хорошую позицию, даже по сравнению с нашими соседями - странами Прибалтики, Россией, Украиной. В России около 56 журналов открытого доступа.

Первая проблема - люди не имеют точного представления о том, что такое открытый доступ и какие он дает преимущества. Все должны знать, начиная от студента и кончая теми, кто отвечает за развитие науки, должны понимать, что такое открытый доступ, почему он возник, какие он дает перспективы и дальнейшее движение. Это первая и главная причина, и она характерна не только для Беларуси. Даже в странах с довольно активным открытым движением подчеркивают, что первая проблема - меры по пропаганде идей открытого доступа.

Вторая проблема - психологические барьеры у авторов. Это так называемые мифы. Первый миф - "если я опубликую работу, у меня появится плагиатор". Есть результаты научных исследований, где подтверждено, что открытый доступ, наоборот, способствует сокращению плагиата. Все в открытом доступе и по любому поисковику легко вычислить, где и что.

Второй миф - "я опубликую, у меня украдут мою идею". А когда вы публикуетесь в журнале закрытого доступа, вы не боитесь этого? Вы же точно так же рискуете. Если человек уже публикуется, значит, он готов к обнародованию результатов своей работы. Если ваша работа является государственным секретом, естественно, это не материал для открытого доступа. Если у вас есть проблемы с патентами, это не материал для открытого доступа. Если вы планируете получить гонорар, тоже подумайте, может, открытый доступ - не ваш путь.
Но все-таки главная причина, что у нас слабо развита научная коммуникация, особенно среди среднего поколения. Люди иногда даже боятся показать результаты своей работы".

Петр Лапо: "В своем кругу он, может быть, и признанный ученый. А при выходе на международное пространство - это другой уровень и другая мера ответственности".

- Может быть, это просто отголоски советских времен, когда наука была изолирована…

Петр Лапо: "В 1996 году я стажировался в США, и тогда начали создавать первые веб-страницы. Я думал, как это поставить персональную страницу о себе в интернете, указать какие-то сведения? Это был определенный психологический барьер. Для молодых людей это все просто, а для людей моего поколения необходимо преодолеть некоторую преграду".

Вячеслав Бричковский: "Существует и организационное препятствие. Люди, которые занимаются управлением науки, руководители университетов должны менять свое отношение к открытому доступу".

Петр Лапо: "В декабре прошлого года состоялось заседание Совета ректоров РБ, на котором впервые обсуждали вопросы открытого доступа. Мнение аудитории о развитии открытого доступа было достаточно позитивное. Но на сегодняшний день только наш университет подписал Берлинскую декларацию об открытом доступе к знаниям. Остальные готовы подписать, но для этого необходимо создать соответствующие условия. Прежде всего, они должны создать репозитарий открытого доступа из трудов своих сотрудников. Мы подсчитали, что в электронных библиотеках вузов на начало 2011 года было более 200 тысяч работ. Но в открытый доступ их выставить нельзя, потому что их создавали для учебного процесса и с авторами не заключали договоры. То есть вопросы юридического плана, правового обеспечения не решались. Сейчас, конечно, необходимо провести всю организационно-правовую работу. После этого многие репозитарии будут готовы стать открытыми, войти в международное научное информационное пространство".

Вячеслав Бричковский: "Я хочу структурировать. Первая проблема - инфраструктурная. Чтобы создать архив открытого доступа, необходимо иметь ПО, технические средства, специалиста, который может это все наладить. Потом необходимо, чтобы кто-то обучил им пользоваться. Многие авторы говорят, что с удовольствием бы работали, но не знают, какие клавиши нажимать, не хотят тратить время. Практика показала, чтобы архивировать свою работу в электронную библиотеку, нужно максимум 10 минут, но человека нужно научить этому. К инфраструктурным мерам я бы отнес выделение финансовых средств на решение этих проблем. Иногда бывает, что электронный архив организовался, но потом оказывается, что его некому сопровождать. Это должно поддерживаться регулярно на уровне университета. И здесь важна новая роль библиотеки: она должна рассказать авторам, что делать, как, помочь ему.

Петр Лапо: "Два слова скажу про наш опыт. Многие вещи можно решить достаточно быстро: создать ПО, репозитарий для наполнения. Но, конечно, занимает время процесс обучения и преодоление предубеждений. Вячеслав Иванович уже говорил о мифах, нужно время, чтобы их разрушить. Мы ведем работу не только с кафедрами, факультетами, но и с отдельными учеными. Библиотека готова брать на себя всю работу, которая кажется ученому несвойственной ему. Если ученый опубликовал статью в престижном журнале и не знает, дает ли редакция ему право разместить ее в репозитарии, мы готовы сами проверить и узнать это.

Технологическая составляющая все больше приобретает вес. Библиотеке тоже надо менять свои взгляды, и она должна становиться более продвинутой в плане создания электронных ресурсов, их использования, правового, организационного обеспечения. Все эти процессы требуют времени. В 2000 году мы получили диски с базой данных ЭБСКО, но была проблема в их растаможке. В базе данных было представлено более 2000 научных журналов, прежде всего в области гуманитарных и социальных наук. Часть библиотек просто не поехала их растаможивать, потому что посчитали это морокой - потратить 2 дня, заплатить какую-то копейку.

В настоящее время при Национальной библиотеке есть виртуальный читальный зал, через который по договорам предоставляется доступ к международным базам данных. В этих договорах участвует более 30 вузовских библиотек. Прошло около 8 лет, прежде чем произошли сдвиги в сознании и подходах. Я думаю, что для решения проблемы открытого доступома просто необходимо какое-то время.

Международный опыт показывает, что такие инициативы предпринимались, прежде всего, научными сообществами. Университеты объединяются в федерацию открытого доступа, институциональных репозитариев или электронных библиотек. Сначала это может быть при государственном учреждении, будь то институт информатики, как в Японии. Потом федерация приобретает определенную организационную самостоятельность. Они разрабатывают буклеты, проводят тренинги.

В Беларуси ректоры понимают, что необходимо создавать такой ресурс. Кроме того, многие научные проекты у нас реализуются через Государственный комитет по науке и технологиям. Например, мы участвуем в программе по развитию системы научно-технической информации Республики Беларусь. Я участвовал в экспертизе проектов, которые представлялись на финансирование в рамках этой программы. Перед разработчиками проектов экспертный совет ставил принципиальное условие о том, чтобы результаты научных исследований после завершения проекта были в открытом доступе. Такое влияние со стороны научного сообщества, тех органов, которые отвечают за развитие науки, играет свою роль".

- То есть государство, главное, не должно мешать.

Петр Лапо: "Да. И я хочу рассказать о правовом обеспечении, чтобы развеять некоторые мифы. Если сравнивать ситуацию с законом об авторских и смежных правах в Беларуси с другими странами, то у нас она самая благоприятная в плане соблюдения баланса между правами правообладателя (это не обязательно автор, это может быть и редакция научного журнала, наследник и т.д.) и обычным гражданином, который имеет право на доступ к информации. Общество заинтересовано, чтобы доступ был как можно шире. Новая редакция закона об авторских и смежных правах действует с декабря прошлого года. В ее создании участвовали сотрудники библиотечного сообщества, прежде всего специалисты Национальной библиотеки. В США закон об авторском праве распространяется до 95 лет, в некоторых европейских странах - до 70 лет, у нас сохранилась норма 50 лет после смерти автора.

Но образовательные научные ресурсы находятся в другой плоскости. Концепция открытого доступа для них более предпочтительна, потому что важный момент - плагиат. Но его легче отследить в интернете, чем в журнале. В открытом доступе действуют авторские лицензии Сreative Commons. Когда автор размещает свою работу в электронной библиотеке, он указывает уровень доступа. Он может указать, что хочет, чтобы его работа была видна только в читальном зале библиотеки. Человек садится в библиотеке за компьютер, читает его работу, и других возможностей сделать что-то с этим текстом у него нет. Он может установить доступ на уровне корпоративности для своих коллег и студентов и открытый доступ в интернете. Когда он дает открытый доступ в интернет, он может использовать лицензии Сreative Commons. Пока она в Беларуси не признана, но для этого необходимо мнение научного сообщества.

В принципе автор определяет, можно ли использовать его работу другим людям, можно ли использовать ее с коммерческой целью. При использовании главное условие - не нарушать целостность работы и давать обязательную ссылку на автора. По большому счету автору научной работы большего и не нужно. Если есть цитируемость - это для него самое главное".

Вячеслав Бричковский: "Необходимо еще определиться с политикой открытого доступа. Не нужно ждать, что решит Госкомитет по науке и технологиям, ректор и совет университета. Можно начинать с малого - на уровне факультета, группы определять свою политику и следовать ей.

Сейчас начинается проект. Я призываю всех участников научного сообщества участвовать в нем, высказывать свое мнение. Будет открытая информационная площадка по проблемам открытого доступа. И она будет осуществляться при поддержке международного консорциума электронной информации для библиотек".

- По вопросам участия надо обращаться непосредственно к вам?

Вячеслав Бричковский: "Можно ко мне. Те, кто заинтересован публиковать журналы пусть и по гибридной модели с использованием новых платформ, которые позволят повысить видимость, цитируемость журналов, тоже можете обращаться ко мне. Сейчас предпринимаются первые шаги по реализации этих идей в нашей республике".

- Мы определили основное направление работы. Главное пытаться изменить взгляд на инициативу открытого доступа.

Петр Лапо: "Надо понимать важность этой работы и постараться принимать участие в этом процессе".

Read more...

Кудрин сформулировал для нового правительства РФ 10 основных задач

19-04-12-09Экс-министр финансов, глава Комитета гражданских инициатив Алексей Кудрин сформулировал для нового правительства РФ десять основных задач на ближайшие шесть лет.

"Нередко можно услышать вопрос: может ли государство реформировать само себя? Действительно, каждая реформа требует внешней "точки опоры". Однако и эта проблема имеет решение. Оно состоит в расширении базы поддержки власти, трансформации ее в общенародную. Гарантией успеха должно стать создание широкой коалиции поддержки реформ", - говорится в статье Кудрина, опубликованной в очередном номере журнала "Экономическая политика".

Как ожидается, новое правительство, которое будет сформировано после инаугурации Владимира Путина, возглавит Дмитрий Медведев. Отставка Кудрина с поста министра состоялась после того, как на съезде правящей партии "Единая Россия" в сентябре 2011 года глава государства Дмитрий Медведев предложил баллотироваться в президенты в 2012 году премьер-министру Владимиру Путину, а сам подтвердил, что готов стать премьером. Глава Минфина на эту новость заявил, что в правительстве Медведева работать не будет из-за имеющихся у них разногласий по экономической политике. Вскоре президент подписал указ об отставке Кудрина.

Стабильность и прогнозируемость

Первая задача нового правительства, по версии Кудрина - это завершение становления основ политики, обеспечивающих макроэкономическую стабильность и долгосрочную прогнозируемость условий бизнеса.

"Для этого в рамках текущего бюджетного планирования необходимо восстановить действие бюджетных правил, ограничивающих как использование нефтегазовых доходов, так и размеры чистых заимствований", - отмечает Кудрин.

Он предостерегает, что высокие текущие цены на нефть создают соблазн популистского наращивания расходов. Другая опасность может оказаться еще более серьезной: она связана с таким ростом предложения валюты на внутреннем рынке, который вызывает укрепление рубля. "В результате импорт становится дешевле, а экспорт становится невыгодным. Противодействовать этому можно только ограничивая валютное предложение путем сбережения нефтегазовых доходов выше определенной цены отсечения, строго соблюдая бюджетное правило", - уверен Кудрин.

По мнению Кудрина, стабильными и предсказуемыми должны быть не только расходы государства, но и налоговые ставки. "Представляется, что правительству целесообразно на длительный срок отказаться от повышения ставок основных налогов и максимально широко декларировать этот принцип. В сочетании с разработкой и проведением в жизнь разумной долгосрочной бюджетной стратегии это значительно повысит инвестиционную привлекательность российской экономики", - говорит он.

Кроме того, важно, чтобы новое правительство и Банк России приложили усилия к устойчивому поддержанию инфляции на уровне не более 3-5%, говорит Кудрин.

Убрать "плесень" из дома

На второе место Кудрин поставил правительству задачу провести реформу государственного управления.

"Едва ли не самой острой проблемой современного развития России является скверное качество работы государственных институтов, с которыми наши граждане общаются постоянно, во всех сферах своей жизни: от правоохранительной системы, создания правил и реализации регулирования бизнеса - до услуг ЖКХ, школ и детских садов, получения социальной поддержки. Неудовлетворение "чиновничьим классом", бюрократией стало "общим местом", - говорится в статье.

По его мнению, необходимо создать условия, при которых все работающие на госслужбе имели бы минимум стимулов и возможностей для проведения в жизнь личных и узкогрупповых интересов, подмены ими интересов общественных. Например, ввести для ответственных чиновников обязательные процедуры декларирования "конфликта интересов" при принятии решений, затрагивающих связанных с ними экономических субъектов. При выявлении незадекларированных "конфликтов интересов" чиновники должны освобождаться от должности даже в том случае, когда ущерб и злоупотребление служебным положением не могут быть доказаны.

"Это простая и необходимая антикоррупционная мера. Вместе с тем, мы должны понимать, что коррупция - это своего рода "плесень", которую невозможно убрать раз и навсегда. Можно лишь создать системные условия, мешающие ее разрастанию: осушить подвал, сделать гидроизоляцию, постоянно проветривать и протапливать "наш дом", - отмечает Кудрин.

Больше самостоятельности регионам...

Третья задача - это децентрализация экономической политики. Кудрин считает, что важной частью процесса реформ должно стать существенное изменение отношений между федеральным центром, региональными властями и муниципальными органами самоуправления.

"В последние годы самостоятельность властей субъектов федерации в выборе целей развития и средств их достижения была в определенной мере ограничена, их деятельность стала детально регламентироваться на федеральном уровне... Основной целью подобных преобразований было достижение согласованности действий всех уровней власти в работе по обеспечению модернизации страны. Однако на новом этапе пришло время ослабить регулирование в этом направлении", - считает Кудрин.

Необходимо восстановить автономию каждого уровня власти, предоставить ему возможности самостоятельно определять политику собственного развития и обеспечивать средства ее реализации. "Новый механизм должен подразумевать подотчетность и подконтрольность региональных и местных властей в первую очередь населению соответствующих территорий, а не вышестоящим органам. Элементом формирования этого механизма должна стать восстановленная выборность руководителей регионов", - отмечает он.

... и больше инвестиций

Кроме того, правительству надо добиться роста инвестиций, способного обеспечить модернизацию, так как нынешний объем накопленного основного капитала все еще недостаточен для того, чтобы решить проблемы технологического перевооружения, развития общественной инфраструктуры, считает Кудрин.

"Нам требуется накопление основного капитала на уровне хотя бы 27-28% ВВП. Пока же норма накопления основного капитала стабилизировалась на уровне 22%. Мы должны исходить из того, что в ближайшие годы, так же как это было все последнее время, около 80% осуществленных в нашей стране инвестиций в основные фонды будут носить внебюджетный характер", - говорится в статье.

По мнению Кудрина, инвестиционный потенциал может быть обеспечен, если фундаментальные показатели будут прогнозируемы, стимулы для сбережения свободных средств в экономике окажутся на достаточном уровне, а банки будут готовы давать длинные кредиты в расчете на то, что они не обесценятся в результате скачков инфляции. Правила должны быть стабильны, в противном случае каждый раз при их изменении будет меняться прогнозируемая доходность, дезориентируя предпринимателей, отмечает он. "Государство должно пестовать эти условия в интересах бизнеса", - подчеркивает он в своей статье.

Уйти из экономики и защитить оставшихся

Пятая задача нового правительства, по версии Кудрина, - сократить избыточное присутствие государства в экономике и защитить частную собственность.

"Необходимо продолжить приватизацию крупнейших компаний с госучастием на основе комплексного подхода, учитывающего как интересы бюджета, так и задачи расширения сферы действия рыночных механизмов. Должны быть преобразованы в другие формы собственности государственные корпорации. Впредь следует строго воздерживаться от расширения государственного участия в экономике", - говорится в статье.

По его мнению, представляется целесообразным принять пакетное политическое решение, направленное на радикальное сокращение государственного регулирования и контроля.

Другая сторона вопроса - превращение частной собственности в неприкосновенную, и здесь важным условием является ее общественное признание, легитимизация. "Думаю, эту задачу невозможно решить простыми методами - такими как уплата специальных компенсаций за получение собственности от государства по заниженной цене. Во-первых, невозможно однозначно определить, какова была "справедливая" цена в момент первичной приватизации, во-вторых, многие активы неоднократно меняли своих хозяев, и непонятно, кто и за что должен сегодня выплачивать компенсацию. Наконец, нельзя забывать, что цену за приватизируемые активы назначало само государство, поэтому юридическая обоснованность претензий к получателям активов вызывает сомнения", - говорится в статье.

Ударить по бездорожью

Еще одно направление для нового правительства - это расширение производственной и жилищно-коммунальной инфраструктуры: дорог, энергетики, водообеспечения, портов и аэропортов, ЖКХ.

"Объемы строительства дорог в ближайшие годы требуется увеличить минимум в четыре раза, что невозможно без перераспределения бюджетных расходов как на федеральном, так и на региональном уровне", - считает Кудрин.

На его взгляд, это невозможно без структурных реформ в ключевых бюджетных отраслях. "Также решением этой задачи должна стать прогнозируемая тарифная политика государства", - говорится в статье.

Долой барьеры!

Другая важная задача - это снять административные барьеры на пути товаров и капитала.

"Одна из "больных" тем российской экономики - наличие серьезных барьеров для выхода отечественных и иностранных инвестиций на наши или внешние рынки... Устранение таких барьеров могло бы сыграть определяющую роль для развития экономики", - отмечает Кудрин.

С другой стороны, увеличение степени свободы бизнеса должно идти бок о бок с повышением степени его ответственности. "Необходимо последовательно проводить в жизнь принцип "больше свободы - больше ответственности", - говорит он в своей статье.

В то же время уголовную ответственность за нарушения в сфере предпринимательства следует заменять мерами по компенсации вреда в рамках гражданского законодательства, контроль и надзор со стороны органов исполнительной власти поэтапно замещать механизмами самоконтроля за соблюдением хозяйствующими субъектами установленных требований силами саморегулируемых организаций и объединений предпринимателей.

Реформа медицины и образования

Три последние задачи из "списка Кудрина" связаны с развитием человеческого капитала.

"Мы традиционно относим к конкурентным преимуществам нашей страны высокое качество человеческого капитала. Однако беспристрастный анализ показывает, что это верно лишь в отношении количественных показателей образования. У нас близкий к 100-процентному уровень грамотности, высокая (даже по сравнению с ведущими странами) доля обучающихся в высших учебных заведениях", - говорится в статье Кудрина.

Однако он добавляет, что с точки зрения качества полученных знаний и умения их использовать Россия серьезно отстает от мировых лидеров. "Улучшение качества образования и здравоохранения требует, прежде всего, серьезного реформирования этих секторов. Но частично (в первую очередь это относится к здравоохранению) может потребоваться и дополнительное финансирование отрасли", - говорит Кудрин.

Правительство должно совершенствовать структуру бюджетных расходов, ориентируя ее на решение задач модернизации экономики. "Для решения этой задачи у государства есть еще одно средство - реструктуризация бюджетной сети. Сеть бюджетных учреждений в России в значительной мере устарела, не соответствует современным требованиям экономики и общества", - пишет он.

Улучшить рынок труда

Кудрин напоминает, что по демографическим прогнозам, Россия вступила в затяжной период сокращения численности экономически активного населения.

"Уже в среднесрочной перспективе на смену проблеме безработицы придет проблема недостатка квалифицированных работников. Расчеты показывают, что дефицит рабочей силы замедлит рост российской экономики на 0,5-0,6 процентных пункта", - напоминает он.

Поэтому на его взгляд, необходимо стимулировать развитие капиталоемких и наукоемких отраслей и искать источники повышения производительности, как в государственном, так и в частном секторе.

"Наконец, третье направление - это повышение эффективности рынка труда. Одна из его проблем - низкая мобильность трудовых ресурсов, в результате чего недостаток кадров в одних регионах сочетается с их избытком в других", - говорит он.

Защитить слабых

Кудрин подчеркивает, что еще одно чрезвычайно важное измерение экономической политики - масштабы и формы социальной защиты.

"Фактически единственная возможность повысить степень социальной защиты без ущерба для экономики состоит в переходе к более адресной, фокусированной социальной политике, в рамках которой поддержка представляется только тем, кто действительно в ней нуждается", - говорится в статье.

По его словам, в настоящее время программы социальной помощи, в которых присутствует некоторая проверка на нуждаемость, составляют менее 5% от общего объема расходов на выплату пособий и социальную помощь.

"Использование преобладающей в настоящее время сплошной поддержки групп населения по формальным признакам крайне неэффективно. Такой путь требует значительных ресурсов и, следовательно, высоких налогов", - пишет Кудрин. Повышение же налогов могло бы затормозить развитие экономики, подорвав, в том числе потенциал роста социальных расходов и уровня жизни в целом.

Главное - не ошибиться

Кудрин не только перечислил Топ-10 задач для нового правительства, но и сформулировал потенциальные ошибки, которых этому правительству следует избегать.

Так, "не стоит считать панацеей поддержку сравнительно высокотехнологичных отраслей, которые представляются перспективными". "Практика показывает, что правительству достаточно редко удается угадать будущих победителей. Фактически успех обычно становится результатом частной инициативы (хотя власти нередко присоединяются к нему на завершающей стадии). Проекты же правительства чаще всего не оправдывают ожиданий и не окупаются", - говорит он в своей статье.

Кроме того, необходимо воздерживаться от искушения решать все возникающие экономические, социальные и геополитические проблемы за счет выделения дополнительного финансирования.

Следующая ошибка, которой следовало бы избегать, - попытки спасти предприятия или компании, которые из-за своей неверной стратегии, ошибочных инвестиционных решений либо просто в силу окончательной потери конкурентоспособности оказались несостоятельными. "В рыночной экономике такие компании должны проходить через процедуры банкротства и переходить к более эффективным собственникам", - заявляет Кудрин. При этом, конечно, должна быть обеспечена защита работникам предприятий, проходящих реструктуризацию, добавляет он.

 

Источник: РИА «Новости»

 


Read more...

Лемешевский: Все в очередной раз стали ждать появления “щедрого инкассатора”

150204_copy

Национальный банк РБ принял решение о снижении с 15 февраля ставки рефинансирования с 45%  до 43% годовых. Одновременно по операциям, которые связаны  с поддержкой ликвидности банковской системы, также  снижена процентная ставка – с 70 до 68%. 

Какими соображениями могут быть обусловлены такие действия, в чем смысл таких изменений для экономики Беларуси? Мы попросили ответить на этот вопрос доктора экономических наук, профессора Ивана Михайловича ЛЕМЕШЕВСКОГО.

Надо сказать, что для Центрального банка любой страны манипуляция со ставками рефинансирования или нечто схожим – это обычная рутинная работа. С одной стороны, такие изменения – это конкретный финансовый рычаг, с другой стороны – информационный сигнал о возможных изменениях на рынке денежных средств в краткосрочной перспективе.

Национальный банк Беларуси, отслеживая макроэкономические изменения,  также решил отправить в экономику свой «денежный сигнал». На текущий момент  в использовании одного из основных денежных регуляторов имеют место лишь минимальные корректировки.  Но классическая расшифровка смысловой части данного сигнала такова – “денежная власть  намерена проводить мягкую денежно-кредитную политику”.

Однако,  если иметь в виду, что в истекшем 2011 году  инфляционно-девальвационному взрыву так же предшествовали не что иное, как  удержание ставки рефинансирования на крайне низком уровне (11 – 13%)  и в целом  мягкая денежно-кредитная политика, сориентированная на квази-бюджетное финансирования, то возникает элементарный вопрос о степени осмысленности и своевременности подобный действий.

Для начала выделим основное. Обычно стабильное пошаговое снижение ставки рефинансирования означает, что:

а)  в стране  устойчиво снижается уровень инфляции и этот процесс управляем (таргетирование инфляции);

б)  в системе рефинансирования обеспечивается положительная процентная ставка, то есть деньги выступают реальным экономическим ресурсом, а не инструментом перераспределения доходов и капитала;

в) не исключено, что в краткосрочной перспективе ожидается снижение обменного курса национальных денег;

г) взят курс на удешевление банковских кредитов в целях стимулирования совокупного предложения и в целом  экономического роста.

Так что в этом клубке возможных тенденций следует внимательно разбираться.

Что касается инфляции и положительной процентной ставки. После  инфляционного “угара” 2011 года, когда буквально за 3- 4 месяцев цены приросли в среднем на  115-150%,  данные об  ИПЦ  лишь за январь 2012 года  еще не позволяют утверждать, что по году страна выйдет на 30-35% инфляции и тем самым будет обеспечена  положительная ставка рефинансирования банковской системы.

Впрочем, за 10 лет  макроэкономических наблюдений установлено, что положительная процентная ставка, как цивилизованная норма денежного обращения,  никогда не являлась приоритетом в денежной политике Нацбанка Беларуси. Это противоречило  бы реализуемой на практике концепции “монетизации ВВП” и идее о необходимости тотальной “кредитной поддержке экономического роста”.  Отсюда и особая позиция Нацбанка Беларуси в отношении формирования обязательных резервов, особая политика в пополнении ресурсной базы системообразующих госбанков и др.

Однако надо учитывать, что «дешевые деньги»  – это всегда прямой фактор ускорения инфляции спроса и подавления склонности населения к сбережениям. В наших условиях снижение ставки рефинансирования  противоречит неотложному курсу на финансово-экономическую стабилизацию.

Что касается обменного курса. Снижение ставки рефинансирования – это всегда  завуалированный сигнал об ожидаемом снижении обменного курса национальных денег. Соответствующую механику раскрывает процентная теория  обменного курса. Первым “в бега”  может придти спекулятивный капитал нерезидентов.  Конечно – в среднесрочной перспективе это весьма слабый стабилизатор  внутреннего валютного рынка, национального денежного рынка, а  высокие процентные доходы нерезидентов могут серьезно раздражать уже сегодня. Но “неожиданная” утечка из Беларуси именно спекулятивного капитала  уже не один раз заставляла денежные власти сокращать валютные резервы, чтобы стабилизировать национальную банковскую систему.

В таком же ракурсе  воздействия на обменный курс белорусского рубля снижающейся ставки рефинансирования, к которой привязана депозитная политика коммерческих банков, следует учитывать наличие в Беларуси  отложенного спроса на валюту со стороны населения и юридических лиц. Прежде всего,  в лице большой  армии собственников рублевых депозитов (на 1.01.2012 г. – 20,82 трлн. рублей, что составляет  примерно 2,5 млрд. долларов США  в эквиваленте). Конечно, для «Дженерал-Моторс»  это не деньги.  Но вот для Центрального банка страны, у которого (на 1.01.2012 г.)  при чистых иностранных активах в 7,87 млрд. долларов чистые внутренние требования в валюте составили минус 6,03 млрд. долларов – это заметная сумма.  Да, белорусское население, лишенное реального участия в сделках на рынке ценных бумаг, а также в развитии мелкого бизнеса продолжает методом «проб и ошибок» осваивать основы  валютно-финансовой грамотности.  Но отправляемые «сигналы» должны быть осторожными, и не следует напоминать местным аборигенам о тех днях,  когда приходилось тусоваться  в очередях у обменных пунктов.

В ракурсе стабилизации обменного курса белорусского рубля есть  и другие правила макрорегулирования, которые при дальнейшем изменении ставки рефинансирования денежным властям следовало бы учитывать. К примеру,  в условиях  сохраняющегося дефицита торгового баланса и счета текущих операций  (что характерно для Беларуси) ставка рефинансирования не снижается, а повышается. Есть свежий опыт Беларуси –  из кризиса начала 2009 года  и  кризиса середины 2011 года. Если недостает воображения о возможных последствиях –  можно обратиться к опыту Аргентины и ее “экономическому чуду”.

При изменении ставки рефинансирования Центральный банк страны обязан учитывать и другие общесистемные ограничители. Так, есть резон обратить внимание на общие условия функционирования механизма рефинансирования и поддержки ликвидности банков второго уровня.  Видно, что  в режиме чистого рефинансирования Нацбанк поддерживает ликвидность белорусских коммерческих банков по цене «краткосрочных денег» в 43-45%, а  в условиях наличия полноценного залога лишь  под  68- 70%. Разница большая, и  в чем тогда экономический смысл ее дальнейшего сохранения? Смысла нет. Или все есть?

Тогда обратим внимание на то, что  на текущий момент залоговая процентная ставка по операциям СВОП, РЕПО и т. п. (68%) не  соответствует условиям межбанковского денежного рынка (38- 45%). В условиях большого разрыва между процентной залоговой и ставкой рефинансирования, опять же, последняя должна не снижаться, а повышаться.

Таким образом, если думать об экономической безопасности страны, то  в Беларуси следует не просто принимать формальные программы, а реально  развивать фондовый рынок ценных бумаг. Необходимо сворачивать спекулятивные игры населения и юридических лиц в доходные банковские депозиты,  а при отработке инструментов регулирования денежного рынка переходить от использования ставки рефинансирования к учетной ставке. Тем самым открылся бы  новый этап в развитии национальной финансовой системы, в наступлении которого  белорусская экономика  заждалась. Этому обязывает и заявленный курс на вхождение страны в единое экономическое пространство “Россия – Казахстан – Беларусь”.

Об удешевлении кредитов. Далеко не всегда обнаруживается  жесткая связь между снижением ставки рефинансирования и снижением цен на  банковские кредиты, т. е. процентов по активным операциям.  Но это не касается Беларуси, здесь сформирована нормативная база Нацбанка Беларуси, регулирующая  доходообразование коммерческих банков.

Сформированное в 2005 – 2010 гг.  в Беларуси общество потребления (но не общество инвесторов) после кризисного 2011 года ждет положительных сигналов об удешевлении кредитов. К тому же серьезно застопорился розничный банковский бизнес. Теперь все в очередной раз  ждут  прихода «щедрого инкассатора».

Но это не главное. Действительно, в белорусскую экономику отправлен  денежный сигнал о том, что кредиты должны дешеветь. Это важно потому, что за последние 5 лет многие предприятия реального сектора оказались закредитованными. В условиях, когда 70-75% предприятий госсектора  устойчиво убыточны и хронически малорентабельны,  а  на выплату банковских процентов приходится 5 – 15% от объема текущих издержек, то даже крохотное удешевление новых кредитов будет воспринято как осмысленное антикризисное финансовое действие, как  реальная забота «о сеятеле» со стороны правительства.

Еще важная  деталь: в условиях  имевшей место  в 2011 году  синхронной инфляции-девальвации, только злой умысел мог привести к заметной потере (обесценению) госпредприятиями собственных оборотных средств. Но эмпирические наблюдения показывают, что такое действо все же  произошло. Отсюда –  возрастающий спрос на кредитные линии, рост давления на банковскую систему по поводу «процентной ставки» со стороны отраслевых лобби.

И последнее. Казалось бы, на текущий момент именно ставка рефинансирования определяет в Беларуси официальную цену «краткосрочных денег». Но реально цену денег определяет не ставка, а  0,5 ставки рефинансирования. Дело в том, что  в крупнейших госбанках  60-70% кредитного портфеля сформировано исключительно  на льготных условиях. Денежные ресурсы, выданные населению в режиме льготного кредитования (0,5%, 2, 3 или 5%), ряд отраслей (строители и т. п.) вообще использует бесплатно.

В итоге объем денежного  предложения в белорусской экономике реально определяет не ставка рефинансирования, а  объемы государственных программ по так называемой кредитной поддержке. Что касается денежного спроса, то его объем определяет не процентная ставка и не инвестиционный спрос, а стремление предприятий  выжить любым способом. Как говорится, им бы день прожить, да ночь простоять.

Так что не простая это штука – ставка рефинансирования.

 

Источник: ЭКОНОМИКА.BY

 

 

 

Read more...

Записки экономиста. «Экономика должна быть экономной»

Слабость белорусского рубля – это отражение системного кризиса белорусской экономической модели административного типа. О причинах и последствиях переживаемого Беларусью перманентного экономического кризиса рассуждает д.э.н., профессор Иван ЛЕМЕШЕВСКИЙ.

1.  Картина маслом

Недавно заглянула соседка по дачному участку и поздравила  с важным событием.  По ее словам  профессиональному экономисту не нужно теперь кому-то особо доказывать, что белорусская экономика,  как и в других странах, обязана подчиняться действию объективных законов.

Действительно,  еще недавно, отслеживая динамику белорусской  экономики,  приходилось приводить массу аргументов, рассчитывать специальные коэффициенты, оперировать индексами и т. п., предупреждая о грозящих макроэкономических ловушках и прочих стратегических разрывах. Но  шансов быть услышанным и понятым было мало. Официальные издания, стремясь не нарушать некую иллюзию пришедшего в страну праздника вечной сытости,  просто отказывались публиковать «скандальные» (неудобные) материалы.

Теперь же, как говорится, процесс пошел.  С той лишь разницей, что  переживаемый нами Великий кризис административной экономики  превзошел  даже самые мрачные прогнозы экспертного сообщества. По скорости и уровню инфляции и девальвации Беларусь в очередной раз побила все мировые рекорды. Скажу честно: стыдно стало перед внуками и за экономику страны, в которой им приходится жить, и за свою мизерную пенсию, и  за невостребованную профессию экономиста. Складывается  некий синдром вины «санитарного врача», который прозевал наступление из городских  помоек вредной эпидемии.

Впрочем, пророков и экспертов в Беларуси теперь стало заметно больше. И это хорошо, потому что одному  все разгрести не под-силу. Но нужна команда единомышленников,  выполняющая исходные заповеди. Пока же одни научились наконец-то выговаривать слово «кризис». Другие причину инфляционного наката видят в прежних высоких денежных доходах населения. Хотя значительная часть населения Беларуси  имела уровень потребления ниже минимального потребительского бюджета.  Третьи  с ученым видом ссылаются на якобы сложившуюся низкую норму сбережений населения, что в белорусских условиях также верно как «два на два есть девять». И так далее,  вплоть до неосторожной кредитной эмиссии, снижения конкурентной способности белорусской экономики. Слишком мы оказались разные, и разные у нас интересы, а Отечество одно. В общем,  общая  картина маслом не получается.

Но каков исходный  диагноз – таковы будут и лечение, и ближайшие перспективы. На наш взгляд, чтобы адекватно реагировать на сформированный белорусскому обществу  серьезный вызов,  для начала нужно признать – мы  имеем  дело с системным экономическим кризисом, который  длительное время углублялся, а теперь уже и для самого слепого приобрел открытую форму. А не с неким заурядным сбоем на валютном рынке,  спровоцированным несознательными автолюбителями или империалистами. Все же ажиотажный спрос местных аборигенов  имел свое экономическое обоснование. Даже по тому же злополучному сахару. Поэтому долго смеяться не получилось. Теперь  мыслями цепляемся за очередной внешний кредит, но очередной валютной транши будет недостаточно, чтобы восстановить утраченный блеск белорусской модели хозяйствования. Теперь поводок будет коротким.

Что следует ожидать? С одной стороны есть практика, желания и обещания, но с другой стороны есть теория и объективные закономерности. В соответствии с законом теории систем  ближайшее будущее экономики Беларуси мы уже  выбрали. И сделали это еще вчера. Так что полоса маневра предельно ограничена.

Дело в том, что в любой стране будущее национальной экономики закономерно предопределяется теми «точками», которые заданы сложившимся трендом экономического развития. А  такая траектория экономического развития многого стоит – это не сломанный черенок от граблей, который несложно поменять. Так что теперь, но в более худших условиях,  придется рассчитываться со старыми долгами и продолжать набирать новые. Придется эксплуатировать разогретый печатный станок,  перераспределять указами и декретами  льготы, кредиты, преференции и субсидии в пользу предприятий-иждивенцев и «политических фабрик», играть с электоратом в социальный патернализм и в очередной раз насильственно загонять национальную экономику в «угол победы».

Таким образом,  все та же сила инерции экономической системы будет определять наш  базовый сценарий –  «будет плохо и долго».  Лучший из всех приемлемых вариантов,  если сделаем правильные выводы, – «будет плохо, с возможным улучшением лишь в отдаленной перспективе». Понятно, что предстоящее сезонное снижение цен на пинские огурцы не в счет. Все молча курят.

Этим и объяснялась растерянность властей  в условиях развала валютного и товарного рынка. Потому что возникает конкретный вопрос: «А что дальше?». Не случайно МВФ советует властям объясниться с народом по сути постигшего  кризиса и методов его нейтрализации.

Идем дальше. В соответствии с еще одним объективным законом теории систем бюрократический класс,  и в целом  правительственные чиновники генетически не способны  реализовать мероприятия, которые противоречат духу сложившейся Системы.  Чтобы разблокировать данный закон, нужно иметь встроенный защитный механизм,  но проще всего –   иную институциональную систему, т. е. культурную среду и правовое поле. Например, далеко не случайно в ФРГ любой министр и два его  «зама» – это обязательно политики  от правящей (2)  и оппозиционной (1) партии. Но есть еще два нейтральных  «зама», которые имею статус  независимых   государственных чиновников.  Такой конкурентный порядок помогает защититься от бюрократического консерватизма, обеспечивает преемственность в управлении. Как видно, история хороший учитель.

Сегодня никто не станет оспаривать: безрассудно и опасно назначать бывшего уголовника воспитателем в женское общежитие. Точно также непродуктивно поручать проводить ревизию финансовой, денежной  и других важнейших подсистем белорусской экономики чиновникам, карьерный рост которых был построен  на попрании  элементарных принципов рыночной экономики. Не случайно конструктивные оценки кризисной ситуации звучат сегодня именно из неформального сектора экспертного сообщества. В соответствии с упомянутым  выше объективным законом теории систем белорусская экономическая модель воспримет лишь те изменения,  которые не противоречат ее природе. Все остальное  пишите мелким почерком.

В современной белорусской практике такая закономерность подтверждалась неоднократно. Например, осенью 1994 года была принята Антикризисная программа, которая оказалась  невыполненной. Что тут же ознаменовало реставрацию административной системы. В марте 1998 года,  при обвале обменного курса белорусского рубля (почти в 3 раза) и  валютного рынка,  была разработана Программа стабилизации, которая включала важнейшие направления институциональных преобразований,  включая и денежно-кредитную сферу, предусматривала реализацию около 200 мероприятий. Но,  в сущности,  также осталась на бумаге.

В итоге вплоть до  2001 года просуществовали множественность валютных курсов,  неограниченное покрытие дефицита бюджета за счет кредитной эмиссии  Нацбанка, отрицательные процентные ставки. Все это заметно раскрутило теневую экономику, позволило сбить приличные капиталы. Такая бесперспективная денежно-кредитная и фискальная политика была несколько изменена лишь под давлением МВФ и Центробанка России.

В последнее время в меньшей степени повезло рекомендациям МВФ и Таможенного союза (2009 – 2010 гг.) по стабилизации макроэкономической ситуации в Беларуси. Даже тем из них, которым  при получении крупного кредита на сумму в $3,63 млрд. (справка: 1995 г. –  $96 млн.) был придан статус  международных обязательств правительства и Нацбанка.  Опять же по той  причине, что такие рекомендации МВФ по своей природе противоречили сложившейся в Беларуси модели стимулирования «антикризисного роста», а также реализуемой денежно-кредитной политики. Наверное, чиновники решили, что идут верной дорогой, а победителей, которые  сумеют отчитаться  «приростами»  ВВП,  никто не осудит.

Нынешняя  правда состоит  в том, что теперь сложилась иная  внутренняя и внешняя ситуация. Худо-бедно, но все наши ближайшие соседи без особых потерь вышли из кризиса деловой активности  «осень 2008 г. –  начало 2010 г.», где-то сбросили старые организационные «одежки» и  институционально модернизировались, вполне ожидаемо активизировали обновление основного капитала и реализацию инновационных проектов.

Мы же до предела измотали свой экономический потенциал и понизили кредитный рейтинг страны. Не сработала  якобы созданная заранее  «подушка безопасности». Но зато, на фоне стареющего населения и сокращения его численности,  заметно возрос  внешний долг страны. Хотя любому эксперту  было видно: внешние заимствования в большей степени работают на чужую, а не на отечественную экономику. В итоге отрицательное сальдо торгового баланса побило все рекорды. За 2,2 года белорусский рубль с отметки в  2200 : 1  катастрофически опустился до значений в 5100 – 9000 : 1. При этом  девальвационный процесс свои окончательные контуры еще не определил.

Четко видно – на внутреннем продуктовом рынке нет конкуренции, но нет и антимонопольного контроля. Готовность правительства  не мешать рынку олигополий определить новую «равновесную цену» товаров и белорусского рубля привела к тому, что  в разы обесценились рублевые  денежные сбережения населения. В такой же мере возрос денежный груз валютных кредитов населения, «неосторожно» оформленных на потребительские и жилищные нужды. В совокупности население Беларуси потеряло в эквиваленте около  $6-7  млрд.

На мировом уровне в разы ужался  долларовый эквивалент белорусского ВВП. Обесценилась стоимость рабочей силы, до уровня Египта. По поводу оборотных средств предприятий просто промолчим. Единственная радость состоит лишь в том, что иностранные компании все же успели  определиться и  конвертировать прибыль, закрыв годовые балансы.

Но самое существенное  все же состоит в том, что произошло резкое снижение уровня жизни населения. Но бесспорно и то, что «пустые кастрюли» и сжатие емкости внутреннего рынка ограничат экономический рост. Следовательно, через занятость, особенно в частном секторе, еще не раз будут ущемлены  денежные доходы населения. Рост цен, синхронный с девальвацией, лишает отечественных производителей даже временных конкурентных преимуществ. Снижение национальной стоимости рабочей силы усилит отток за границу креативных специалистов –  врачей,  ученых, а также строителей и т. д. При сорванных экономических «якорях»  ничего хорошего не светит и для дотируемых экспортеров. Лишь часть ВВП перераспределится в пользу экспортеров сырья. При неизменной фискальной и денежной политике легко прогнозируются очередные инфляционные волны, рост внешней задолженности.

Конечно, можно было бы как-то и  короче. Но нужна полная картина. Так что здесь для нас, как говорится, каждый патрон в обойму. Чтобы исключить возникновение подобных  угроз,  нужны системные изменения. Во-первых,  нужно признать, что культивируемые  методы административного экономического роста полностью себя исчерпали. Это – стержень нашего дальнейшего анализа.   Как и то, что последние 8-10 лет по сути дела оказались потерянными  для совершенствования экономического потенциала страны.

Во-вторых,  нужно признать, что приходится иметь дело с нереформированной экономикой административного типа, которая исчерпала свои резервы стабильности. Если кто-то не согласен с данным тезисом, пусть назовет  5 отличий от советской экономики. Но нужно объективно выяснить, что придавало в Беларуси, пусть и временно, устойчивость административной экономике, в какой момент эта способность была утрачена. Где теперь можно мобилизовать национальные факторы экономического роста?  Ведь работали два счетчика. Один фиксировал продление существования административной экономики, а второй отсчитывал другую историю.

В-третьих, искаженные гиперинфляцией показатели  роста  уже долгое время не отражают реальной ситуации в белорусской экономике. Об этом писалось уже не один раз. К тому же есть разные показатели состояния национальной экономики –  контрциклические, проциклические, предкризисные и т. п. Почему они  были проигнорированы?  Ведь полноценная информация обязательно должна предшествовать позитивному анализу. Предложение иметь в Беларуси соответствующую аналитическую службу следует реализовать.

На перспективу отметим, опять же по примеру  ФРГ, что общее заключение о состоянии национальной  экономики,  ежегодно представляемое народу и парламенту страны,  должен вносить независимый национальный экономический совет,  состав которого регулярно обновляется. А так остается много вопросов:  почему  наша слабость обнаружилась именно в  белорусском рубле? И куда подевалась  «золотая тучка»?

2. Ночевала тучка золотая

Действительно, системный кризис белорусской экономической модели административного типа отразил в первую очередь  всю слабость  белорусского рубля,  проводимой денежно-кредитной политики.

Конечно, денежно-кредитное хозяйство страны – вещь сложная и во многом непредсказуемая. Но мировой опыт свидетельствует о том, что денежная сфера вполне управляема, способна выступить в роли стабилизатора всей  национальной экономики.  При этом любой серьезный кризис в данной сфере  выступает могильщиком культивируемой в стране модели хозяйствования. Истории известны факты, когда для успокоения народных масс приходилось на городской площади  при всеобщем обозрении  ломать печатный станок, изгоняя при этом  из страны  «денежных целителей».

По своей природе современные деньги – это все те же кредитные деньги,  декретные деньги, то есть «деньги доверия» к их создателю. Есть «кредо» (доверие) – есть хождение денег. Нет доверия –  везде господствуют  доллары, бартер и инфляционные ожидания.

Не случайно правила цивилизованного ведения денежного хозяйства прописаны в Бюджетном, Банковском, Инвестиционном и  Налоговом кодексах. Осталось лишь строго их соблюдать. Но девальвация,  гиперинфляция, а также долларизация белорусской  экономики отражают низкую покупательную способность местного рубля, который оказался необеспеченным «зайцем».

В интересах дела следует  установить содержание  двух  взаимосвязанных процессов.  Первое – это  в какой мере провал белорусского рубля мог произойти из-за несоблюдения «денежных законов», проще говоря – из-за нарастания внутренних рисков. Второе –  в какой степени  здесь отразилось негативного воздействие  нереформированной экономики. На этом фоне возникает еще один вопрос:  может ли трансформационная экономика уживаться с денежной дисциплиной,  или это неизбежная детская болезнь роста?

Само время обратиться к опыту наших соседей – Литвы  и Польши.  В 1993 году  в Литве, при изъятии из обращения рубля и формировании суверенного денежного хозяйства  был заложен принцип «валютного комитета». Это означало, если отбросить многие специфические тонкости,  что  денежная эмиссия Центрального банка страны  должна быть  на все 100% по соответствующему курсу обеспечена золотовалютными резервами. Хочешь иметь большую денежную базу Центробанка – больше должны быть  и валютные  резервы. В таких условиях  главный банк страны, он же советник правительства,  оказывается в состоянии выкупить в любой момент свои «денежные расписки», обменяв их на  СКВ.

В тот стартовый период между  литом и валютным резервом была установлена исходная курсовая пропорция – 4 лита к 1 доллару США. Позже в валютную корзину был  допущен  евро. Но не это главное. Главное состоит в том, что спустя 18 лет все видят –  денежная единица соседней Литвы  не утратила, а  даже заметно  укрепила  свои позиции. При всех нынешних проблемах экономики Литвы обменный курс лита  оказался на уровне  2,5 к  доллару США. Что одновременно отразило и повышение жизненного уровня литовцев на общеевропейском фоне, сделало окружающее мировое пространство доступным населению данной страны

Примерно такая же история происходит и с другим нашим соседом –   уважаемым польским злотым. Обменный курс польского злотого (10 лет назад был в районе 4:1) сегодня составляет 3,25 к доллару США.

Теперь о белорусском рубле. Если не ошибаюсь, на старте (1991 г.) белорусский рубль был приравнен к 10 советским рублям, что по старым ценам равнялось примерно 1,6 доллара США. Если бережно восстановим все нули, которые были отброшены позже в ходе двух деноминаций (1995 г., 2000 г.), то получается, что на текущий момент 1 доллар США  равен  при объявленном курсе Нацбанка  примерно 51 000 000 белорусских рублей. То есть за время «административного периода» белорусский рубль «перевернулся»,  ослаб примерно в 75-80 млрд. раз.  И это, скорее всего, еще не предел.

Причина обнаруживается  в разной денежной культуре, в разном отношении к национальным деньгам, в разной ответственности по отношению к национальному суверенитету страны. Нужно ли удивляться тому, что любое очередное ослабление белорусского рубля тут же реанимирует слухи о переходе на «московские деньги». Не накаркать бы.

Развивая эту тему, надо признать, что в Литве и Беларуси сложились  два разных денежных порядка. Литва наводняется долларами (зарубежные заработки, экспорт товаров и услуг, иностранные инвестиции), что ведет к повышению курса национальной валюты (это особая проблема, но нам бы их проблемы), укрепляет банковскую систему этой страны. В Беларуси  всегда высокими темпами  прирастала денежная база Национального банка (объем расписок денежной власти), что отражает сложившуюся практику рефинансирования банковской системы.

Если на начало 2000 г. денежная база Нацбанка составила  179 млрд. рублей,  2005 г. – 2 394 млрд. рублей, то на начало  2008 г. – 6 896 млрд. рублей. Так как белорусский рубль практически не выполняет функцию средства международных расчетов, то движение денег Нацбанка  неизбежно ограничивается лишь банковской системой Беларуси.

Но это еще пол-беды.  Пока же в рамках обсуждаемого ракурса «денежного вопроса» укажем на то, что денежная база Национального банка длительное время лишена  адекватного долларового покрытия. Для краткости ограничимся  последними  датами.

 26-01-12-12

Сделаем несколько уточнений. Так, рублевая денежная база Нацбанка определена как сумма наличных денег в обороте плюс обязательные и избыточные резервы в белорусских рублях. Брать в проводимых расчетах денежный агрегат М2 не является корректным, так как Нацбанк не несет «валютной» ответственности  за депозиты физических и юридических лиц.  Это результат так называемого «жиро-оборота», в процессе которого  в активах формируется кредитный портфель коммерческих банков.

При определении валютной базы Нацбанка весьма спорно принимать в расчет так называемые чистые иностранные активы. Дело в том, что иностранные активы НБ по принятой методологии могут включать выданные кредиты в валюте, приобретенные ценные бумаги нерезидентов и т. п. Есть и другие ограничения такого же рода.

Поэтому в центре внимания оказываются валовые  международные резервные активы (МРА) в определении МВФ, то есть тот запас, который может быть оперативно использован для проведения интервенций на валютных рынках в целях стабилизации белорусского рубля.

Но здесь учитываются  и «чужие деньги», то есть полученные кредиты, займы и др. Поэтому, минусуя внешний госдолг (правительства и Нацбанка),  есть резон определить суверенные золото-валютные резервы государственной и денежной власти, абстрагируясь от их структуры.

Конечный результат  приведен в представленной таблице. Он –  отрицательный. Как говорится, «ночевала тучка золотая на краю утеса-великана».

Мои бывшие студенты, работающие теперь в банковской системе, могут  возразить, сославшись на то, что внешний государственный долг  на 90%  – это долг правительства, а не Нацбанка. Верно, но здесь есть  и другие важные уточнения.

Первое,  правительство набирало  внешние долги, создавая условия для стабилизации обменного курса белорусского рубля, а не для бюджета. И к оценке правомерности таких финансовых действий мы намерены вернуться позже.

Второе, определяя суверенные валютные резервы Нацбанка, для начала следует  из валовых МРА  вычесть валютные депозиты правительства,  валютные депозиты белорусских банков и нерезидентов, размещенные в Нацбанке, а также прочие подобные заимствования. На 1.01.2011 г.  ЧИА  Нацбанка составили 3 480 млн. долларов США, а  чистые внутренние требования в СКВ -  минус 4 280 млн. долларов США.. Обязательства перед правительством  составили  4 843 млн. долларов США.. Требования к банкам составили  639 млн. долларов, но  избыточные валютные резервы коммерческих банков в Нацбанке составили 3 760 млн. долларов США.

В общем, опять образуется большой валютный минус. При обменном курсе в 3 000:1   Нацбанк, если следовать правилам «валютного комитета»,  был обязан для покрытия требований по собственным деньгам иметь суверенные резервы СКВ примерно в 4 млрд.  долларов США.  Т. е. общий валютный дефицит центрального банка страны составил  8 – 10 млрд. долларов США.

Ситуация косвенно ухудшается в условиях, когда ЧИА  белорусских банков имели отрицательное значение – на 1.01.2011 г.  минус 4 247 млн.  долларов США, а кредиты нерезидентов составили 5 732 млн. долларов США При положительном значении чистых требований к Нацбанку (3,1 млрд долларов) валютные депозиты других секторов составили 7 373 млн. долларов США. Плюс  внешний долг реального сектора экономики – 10 033 млн. долларов США, и рекордное отрицательное сальдо счета текущих операций платежного баланса за 2010 год – минус 8 493 млн. долларов США.

Понятно, что при таком раскладе, когда повсюду  валютные проблемы,  удерживать обменный курс можно было лишь временно, подчиняясь политическому циклу.

Не случайно  в белорусских условиях высокими темпами проходит долларизация экономики, когда слабая национальная валюта  вытесняется из экономического оборота, а поэтому становится еще слабее.  Примерно 70-80% срочных депозитов населения и юридических лиц  были сформированы в СКВ. Даже норматив минимального уставного фонда белорусского банка был зафиксирован в СКВ. Еще недавно белорусские банки уставные фонды и собственный капитал также предпочитали  сохранять в СКВ. Вопреки национальному законодательству  кредитование населения и предприятий осуществляется в СКВ.

То  есть долларизация даже поощрялась. Но это еще не вся правда о долларизации белорусской экономики.  Из-за слабости белорусского рубля долларовый эквивалент закладывается хозяйствующими субъектами в  оптовые и розничные цены, в инвестиционные проекты  и в валютные риски. Поэтому любая девальвация всегда грозит инфляцией. По сути дела в белорусской экономике сформировались два сектора  и два денежных потока – долларовый и рублевый.

Известно, что благими намерениями вымощена дорога в ад. В наших условиях так же обнаруживаются лозунги (концепции), которые использовались при формировании прежней денежной политики. Но известен конечный итог – это  псевдомонетаризм,  который опасен как незрелые яблоки. Главная проблема состоит в том, что отказ от цивилизованных правил ведения денежного хозяйства был сделан в угоду потребностям нереформированной экономики. Национальный банк превратился во второй Совмин, со своим мощным  «кредитным бюджетом»,  обслуживая систему квазибюджетного финансирования.

Но оказалось, что  деньги эффективно работают лишь в руках  собственников,  а не иждивенцев.

Немного измененная версия этой статьи опубликована в еженедельнике “Экономическая газета” (№56,57, 2011). Портал ЭКОНОМИКА.BY публикует рукопись статьи автора в неизменном виде (примеч. анонс к статье составлен редакцией портала).

 

Автор: д.э.н., профессор И. М.Лемешевский

Источник: ЭКОНОМИКА.BY

 

Read more...

Миссия

Продвигать аналитику для информирования и выработки доказательной политики, адвокатировать развитие частного сектора.

Портал ЭКОНОМИКА.BY

О портале

For using special positions

https://ekonomika.by

For customize module in special position

https://ekonomika.by

Template Settings

Color

For each color, the params below will give default values
Blue Green Red Radian
Select menu
Google Font
Body Font-size
Body Font-family